Миньон Эберхарт - Две богатеньких малышки

– Думаю, да. Что теперь будет с Дианой?

– Утром лейтенант Хейли поговорит с губернатором. До сегодняшнего вечера мы не были уверены; но Хейли послал своего человека следить за ним, и тот вовремя дал нам знать. Потому-то мы так быстро приехали.

– Вы могли не успеть, – прошептала Эмми.

– Я и говорю: спасибо помощнику Хейли. Я говорил с Томасом, потом с Корриной; потом с ними беседовал Хейли. Картина стала ясной – даже слишком...

– Но как вы узнали?

– Сопоставили догадки и факты. Рассказывать все?

Эмми кивнула.

– Казалось бы, все очевидно, но я не понимал вплоть до вчерашнего вечера, пока не проскользнула явная ложь... Но сначала – о человеке в очках, шпионе ростовщика. Его видели и здесь, и возле дома Дианы. Я все думал: почему? Я понимал: пока Джастин остается должен, шпион ошивается возле вашего дома. Может, думал я, он появляется возле дома Уорда просто, чтобы приглядывать за тобой и за Дианой; ведь вы обе – залог кредитоспособности Джастина. Он исчез, когда ты заплатила ростовщику, и это убедило меня, что я был прав. Но если Джастин не лжет и действительно не занимал больше денег, то почему шпион снова появился? Ответ мне виделся только один. Браслеты были заложены в тот момент, когда Дуг отчаянно нуждался в деньгах, но и этого не хватило; тогда он обратился к ростовщику. Я не смог разыскать продюсеров пьесы, но того, что поведала мне Коррина, вполне достаточно. Остальные факты и цифры добавит полиция. Коррина очень хотела, чтобы пьеса вышла; роль была буквально создана для нее; потому она вложила в это предприятие некоторую сумму. Но потом она решила, что незачем пускать деньги на ветер, и не стала продолжать. Деньги, вырученные за браслеты, кончились давным-давно. Нужно было принимать радикальные меры. И тогда он разработал план – вроде плана пьесы. Однако людьми на бумаге можно манипулировать как угодно; люди в реальной жизни поступают, как им заблагорассудится...

Джастин давно стоял на пороге и слушал. Эмми не замечала его, пока он не спросил:

– Ты хочешь сказать, Дуг упек Диану за решетку, чтобы распоряжаться ее деньгами? Не верю!

Сэнди вздохнул:

– Ладно, слушайте дальше. Соглядатай ростовщика шпионил вовсе не за тобой, Джастин, а за Дугом. Томас Такер увидел брошку, которую Дуг подарил Эмми – четырехлистный клевер. Эту брошку Гил купил для Коррины и хотел подарить ей в день премьеры, "на счастье". Он показывал ее Томасу. Поэтому, когда Томас увидел ее у Эмми на платье...

– ...он решил, что я причастна к убийству, – сказала Эмми.

Джастин сел:

– Что дальше?

– Вот что еще рассказал мне сегодня Томас. В тот роковой день, зайдя в свою грим-уборную, он увидел, что Дуг нацепил его накладные усы и бороду. Дуг немедля перевел все в шутку. Сказал, что хочет спрятаться от труппы, чтобы спокойно посидеть в углу и поработать над вторым актом. Очевидно, он ушел с репетиции, встретил Гила и рассказал ему ту же историю. Это вполне похоже на Дуга и потому легко представить. Потом он привел Гила к себе домой и убил – из пистолета Дианы, который, должно быть, держал наготове в холле. Дуг хорошо изучил привычки своей жены; он знал, что в это время она дома, знал, что она всгда бросает сумочку с ключами в холле на столе. Положить ключ в карман Дуга, сунуть пистолет в холодильник и выбраться из дому через кухонную дверь и мимо входа в подвал – все это заняло у него не больше минуты. Возможно, Джастин, это произошло как раз перед твоим приходом. Но – учтите, это всего лишь предположение, – Агнес увидела его с бородой и усами! Она, конечно, не была уверена, что это Дуг; но чем больше она думала об этом, тем больше это тревожило ее! Видите ли, Агнес тоже вложила деньги в его пьесу. Десять тысяч долларов. Мне сказала Коррина.

– А потом она увидела в театре, как Томас экспериментирует с бородкой и усами, – сказала Эмми.

Сэнди кивнул.

– Видимо, тогда-то она и укрепилась в догадке, что человек, которого она видела в тот день у дома Дианы, – человек с походкой и повадками Дуга, но усатый и бородатый, – что этот человек на самом деле был Дуг. В письме она пишет, что не хочет рисковать такими деньгами. Речь идет о десяти тысячах долларов, которые она вложила в пьесу. Кто забирал почту, когда вы были в Ницце?

– Дуг... А что? – растерялся Джастин.

– Вот именно: Дуг, – кивнул Сэнди. – Так я и думал. Вот почему Агнес с готовностью вышла к Дугу, когда он заехал за ней на машине. Она наверняка написала тебе обо всем, отправила письмо, сказала об этом Дугу и потому чувствовала себя в полной безопасности. Она хотела выслушать его объяснения, хотела поверить ему. Это ведь так похоже на Агнес: объясниться с человеком напрямую, без обиняков...

– Но ведь все это только догадки, – сказал Джастин.

– Будут и доказательства – может, не всему, но почти всему. Итак, по приезде в Ниццу он, скорее всего, перехватил письмо Агнес и уничтожил его. И успокоился – вплоть до вчерашнего дня, когда Томас пришел к нему узнать насчет летней работы. Но мальчик никак не мог выбросить из головы эту брошку. Он не сдержался и спросил Дуга: видел ли тот брошь, которую Гил купил для Коррины? Нет, ответил Дуг, какую брошку? Томас побыстрее замял эту тему и ушел, но Дуг сразу сообразил, насколько опасен для него этот юноша. К этому моменту он уже начал понимать, что реальная жизнь и сценарий пьесы – это несколько разные вещи.

– Но ведь он попытался забрать у меня брошку еще до того, как Томас заговорил с ним о ней, – сказала Эмми.

– Возможно, он просто испугался. Эта брошка все-таки принадлежала Гилу...

– Но как он мог подарить ее мне?!

– Видишь ли, – сказала Сэнди, – единственной реальностью для него была его пьеса. Он отчаянно хотел, чтобы она как можно дольше не сходила со сцены. И он хотел писать и ставить дальше, а это требовало денег. И, наверное, ростовщик начал угрожать ему...

– Прости меня, Боже, – сказал Джастин. – Он сказал мне, что нуждается в деньгах; я посоветовал ему обратиться к ростовщику и дал адрес!

Сэнди издал глубокий вздох, перерастающий в стон:

– Так ты знал!.. Ладно, забудь об этом – но не раньше, чем скажешь полиции.

– Нет, нет, я ничего не скажу полиции! Меня предупреждали по телефону. Еще тогда, в мае. Ты слышала, помнишь, Эмми? Я не хотел тогда сознаваться, потому что... не хотел, и все!

Эмми сказала:

– Ты не раз подслушивал мои телефонные разговоры.

– Ну должен же я знать, что происходит, как по-твоему?

– Ладно, забудем об этом. Сэнди, прошлой ночью та брошка исчезла. Она была в моей комнате, на туалетном столике, и...

– Значит, он стащил ее. Еще бы, такая улика... – сказал Сэнди. – К этому времени реальность неумолимо надвинулась на него, и он перепугался. Реальности он не любил. Наверное, он обнаружил эту брошку в кармане у Гила, когда засовывал туда ключ, и забрал ее – просто каприз, очередная выходка. Но потом он увидел, как я принес тебе рождественский подарок. Отстать он никак не мог; вот так и всплыла эта брошка. Он же был уверен, что никто о ней не знает, пока Томас не сказал ему. Вот почему он избил Томаса – надеясь, что до смерти.