Аркадий Васильев - В час дня, Ваше превосходительство

Возможно, и Гиммлер сначала не знал, когда и зачем потребуется Власов. Но у рейхсфюрера СС было твердое жизненное правило — предатель всегда может пригодиться, а если не пригодится, беда не велика: расходов не так-то уж много. Пусть пока побудет в запасе, в резерве.

Забегу вперед. После войны, разбирая бумаги Гиммлера, я нашел его докладную записку Гитлеру, напечатанную крупным лиловым шрифтом (чтобы фюрер мог читать без очков), о необходимости держать в резерве «генерал-лейтенанта Власова, присягнувшего Вам лично и Великой Германии». Особенно меня поразили доводы Гиммлера. Доказывая, что Власов может пригодиться в большей степени, чем это предполагают некоторые лица, Гиммлер написал: «Плохо подготовленные, а подчас просто безответственные офицеры гроссадмирала Деница без всякой пользы пускают по кораблям и транспортам противника огромное количество торпед, редко достигающих цели, а содержание генерала Власова, который — я в этом уверен — в будущем может принести русским больше неприятностей, чем весь военно-морской флот, обошлось рейху за год меньше половины стоимости одной бесполезно выпущенной торпеды».

Письмо заканчивалось просьбой — предоставить Гиммлеру право распорядиться судьбой генерала Власова.

Держать без дела Власова Гиммлер не хотел. И придумал для него занятие — антисоветскую пропаганду. Первое выступление Власова приказали устроить в Пскове.

Когда я «подружился» с Закутным, он мне рассказал, как не хотел Власов ехать в Псков:

— Он своего Штрикфельда прямо извел. «Поговорите с начальством. Может, позволят где-нибудь в лагере выступить. Не все ли равно». А Штрикфельд свое: «Приказано в Пскове». А там черт те что — немцев даже днем убивают, а Андрюше надо на митинге выступать. Когда он вернулся, три дня отдышаться не мог.

Мне удалось добыть три свидетельства о поездке Власова в Псков.

Первое. Отчет газеты «За родину». «По прибытии его превосходительства на вокзале (временном) отцом Вениамином был отслужен молебен. Получив благословение отца Вениамина и приложившись ко святому Кресту, их превосходительство приветливо, отечески поздоровался с присутствующей при встрече публикой и произнес: «Очень рад, господа, посетить наш древний град. Очень рад. Душевно. Спасибо».

С вокзала их превосходительство, сопровождаемый городским головой господином Черепенкиным, начальником: Псковского района Горожанским, редактором нашей газеты господином Хроменко, охраняемый взводом немецких солдат, направился в отведенную для него резиденцию. После кратковременного отдыха генерал Власов принял парад батальона остлегиона. Бравый вид солдат вызвал у г.-л. Власова доброжелательную улыбку, и он весьма одобрительно оценил парад.

Во второй половине дня г.-л. Власов принял участие в собрании, происходившем в помещении комендатуры (здание бывш. исполкома). Его речь, наполненная истинно русским патриотизмом, и благодарственные слова в адрес непобедимой германской армии и ее верховного вождя Адольфа Гитлера, освободившего нашу псковскую землю от поработителей и узурпаторов коммунистов, была встречена оглушительными аплодисментами.

На собрании выступили также господин Черепенкин и отец Вениамин. Всеобщее одобрение вызвала речь представителя рабочего класса Ивана Боженко, заявившего, что рабочий класс не желает иметь ничего общего с зловредным марксизмом и целиком и полностью разделяет мысли их превосходительства о новом государственном устройстве России на основе порядка, устанавливаемого германской армией.

Вечером г.-л. Власов был принят командующим войсками, действующими под Петроградом, генерал-фельдмаршалом Бушем. Беседа протекала в сердечной обстановке и касалась главным образом вопросов наведения порядка в Северной Пальмире после того, как она будет освобождена от большевизма.

На этом многотрудный день генерала Власова не закончился, так как поздно вечером его превосходительство посетил митрополита Сергия, прибывшего из Риги.

И только в Головине первого часа пополуночи г.-л. Власов отбыл ко сну в отведенной ему резиденции».

Второе.«Господину Рудольфу Егеру, коменданту СС, гауптштурмфюреру.

Докладываю: По вашему приказанию на собрании в комендатуре и по случаю прибытия в Псков господина генерала А. А. Власова мной подготовлен для выступления в качестве представителя рабочих Боженко Иван Семенович, происходящий из торговцев (родители проживали в селе Песочин Харьковского района). Боженко до войны проживал в Ленинграде (Петербург), по улице Лиговка, дом 25, кв. 16. Осужден советским судом за хищение. Отбывал наказание. Добровольно согласился присягнуть Великой Германии. Некоторое время работал в комендатуре шталага 372. В настоящее время состоит в резерве (предполагается использование в управе).

Боженко приведен в должный вид: побрит, одет в приличный костюм, предупрежден о наказании за злоупотребление спиртными напитками. Речь, написанную для него редактором газеты «За родину» господином Хроменко, Боженко выучил. Он предупрежден также не злоупотреблять украинским акцентом. Готов выступить.

С уважением Г. Горожанский, начальник Псковского района».

Третье.«Полевая почта 12/504. Псков. 8 мая 1943 года.

Секретный документ государственной важности!

Главное имперское управление безопасности, IV управление СС.

Штурмбанфюреру Курту Линдову.

Берлин, Принц-Альбертштрассе, 8.

Дорогой Курт, до нас доходили слухи, что отдел пропаганды штаба сухопутных сил возится с каким-то пленным русским генералом. Но то, чему я стал свидетелем, превзошло все слухи. Несколько дней назад к нам привезли г.-л. Власова. Накануне какой-то идиот (я уточняю, кто этот болван) распорядился продать населению водку (0,5 литра на семью). Возникли огромные очереди, что само по себе нежелательно. Русская полиция с наведением порядка, как всегда, не справилась, пришлось пустить в ход моих парней.

Нам же пришлось обеспечить встречу гостя, так как к моменту прибытия поезда (к счастью, он опоздал на три часа) на вокзале никого не было, кроме десятка идиотов из городской управы и священников. Мои парни, получив от меня приказ, произвели облаву и согнали к вокзалу местных жителей.

Генерал Власов по внешнему виду напомнил мне моего двоюродного брата Эдгара Шлегеля, ты его должен помнить, он был когда-то инспектором полиции в Дрездене — такой же высокий, сутулый и, очевидно, такой же глупый. К тому же, как я успел заметить, он трус, все время оглядывался, свою речь пробормотал себе под нос и поспешно удрал с вокзала. На выходе к ногам Власова бросили дохлую кошку (черную).

Какой-то очередной идиот (я выясняю, кто именно) распорядился показать ему русский батальон, словно не зная, что несколько дней назад 2-я рота этого батальона, перебив офицеров, ушла к бандитам. Власову показали роту, которую накануне передислоцировали из города Острова.