Владимир Руга - Гибель «Демократии»

Глубокой ночью, да и то только с помощью Вельяминова («Я тебя предупреждал, что начальству потребуются неимоверное количество бумаг!»), ему удалось покончить с описанием своих московских похождений. На конспиративную квартиру близ Петровского парка решил не возвращаться, ограничившись тем, что послал Малютину записку с извещением о внезапном отъезде. Весь день Борис Романов и агенты Ивана Леонтьевича пытались разузнать о шагах милиции или комитетчиков, предпринятых для поимки беглецов, но ничего выяснить не смогли. И хотя сложилось впечатление, что Блюмкин вовсе не ищет своих обидчиков, было решено подержать Аглаю в безопасном месте еще какое-то время. В поезде Петр по приказу Артемьева весь день отсыпался, но ночью ему пришлось снова бодрствовать – слишком важные, бумаги они везли, чтобы можно было пренебречь мерами безопасности.

– Дамы и господа, поезд прибывает на станцию Севастополь! – объявил проводник, проходя по вагону.

– Точно по расписанию, – заметил полковник, взглянув на часы.

Он надел фуражку, взял портфель и направился к выходу. Шувалов последовал его примеру. Встретивший их капитан-лейтенант Жохов вел себя сдержанно, будучи, по всей вероятности, скован присутствием высокого начальства. Только во время обмена рукопожатиями его лицо на мгновение осветила улыбка, и поручик почувствовал, что моряк искренне рад новой встрече. Знакомый «фиат» контрразведки доставил гостей и хозяина к штабу флота.

– Вы уверены, Алексей Васильевич, что мы сможем поговорить здесь без помех? – спросил Артемьев, когда они расположились в кабинете начальника флотской контрразведки.

– Так точно, господин полковник, – ответил Жохов. – Видимо, мое последнее донесение вас уже не застало. Сотрудник, разглашавший доверенные ему секреты, окончательно установлен.

– Он арестован?

– К сожалению, мы опоздали, – с огорчением сообщил капитан-лейтенант. – Вчера вечером делопроизводитель Слива и Поволяев, о котором я вам докладывал, были найдены мертвыми в кабинете ресторана яхт-клуба. Отравлены. Официант сообщил, что они были веселы, в ожидании кого-то третьего заказали роскошный ужин. Ему показалось, клиенты ожидали получения больших денег. Полагаю, этот третий незаметно побывал в кабинете и оплатил услуги своих помощников, но иначе, чем им было обещано. Похоже, кто-то весьма ловко заметает следы.

– Почему за ними не установили наблюдение? – поинтересовался Николай Николаевич, без малейшего намека на начальственный гнев.

Так же спокойно Жохов пояснил:

– Когда мне удалось убедиться, что агенты-наружники вне подозрений, то сразу же их задействовал. Но потом пришел приказ отправить Сомова с его людьми в Николаев. После их отъезда я фактически остался один, если не считать неопытного офицера, присланного взамен двух моих сотрудников, пропавших без вести во время гибели линкора.

– Да, Николаев сейчас важнее, – задумчиво сказал полковник. – Значит, пока не судьба ухватить нам этого господина за жабры. Свидетелей нет, а самые обоснованные подозрения к делу не подошьешь…

Его прервало появление молодого офицера, который объявил:

– Господа! Позвольте проводить вас в кабинет командующего флотом. Члены Особой комиссии во главе с генералом Крыловым уже прибыли и готовы принять участие в назначенном совещании.

Когда все уселись вокруг большого круглого стола, командующий, не теряя времени на вступительную речь, предоставил слово Артемьеву. Николай Николаевич встал, обвел взглядом слушателей, заговорил ровным голосом:

– Позвольте сообщить, что по обоюдному согласию морского и военного министров мне поручено ознакомить вас с итогами расследования гибели линкора «Демократия». Благодаря умелой работе, проведенной офицерами контрразведки, при содействии ряда гражданских лиц, удалось полностью установить причину гибели флагманского корабля Черноморского флота. Первоначально нами рассматривалось три версии: вражеская диверсия, акция политических экстремистов, монархический заговор офицеров.

Командующий и начальник штаба обменялись недоуменными взглядами, а генерал Крылов поинтересовался:

– Почему вы с ходу отвергли предположение о самовозгорании пороха или трагической случайности при обращении с зарядами?

– Эти варианты мы предпочли оставить на долю вашей комиссии. Нашей задачей являлось обнаружение злого умысла, а упущения в организации корабельной службы – ваша епархия. Могу с уверенностью предположить, что комиссии пришлось констатировать: вероятность взрыва из-за названных вами причин ничтожно мала. Не так ли?.. Поэтому здесь мы даже не будем это обсуждать.

Глава комиссии кивнул в знак согласия. Сидевший слева от него капитан первого ранга Запаренный состроил неодобрительную гримасу, но промолчал.

– Что касается монархического заговора, то замечу сразу – в малой степени он существует. Однако абсолютно точно доказано, что вовлеченные в него офицеры «Демократию» не взрывали. После убийства лейтенанта Мирбаха среди его вещей был найден дневник. Готовясь изменить политическое устройство России, автор подробно описывал каждый шаг соратников по заговору. Полагаю, он это делал в первую очередь для того, чтобы сохранить их имена для истории. Кстати, под тяжестью столь неопровержимой улики все они сознались. У лейтенанта Юрия Лейхтенбергского изъят список будущего правительства. Как выяснилось, фигурировавшие в нем адмиралы и высшие офицеры флота даже не подозревали, что включены новоявленными декабристами в число спасителей отечества. Поскольку мечты о восстановлении монархии остались на уровне разговоров и бесконечных приготовлений к громкой акции, предлагаю командованию флота обойтись, как говорится, домашними средствами.

Он посмотрел на застывшие лица адмиралов и перешел к следующей части доклада:

– Покончив с мелочами, перехожу к главному. Господа! На основании имеющихся у меня документов я заявляю, что взрыв линкора «Демократия» организовала группа лиц из числа так называемых москвичей или коммерсантов новой волны. Цель совершенного ими деяния – добиться отставки морского министра. После падения адмирала Бахирева они планировали усадить в освободившееся кресло своего человека, а затем с его помощью поставить под контроль распределение заказов по новой морской программе. Следующим шагом должно было стать смещение Александра Ивановича Гучкова, благодаря настойчивости Которого Бахирев получил министерский портфель и захват в свои руки руководства перевооружением армии.

– Ублюдки! – стукнув кулаком по столу, крикнул командующий. – Погубить линкор ради будущих прибылей. Да их повесить мало!