Лоуренс Блок - Трое в «Боковой лузе»

Вроде бы они никак не могли обойтись без стола для бильярда. Если входишь в бар под названием "Сайд покет", то, конечно же, ожидаешь увидеть стол для бильярда. Может, поменьше стандартного, может, игрушечный, но для бильярда, на котором можно кием закатить шар в лузу.

Впрочем, наличие или отсутствие стола его не заботило. В бильярд он не играл, а под удары шаров пилось ему нисколько не лучше, чем под ненавязчивую музыку. Какое-то разочарование он, правда испытал. Смотришь на неоновую вывеску, "САЙД ПОКЕТ", заходишь. Ну должен быть стол для бильярда, а его и нет.

С другой стороны, вот это ему как раз и нравилось в жизни. Сюрпризы. Не знать, что тебя ждет. Ожидаешь одно, а встречаешься совсем с другим. Такая неопределенность очень даже его устраивала.

Он постоял, наслаждаясь обеспечиваемой кондиционером прохладой. На улице царила влажная духота, но он с удовольствием прошелся от отеля до бара. Не имел он претензий ни к тропической жаре, ни к холодному, сухому воздуху бара. "Наслаждаться всем и всегда, – думал он. – В этом весь фокус. Жарко или холодно, влажно или сухо. Наслаждайся. Если ненавидишь, наслаждайся ненавистью. С чем бы ни пришлось тебе столкнуться по жизни, наслаждайся".

Так и только так.

Он прошел к бару. Пустых стульев хватало, но он садиться не стал. Оглядел выстроившиеся рядком бутылки, прислушался к обрывкам разговоров, перекрывающих негромкий джаз, льющийся из музыкального автомата, почувствовал кожей прохладный ветерок. Мужчина он был крупный, высокий, мускулистый, от солнца кожа стала бронзовой, а в каштановых волосах появились белые пряди.

Совсем недавно он с удовольствием грелся на солнышке. Сейчас радовался пребыванию в прохладе. "Контрасты, – думал он. – В этом вся прелесть".

– Чем помочь?

Он глубоко задумался и не мог сказать, как давно возник перед ним бармен. Здоровый парень, этот бармен, молодой, в футболке без рукавов, выставляющей напоказ бицепсы и грудные мышцы. Качок. Встает около полудня, потом в тренажерный зал, оттуда – на пляж. Вечер проводит, смешивая коктейли и играя мышцами, идет домой со школьной учительницей, проводящей здесь отпуск, или чьей-то женой.

– Двойную порцию «куэрво», воду отдельно.

– Уже готово.

Почему они так говорят? Везде и всегда. "Уже готово". Ничего же не готово, в этом-то все дело, так чего сотрясать воздух?

Не нравился ему бармен. Ну и хрен с ним. Он проанализировал это чувство неприязни и позволил себе насладиться им. В своем воображении вогнал два пальца в солнечное сплетение бармена, затем оборвал хрип рубленым ударом по гортани. Смакуя эти мысли, он улыбался, наблюдая, как бармен наполняет стаканы.

– Записать на счет?

Он покачал головой, достал бумажник.

– Плачу сразу, – прошерстил толстую пачку купюр. – Самая верная фискальная политика, – наполовину вытащил одну, увидел, что сотенная, вернул на место. Так же поступил с другой сотенной, отыскал полтинник, положил на стойку. Маленькими глоточками смаковал текилу, пока бармен пробивал чек и клал перед ним сдачу, потом убрал бумажник в карман.

"Может, в названии бара ничего от бильярда и нет. Может, "Сайд покет" означает боковой карман, не задний, а именно боковой, на брючине, из которого карманнику сложнее что-то достать".

Когда-то здесь стоял стол для бильярда, решил он, но владелец понял, что доход с него никакой, и использовал освободившееся место для столиков, которые приносили куда большую прибыль. А может, бар перешел в другие руки и новый владелец первым делом избавился от бильярдного стола. Но название сохранил, то ли потому, что понравилось, то ли из-за постоянных клиентов. Это объяснение показалось ему более логичным: не должно название бара навевать мысли о карманниках.

Бумажник он держал в боковом кармане: так удобнее. О безопасности он как-то не думал. Не боялся он карманников. Текила вызывала приятные ощущения и он представил себе, как чья-то рука ловко проскальзывает в его карман, ухватывает толстый бумажник. Представил он и свои пальцы, сомкнувшиеся на руке карманника. Вот они сжимаются, с хрустом ломая тонкие косточки, а он даже не смотрит в лицо человека, которому причиняет боль.

Он увидел, что бармен у другого конца стойки говорит по телефону, чему-то лениво улыбаясь. Дождался, пока парнишка посмотрит в его сторону, поднял палец, указал на пустой стакан.

Пара двойных «куэрво» – хороший старт. Кровь начала играть в жилах. Когда второй стакан опустел, он переключился на "Индийский светлый эль". Нравился ему сложный букет этого напитка. И в животе эль отлично ладил с текилой.

Он уже ополовинил второй стакан «ИСЭ», когда появилась она. Энергетика бара изменилась, едва она переступила порог. Не то, чтобы все повернулись, чтобы посмотреть на нее. Насколько он мог судить, никто не повернулся. Он точно не повернулся. Остался стоять в той же позе, обхватив ладонью бутылку с длинным горлом, собираясь вновь наполнить стакан. Но изменение энергетики почувствовал.

Боковым зрением следил за ее приближением. Она села у стойки, их разделял лишь один пустой стул, но она не замечала его, сосредоточив все внимание на бармене.

– Привет, Кевин.

– Привет, Лори.

– На улице, как в парилке. Сладенький, скажи мне что-нибудь. Могу я открыть счет?

– Ты его всегда открываешь. Правда, недавно мне сказали, что платить сразу – самая верная фискальная политика.

– Я не про то, чтобы расплатиться перед уходом. Я бы хотела заплатить завтра.

– Ааа, – протянул бармен. – Принимать такие решения я не уполномочен.

– Банкомат не работает. Не пожелал выдать мне наличные.

– Ты здесь встречаешься с Джерри? Если он заплатит…

– Джерри в Чикаго. Вернется послезавтра, – она покрутила обручальное кольцо. – Если бы ты брал кредитную карточку, как везде…

– Да, конечно, – покивал Кевин. – Что я могу тебе на это сказать, Лори? Если мы будем брать кредитные карточки, хозяин не сможет мухлевать с бухгалтерией. Он же терпеть не может платить налоги и мыться.

– Какой милый человек.

– Настоящий принц, – согласился Кевин. – Я бы с удовольствием открыл тебе счет, Лори, даже напоил бы забесплатно, но он в последние дни больно зол на меня…

– Нет, нет, я не хочу стать причиной твоих неприятностей, Кевви.

Он все внимательно слушал, впитывал в себя каждое слово, восхищаясь, как игрой, затеянной ими, так и длинной стройной ногой, которую он мог лицезреть в разрезе светложелтого платья из хлопчатобумажной ткани. Ему понравилось, как Кевин вполне к месту процитировал его, безусловно с тем, чтобы втянуть в разговор.

– Кевин, допустим, я угощу даму выпивкой. Как на это посмотрит владелец?