Фридрих Незнанский - Убить ворона

Только в кафе, ожидая агента, Турецкий обнаружил, что машинально унес, не заплатив, дорогой кальян. «Наверное, проклинают сейчас европейского жулика. Думают, что производил такое приличное впечатление… Зарекаются никому не доверять, бедняги». Турецкий водрузил на стол изукрашенную причудливыми узорами экзотическую штуку и заказал кофе. Отхлебнув первый обжигающий глоток, он услышал над головой мягкий картавящий голос:

– Простите, мистер Роуз?

Турецкий встал, церемонно раскланиваясь с пришедшим:

– Надеюсь, я не задержу вас долго. Несколько просьб в связи с моей диссертацией.

Они сели и долго молчали. Лицо мужчины, покоящееся в гримасе вялого равнодушия, постепенно оживилось. Он опасливо огляделся по сторонам. Какие-то люди невдалеке от их столика, отфыркиваясь, пили чай. Черноглазый официант застыл за стойкой бара. Агент наклонился к уху Турецкого:

– Это очень смешно, но мы знакомы. Не припоминаете?

У Турецкого что-то екнуло в груди. Уже по первому взгляду на лицо агента у него появились смутные предчувствия. Теперь Александр старался материализовать неясные воспоминания:

– Не очень.

Мужчина улыбнулся:

– Все просто. Общежитие Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы…

Ну да… Как же это он мог забыть! Много лет назад Саша, студент юридического факультета, гулял со своей бывшей одноклассницей на вечеринке в этом общежитии, кажется, по случаю Первого мая. Молодежи разного цвета набилось в комнату к студенту из братской Кореи тьма-тьмущая. Маленький желтый приветливый человечек уже сам был не рад, наверное, что решился пригласить своих сокурсников, которые к тому же притащили с собой и друзей. Пили будь здоров! Этот пакистанец Али ухаживал за Сашиной подружкой Зойкой, но как-то не нагло, галантно и ненавязчиво. Потом они вместе пошли шляться по ночной Москве. Их забрали в милицию. Пришлось Али даже обращаться в свое посольство. Тогда только заступничество пакистанца, то, что якобы они не были знакомы, и то, что Али взял всю вину на себя, спасло Сашу от отчисления с юрфака МГУ. А вся вина-то заключалась всего лишь в метании зонтиков с моста в Москву-реку и в истошном подвывании их плавному полету. По-видимому, пришедший тоже вспоминал сейчас эту историю. Глаза Али и Турецкого встретились. Обстановка из напряженной разрядилась в теплую и взаиморасполагающую.

– Как там Зоя? – Али откинулся на стуле.

– Не знаю. Сейчас не знаю. Лет пять о ней ничего не слышал. Родила двоих мальчишек, близнецов. По-моему, собиралась уезжать в Америку. Наверное, уехала…

– Да, хорошее было время. Хоть и в чужой стране. – Он надолго замолчал, запивая молчание чаем. – Теперь о деле. Что вас конкретно интересует по диссертации?

Турецкий достал из портмоне шифровку, где подробно описывалась авария в Новогорске, – обычные напечатанные на компьютере листки с научным историческим текстом.

– Вот, познакомьтесь. Если к вопросам, освещенным в моей работе, относится и ваша хараппская цивилизация, буду очень благодарен за вашу подсказку. Если это так, прошу организовать мне ознакомление с материалами.

Али грустно улыбнулся, сгребая листочки:

– Экзотикой интересуетесь? – кивнул он на стоящий кальян. – Дорогая вещица. Умеете ею пользоваться?

– Нет. Может, повезет – и в другой обстановке я охотно возьму у вас уроки.

Со свидания Турецкий возвращался в хорошем настроении. Наконец-то и в этой чужой стране нашелся хоть один дружественный человек, хоть одна точка опоры, особенно это становилось важным, если придется задержаться в Пакистане надолго. В случае причастности к аварии местных органов Турецкому предстояло заняться сложнейшим делом – добыть доказательства и материалы, чтобы российское правительство имело возможность «перед лицом международного сообщества обвинить пакистанский терроризм». «Придется подключать к делу и Реддвея, и родную службу внешней разведки», – вздохнул Турецкий, вспомнив пронзительные глаза Савельевой и бегство по вонючим подворотням Исламабада.

Поразмыслив, Александр все-таки пришел к выводу, что стоит возвратиться в гостиницу, которую он снял утром, хотя какое-то шестое чувство подсказывало ему, что стоит держаться подальше от этого злачного места с хорошенькими горничными-шпионками. Но соображения усталости и того, что его адрес известен теперь Али, взяли верх. Турецкий еще немного погулял по темнеющему городу, натыкаясь на бездомных, которые располагались на ночлег буквально под каждым кустом, и зашел в отель. Фигура в белом исчезла. И это тоже не понравилось Турецкому.

Понимая всю бесполезность замков, Александр все же повернул ключ в номере на три оборота до отказа, проверил прочность двери, с силой подергав за ручку, и с тяжелым сердцем отправился в ванную. Только душистое полотенце, которым он обвился после душа, не желая сковывать настрадавшееся за день тело бестолковым халатом, дало ему видимое расслабление. Турецкий с трудом дотащил ноги до постели, удивляясь своей быстро взявшей верх усталости, и провалился в забытье. Сон мгновенно накрыл его ночным кошмаром. Александру снились длинные, тонкие руки монстров, которые тянулись от обезображенных проказой трупов людей. Он стремился увернуться от цепких, липких лап, но ноги не слушались, он не мог вырвать их из огненной расползающейся вокруг лавы. «Белая женщина» хохотала чудовищным громовым смехом и, задевая белым крылом своего балахона, пролетала над головой Александра. Наконец она рассыпалась на части и на землю с грохотом полетели какие-то нечеловечески крепкие ее органы.

– Вот! Вот! – кричал во сне Александр. – Я знал, что это не женщина! – Но чьи-то руки так крепко зажали ему рот, что он стал задыхаться. Силясь разлепить глаза, Турецкий попытался поднять руки, но они словно приросли к постели. Все тело разом обрело свинцовую тяжесть. Почти возле уха он явственно различил чей-то шепот на непонятном каркающем языке. Собрав остатки воли, Турецкий рванулся, преодолевая кошмар, но кто-то припечатал его вялое тело к кровати. Укол наркотика в вену довершил одурманивание.

Елена Савельева лежала с закрытыми глазами. Она не спала, но и не бодрствовала. Ей не хотелось ни о чем думать, не хотелось вспоминать, где она и что с ней произошло.

Раздался телефонный звонок. Звонила коллега из ее школы. Это была учительница истории, которая уже не один год набивалась к ней в подруги.

– Леночка, дорогая моя! Сейчас твоя задача только в одном – пережить все это, – проникновенно говорила кандидатка в подруги. – Бывают в жизни такие моменты, которые нужно не прожить, а именно пере-жить. Просто есть, просто ходить, спать, просто вставать по утрам и чистить зубы…