Олег Северюхин - Нелегал

Когда пистолеты были переделаны, в борьбу включился и старейший изобретатель оружия Токарев Федор Васильевич, создатель первой автоматической винтовки, ручного пулемета Максима - Токарева, первого российского пистолета - пулемета под револьверный патрон Нагана, самозарядной винтовки СВТ-38 (40).

На испытания были представлены пистолеты Коровина, Прилуцкого и Токарева параллельно с испытаниями лучших иностранных образцов систем Вальтера, Борхардта Люгера, Браунинга и других калибра 7,65, 9 и 11,43 мм.

Материалы испытаний отмечают превосходство пистолета Токарева над всеми образцами по массе, габаритам, и безотказности в любых условиях эксплуатации, хотя он уступал по сложности пистолету Прилуцкого. По пробивному действию все пистолеты одинаковы. Пистолет Коровина превзошел все остальные системы по меткости стрельбы. Пистолет Токарева единственный работал в условиях запыления, что весьма сомнительно при более чем вековой практике использования систем калибра 11,43 мм. Пистолет Прилуцкого дал больше задержек при стрельбе. Пистолеты Коровина и Прилуцкого оказались недостаточно удобными из-за наклона рукоятки, хотя у пистолета Прилуцкого наклон рукоятки такой же, как и у пистолета Токарева. Про пистолет Коровина об этом сказано совершенно точно. Отмечалось и большое расстояние до спускового крючка.

Одним словом, пистолет Токарева был признан на 75% удовлетворяющим требованиям для принятия на вооружение при условиях: 1. Увеличения меткости. 2. Улучшения прицельных приспособлений. 3. Увеличения безопасности. 4. Облегчения спуска. 5. Устранения остальных, отмеченных в процессе испытания недочетов.

Для меня, иностранца, но все-таки русского инженера было непонятно, что легче сделать, уменьшить расстояние до спускового крючка и снизить допуски при обработке деталей пистолета Прилуцкого или произвести системную переделку пистолета Токарева для устранения всех недочетов, которых в пункте 5 было перечислено немало. Мне даже и вывода делать не надо было.

Кстати, уже в 1938 году состоялся новый конкурс пистолетов, в котором участвовали Токарев, Коровин, Раков, Воеводин. Всеобщее внимание приобрел пистолет системы Воеводина, особенно вариант с магазином на 18 патронов. Конструктор спроектировал оригинальный ударно-спусковой механизм, допускающий автоматическую и одиночную стрельбу. Прицел был выполнен в виде перекидного валика на дистанции 50 и 75 метров. Автоматика опытного образца была построена на отдаче свободного затвора. Испытания 1940 и 1941 годов показали полное преимущество пистолета Воеводина над пистолетом Токарева. Из положения стоя с руки из 41 пули, выпущенной из воеводинского пистолета, в мишень на расстоянии 25 м попало 36 пуль. Из токаревского пистолета на этой же дистанции из 34 пуль в мишень попало только 26. Кучность боя и скорострельность из пистолета Воеводина была выше соответственно на 11 и 17%. После некоторой доработки пистолет системы Воеводина, несомненно, был бы в числе лучших мировых образцов. Говорят, война помешала внедрению этого шедевра, но и после войны об этой системе пистолета никто, кроме специалистов, ничего не слышал.

Почему я так подробно говорю о пистолетах? Потому, что каждый офицер мечтает, чтобы в его армии был самый удобный, самый надежный пистолет, позволяющий офицеру осуществлять свою защиту и решать задачи в ходе ведения наступательного боя, не прибегая к помощи винтовки или автомата.

Как и советская армия, германская армия тоже не проявила особо большого интереса к этой системе, считая, что имеющие образцы личного оружия систем Вальтера, Браунинга, Борхардта Люгера являются самыми лучшими системами в мире и не требуют никакой дополнительной доработки. В принципе, эти системы живы и до сих пор.

В 1924 году Катя окончила институт и приехала ко мне в Тулу. Устроилась на работу в школу. Руководство завода выделило для нас отдельную комнату в коммунальной квартире, где мы и начали создавать с ней первое семейное гнездышко. Катя не умела сидеть на месте. Она постоянно должна что-то делать: стирать гладить, готовить, проверять тетради, готовиться к занятиям. Я, наверное, тоже так воспитан, что, если кто-то работает, то и я должен работать вместе. Иногда я просто отстранял Катю от всех домашних дел, выводил ее на улицу, и мы до позднего вечера гуляли по городу, взявшись за руки. Нам было хорошо вдвоем, и мы мечтали о том, чтобы у нас были дети.

Иногда меня мучили угрызения совести о том, что я ей чужой человек, я враг для нее и для ее Родины, и я не такой, каким она меня себе представляет. Но, с другой стороны, мне не приходится влезать в шкуру чужого для меня человека. Я такой, какой есть. И я почему-то не чувствую враждебного отношения к людям, которые меня окружают.

Я представил себе, как я вернусь к себе домой в наш родовой дом. Обниму старика-отца, поздороваюсь и поцелуюсь с моей дорогой Mutti, поставлю бутылку на стол, быстренько нарежем сала, огурчиков… Стоп, стоп, стоп… У нас, в Германии, так не делают. Или, может быть, это у них там, в Германии, так не делают. Если тебя пригласили на чай, то кроме чая на столе ничего не будет. Если на чай с пирожными, то кроме пирожных тоже ничего не будет. Если на званый ужин, то поинтересуются, сколько и чего ты будешь пить, а не так как здесь: гости в дом, хозяйка, что есть в печи, то все на стол и мечи.

Так кто же я на самом деле. Русский немец или немецкий русак. Пока я был русским, который все более смутно представляет себе, как он был немцем, но хорошо помнит, что он немецкий офицер, и чувство долга заставляет его заниматься той деятельностью, ради которой он прибыл.

В одном из посланий Центра мне было предписано переключиться на контроль за разработками автоматического оружия. Коллективы, которые занимались конструкторскими разработками, возглавлялись старыми и опытными оружейниками. К себе они брали людей, проверенных в деле, то есть долгое время работавших на заводе, понимающих толк в ружейном деле, из рабочих династий. Из конструкторских коллективов направлялись на учебу люди, которые уже знают, чем они будут заниматься после окончания учебы. Надо было как-то проявить себя, заинтересовать людей чем-то необычным.

Сначала я начал читать литературу, которая имелась в заводской библиотеке, постепенно постигая эволюцию стрелкового оружия и попытки автоматизировать процесс стрельбы. На смену бумажному патрону пришли металлические, что позволило предотвратить прорыв пороховых газов, увеличить надежность оружия и дальность стрельбы. Новые типы затворов позволили быстрее перезаряжать оружие. Наконец появилось магазинное оружие. Появились многоствольные картечницы с механизированным процессом заряжания. В действие они приводились за счет мускульной энергии человека, который ручным приводом открывал и закрывал затвор, взводил и спускал ударник. Наиболее известными были картечницы Гатлинга, Грефи, Монтиньи, Норденфельда, Гарднера., Барановского. Затем в 1884 году американским конструктором Хайремом Максимом был создан станковый пулемет, получивший его имя. Механизмы этого оружия действовали благодаря энергии отдачи подвижного ствола. Испытания этих пулеметов в России в 1891-1892 годах привели к отрицательному мнению Артиллерийского комитета. Но к 1904 году это мнение изменилось, и на Тульском оружейном заводе был выпущен первый пулемет образца 1905 года.