Олег Северюхин - Нелегал

По указанному мне адресу я прибыл в небольшую гостиницу. Постучал в номер тридцать два. Дверь мне открыл пожилой господин с черными закрученными усами и пригласил войти в номер. Господин представился мне как майор Мюллер. Раскрыв шкаф, майор сообщил, что здесь находится одежда, сшитая по моим меркам, и предложил переодеться в нее.

– Ваш мундир будет дожидаться здесь, - сказал он без улыбки, - и перестаньте тянуться по струнке, на какое-то время забудьте, что вы офицер.

После того как я переоделся, майор Мюллер обратился ко мне на чистейшем русском языке и сказал, что отныне мы будем разговаривать только по-русски. С сожалением поглядев на свою форму с лейтенантскими погонами, висевшую в шкафу, мы вышли из номера и сели в небольшой "Мерседес", который доставил нас в пригород Берлина, на одну из вилл, то там, то здесь видневшихся в лесопосадках.

На вилле нас ждал пожилой человек, лет шестидесяти, внешне напоминающий учителя или врача. По-русски он говорил как настоящий русский. По-немецки - как настоящий шваб. Мне он представился как Густав. С вами мы будем видеться очень часто, - сказал Густав, - а господин Мюллер присоединится к нам позже.

Густав предложил говорить только по-русски, попросил рассказать о себе; сказал, что наиболее лестные характеристики на меня дал мой дядя Фридрих, уже подполковник, который работал в каком-то военном ведомстве, и, как мне кажется, в том же, в котором начал работать и я.

В процессе разговора Густав сообщил, что командование планирует поручить мне весьма серьезное задание, очень высокой секретности и большой сложности, о котором я могу узнать, только дав подписку о сохранении в тайне всего того, что мне станет известно. И протянул лист бумаги. На бумаге типографским способом было отпечатано, что я, лейтенант барон Йохим-Альберт фон Гогенхейм, являясь сотрудником Второго отдела Генерального штаба рейхсвера, обязуюсь выполнять все даваемые мне задания и сохранять в строжайшей тайне все сведения, которые станут мне известными по роду моей службы. Я прочитал и расписался.

Удовлетворенно прочитав подписанный мною документ, Густав рассказал о том, чем мне предстоит заниматься во Втором отделе:

– Ваша задача, молодой человек, будет заключаться в выполнении специальных заданий на территории нашего главного противника - России. Я не буду делать секрета из того, что мы изучаем вас с того времени, когда вы гостили у своего дяди и общались с жителями русского приграничного городка, легко усваивая русский язык. Ваш дядя, подполковник фон Гогенхэйм, наш давний сотрудник, рекомендовал вас на эту работу, точно оценив ваши деловые качества. Учеба в военном училище позволила вам войти в состав офицерского корпуса Великой Германии и встать в один ряд с прославленными германскими рыцарями.

Вы пока мало представляете то, о чем я вам говорю. Данный вам в училище курс войсковой разведки путем наблюдения на поле боя, захвата военнопленных для дачи показаний - это самое элементарное в нашей работе. Знать противника изнутри, уметь влиять на ситуацию в нужном нам направлении - вот высшая музыка разведки.

В течение сравнительно короткого времени мы будем заниматься изучением обстановки, в которой вам придется работать. Вы должны вжиться в тот образ, который придется принять на длительное время. Периодически мы будем "вытаскивать" вас в Германию для свиданий с вашими родственниками, получения инструкций, обучения новым методам работы, отдыха. Помните, что Германия будет гордиться вами, называя вас рыцарем плаща и кинжала, хотя прибегать к кинжалу не придется. Если все же придется воспользоваться оружием, то ваша карьера разведчика будет считаться законченной. А сейчас мы перейдем к занятию, которое является, пожалуй, самым опасным в вашей будущей работе.

С этими словами Густав встал и пригласил пройти в соседнюю комнату, в которой кто-то уже звякал посудой, и откуда доносились аппетитные запахи.

В комнате стоял круглый стол, сервированный на двух человек. Каждая тарелочка стояла на подтарельнике, рядками были выложены разнокалиберные вилки и ножи. Перед тарелками стояли хрустальные рюмки и фужеры с узорами и без узоров. На столе в закусочных тарелочках лежали соленые огурцы, порезанные кружочками, соленые грибы, маринованные томаты, нарезанная копченая колбаса, отварная телятина, отварные языки, жареная до красной корочки рыба, копченая осетрина, в вазочках в виде раковин - красная и черная икра, переложенные кусочками сливочного масла. В хрустальном графине разноцветными искрами в электрическом цвете переливалась водка, в другом - янтарно-рубиновым цветом отсвечивал коньяк. Такое в Германии могло только присниться, но не быть увиденным, если ты не являешься владельцем состояния в несколько миллионов марок.

Я остановился, пораженный увиденным изобилием, и обильная слюна плотно забила рот. Я не мог ничего сказать и только вопросительно смотрел на Густава.

– Не удивляйся, мой мальчик, это обычный набор блюд для человека среднего достатка в России. Это не черный хлеб с тонким слоем маргарина и жидкого яблочного повидла, которые являются обычными в большинстве германских семей и даже в военном училище, которое ты только что окончил. Так живет практически вся Россия. Несколько похуже живут бедные слои населения, но это очень богатая страна, которая не хочет сотрудничать с Германией, несмотря на то, что свергнутого в России императора связывали родственные узы с кайзером Великой Германии. При таком изобилии в России, русские обыкновенные свиньи, в чем ты сможешь убедиться сам, сидя с ними за столом. Ты должен усвоить их привычки и быть своим как в образованной среде, так и среди простого народа. А сейчас, мой мальчик, садись за стол и делай все в точности, как я.

Густав сел за стол, ловко постелил белоснежную салфетку себе на колени, положил в тарелку несколько кусочков колбасы, соленых огурцов и грибов, которые назывались "маслята" и которые очень трудно поддеть на вилку. Из графинчика налил себе и мне по рюмке водки. Приподняв рюмку, посмотрел мне в глаза и залпом выпил, понюхал кусочек черного хлеба, степенно закусил колечком огурца, кусочком колбасы и грибочком. Я попробовал сделать также, но у меня сразу обожгло рот, и я бросился запивать водку водой. Затем я взял два кусочка колбасы и с помощью вилки и ножа начал их степенно кушать.

Густав, самодовольно улыбаясь, сказал:

– Обрати на себя внимание, мой мальчик, ты сразу показал, что ты живешь в стране с европейской культурой и не можешь пить водку, как ее принято пить в нормальном русском обществе. Даже в низах водку пьют не для того, чтобы опьянеть быстро, а пьют по какому-либо поводу. Потому что выпивка без повода - это уже болезнь, пьянство. Прежде чем выпить рюмку водки, нужно выдохнуть воздух, затем выпить одним глотком. После этого нужно понюхать ржаной хлеб, который отбивает запах и дает почувствовать вкус водки. Водка имеет вкус горечи, приятный только для ценителей этого напитка. Поэтому, кто в России пьет много, про того говорят, что он пьет "горькую". Закусить лучше чем-нибудь соленым, например огурцом или грибами и чем-нибудь мясным или рыбным, колбасой, жареной или отварной рыбой, картофелем. А ковырять вилочкой и ножиком кусочек колбаски, это все равно, что сразу перейти на немецкий язык и сказать, кто ты такой.