Линн Эриксон - Безрассудство

Из вчерашнего боя она вышла полной победительницей. Он помнил каждое произнесенное ею слово, каждый заданный вопрос. Это было тяжелое, изматывающее испытание, особенно вопросы, касавшиеся ее отношений с Тейлором. Джейк поморщился.

Зато какая радость узнать, что она никогда не была любовницей Скотта! К делу это в общем-то не относилось, но для него было очень важно. Очень.

– Но зачем? – вздохнула Сара, когда Джейк сказал ей о переезде.

Он пожал плечами.

– Обычная процедура. Дисото пытается предусмотреть все неожиданности.

– Вы обманываете. Что-то случилось?

– Нет, ничего. В самом деле. Просто пришло время, чтобы появились свежие лица. Например, никто не может ручаться, что кто-то из копов не проболтался. Дома или в баре. В общем, полицейская рутина.

Она пристально посмотрела на Джейка.

– А Гэри? Он по-прежнему будет прикреплен ко мне?

– Нет. Я же сказал, новые лица.

– Что-то случилось.

– Нет, честное слово.

Сара заметила, что, произнося эти слова, Джейк отвел глаза.

– Мне он так нравился, – пробормотала женщина. – Когда Гэри дежурил, я чувствовала себя спокойнее.

– Очень жаль, – посочувствовал Джейк.

Они перебрались на новое место после обеда. Сару интересовало, сколько раз ей еще придется переезжать. Джейк этого не знал. Ее также волновало, что, возможно, за ними велось наблюдение, но все равно Сара не могла удержаться, чтобы не повернуть лицо к солнцу, не вдохнуть свежего весеннего воздуха.

Жаль только, что передышка длилась всего несколько минут. Дэвид настоял, чтобы два квартала они проехали на машине. Затем коп – один из новых – открыл дверь небольшого кирпичного дома, и Сару ввели внутрь.

Ей отвели одну из двух спален на втором этаже с ванной комнатой. Одно окно выходило на небольшой опрятный задний дворик и аллею позади него, а другое – на улицу. Шторы были плотно задернуты, и, чтобы развесить одежду, ей пришлось включить свет. Саре казалось, что она задыхается.

«И все это Джейк назвал обычной процедурой? Не верю. Должно быть, произошло что-то такое, что поставило под вопрос мою безопасность. Но почему они мне не сказали? Не хотят волновать?»

Известие о том, что большое жюри объявило о своем решении, пришло к полудню. Джейк говорил по телефону с Хердом.

– Они объявили решение? Великолепно, – проговорил он в трубку и затем в течение минуты слушал окружного прокурора.

Сара сидела, как на иголках.

Что великолепно? Ведь главное, чтобы Ридли поскорее оказался за решеткой.

– Они утвердили обвинительное заключение, – сказал Джейк, отключив телефон.

– И что теперь будет? – спросила Сара.

– Окружной прокурор и копы оформят дело, затем будет выписан ордер на арест.

– Сколько это займет времени?

– Точно не знаю. Но все идет по плану.

В эту ночь ей приснился человек с редкими волосами, в твидовом спортивном пиджаке. В ее сне он был высокий, тонкий, как тростинка, и не имел лица. И он был всюду, куда бы она ни пошла, – в темной аллее, на пустынной улице, в парке с какими-то цветущими деревьями. Ночь была темная, и Сара не могла определить, что это были за деревья. Они показались ей зловещими. И еще она чувствовала, что за ней следят тысячи глаз. Человек без лица двигался по дорожке к ней. Худой, в спортивном пиджаке. Одна рука скользнула во внутренний карман. Затем он оказался совсем близко, буквально лицом к лицу. Но само лицо как бы отсутствовало, там не было ни глаз, ни носа, ни рта – только овал, белеющий в ночи.

Сара не видела, чтобы он вытаскивал пистолет, но раздались характерные хлопки, а затем... она проснулась – простыни скомканы, вся в поту, сердце колотится – и долго лежала в темноте, прислушиваясь к шорохам.

«Кто на дежурстве? Кто? – Она не могла вспомнить. – Когда я пошла спать, Джейк был там. Был? Или потихоньку ушел, как иногда делал ночью? Почему в доме так тихо? Может быть... может быть, они все уже мертвы?»

Джейк. О Боже. Только не он, пожалуйста.

Сара сходила с ума, постепенно превращаясь в параноидальную психопатку. Каждый звук, каждое движение вызывали у нее подозрение. Даже выражение лица охранника. И еще она была одержима Джейком. Чем больше времени он проводил с ней, тем нетерпеливее она начинала считать часы, когда он уйдет. Затем он уходил, и она тут же принималась считать минуты, если не секунды, оставшиеся до его возвращения.

Третий вечер в новом доме она проводила, сидя за задернутыми шторами в гостиной. Играла в покер с Дэвидом и Джейком. Коп, который должен был заступить на дежурство, внезапно заболел, и ее охраняли только они двое. Кто-то должен был сменить приятелей в одиннадцать вечера, но до этого еще оставалось несколько часов.

– Мне две, – сказала она, лениво разглядывая свои карты, пытаясь сконцентрироваться.

– Я пас, – проговорил Джейк с напускным безразличием.

– Хорошо, – сказал Дэвид, сдавая Саре две карты. Затем посмотрел на Джейка. – Ты блефуешь.

– Попробуй уличить.

Сара наблюдала за мужчинами, скрестив руки на груди. Они делали вид, что все в порядке, притворялись. Вели себя так, будто это нормальный вечер, друзья играют в покер. Ничего особенного. И Сара пыталась подыгрывать им, только у нее не получалось.

– Три королевы, – сказал Джейк и выложил на стол карты.

Дэвид чертыхнулся.

– Ты смухлевал.

Джейк широко улыбнулся.

«Как он может так хорошо играть роль? Ведь наверняка где-то неподалеку, за стенами этого дома, притаилась в засаде моя смерть. Может быть, там ждет только один человек. Тот, который мне снился».

– Ваша очередь сдавать, Сара. – Дэвид протянул ей колоду.

– Пусть двойки и шестерки приравниваются к любой карте, – сказала она и, посмотрев на недовольные лица партнеров, добавила: – Ладно, не надо.

– Но это ваше право, – возразил Джейк.

– Не надо покровительствовать слабой даме, – улыбнулась Сара.

– Как скажете.

Джейк был внешне спокоен, но это не означало, что он не был насторожен. Он тревожился за нее, она это знала, ощущая на себе его внимательные взгляды.

Сара посмотрела на Дэвида. У того под глазами были видны темные круги, и одет он был в ту же рубашку, что и вчера. Или даже позавчера?

Она опять переключила внимание на Джейка. Через двадцать четыре часа его отросшая за день щетина грозила превратиться в настоящую бороду, а глаза при каждом шорохе – включился холодильник, зашумела в трубах вода или еще что – вспыхивали и тут же гасли. Ей показалось, что он чуть не вскрикнул, когда в камине засвистел ветер. Было что-то особенное в наклоне его головы, положении плеч, наконец, во взгляде.

«О чем он думает, когда смотрит на меня вот так пристально? Неужели о том, что я изменилась, что эти испытания прибавили мне лет?»