Джон Джойс - Вопрос времени

– Посмотри на Малыша Рута, – говорил он. – Тоже не худышка, верно? Зато по мячу бьет как зверь. Ну, давай, Джерри, еще один замах!

Увы, все было напрасно. Сколько бы он ни старался, как ни увеличивал нагрузки, с какой бы яростью ни орал на него отец, Джерри был абсолютно и безнадежно «нескоординирован». Бейсбольной битой он махал, словно мухобойкой. В команде «малой лиги», куда устроил его отец, Джерри исправно посещал тренировки, но ни разу не участвовал в игре. Все лето напролет он торчал на скамейке запасных и пожирал пончики, перелистывая книжки с комиксами.

Джерри обожал комиксы. Ему нравилось, что добрые герои – даже если внешне они выглядели не лучше его – всегда оказывались победителями. Вот, скажем, Бен Гримм из «Фантастической четверки»: космические лучи превратили его в оранжевого монстра по прозвищу Нечто, но он все равно остался всеобщим любимцем. У него даже была подружка, слепая девушка по имени Элис, обладавшая чудесной гибкостью и ловко пролезавшая в самых неожиданных местах.

Джерри начал обращать внимание на такие вещи. Он перешел от «Супермена» к «Чудо-женщине» и смаковал картинки с длинноногими красотками в латексе, воображая, как бы они выглядели без своей эластичной оболочки.

Заодно он стал замечать и настоящих девочек, особенно одну из них. Джулия Бриско жила по соседству с Гиббами. Стройная, рыжеволосая и зеленоглазая, своей улыбкой она могла осветить весь дом – во всяком случае, для Джерри. Но Джулия с ним не общалась, да и вообще не замечала его существования… до тех пор, пока не узнала, что он умеет рисовать.

Рассудив, что единственный способ найти героиню в своем вкусе – это сделать комикс самому, Джерри скупил все книги по рисованию, какие ему удалось достать. Скоро он уже неплохо разбирался в анатомии и познал основы перспективы. Его даже начали замечать в классе, хотя раньше это было несбыточной мечтой. Но главное – он привлек внимание Джулии Бриско. Она собиралась стать профессиональным модельером и все чаще подсаживалась к Джерри в художественном классе, чтобы поучиться у него кое-каким приемам.

Джерри утопал в блаженстве.

Он с радостью показывал ей, как надо рисовать пальцы, чтобы они не смахивали на гроздь бананов, а сам следил за ее тоненькими пальчиками, скользившими по альбомному листу. Он садился рядом с ней после уроков и набрасывал пропорции человеческой фигуры, а сам наслаждался близостью ее собственного тела. Джулия делала быстрые успехи в изобразительном искусстве, и воображение Джерри смелело с каждым днем. Он придумывал тысячи историй с ее участием, от заурядных объятий в его спальне до более изощренных фантазий: со спасением от драконов и чудовищ и с неизменной наградой от благодарной дамы.

Как-то в субботу, на финальном матче местной бейсбольной лиги, Джулия сидела на трибунах вместе с Дэйвом Гриссомом, юной звездой американского футбола. Интересно, почему одним парням достаются такие сильные, мускулистые тела, как у Гриссома, тогда как он, словно бедняга Бен Гримм из «Фантастической четверки», обречен навечно оставаться в этом… в этом Нечто?

– Эй, Джерри, тащи сюда свою жирную задницу!

Джерри очнулся от грез и поплелся к кучке ребят, толпившихся на площадке возле его отца.

– У нас проблемы, сынок, – сказал Чарли Гибб. – О'Дрискол не явился, Флетчера свалил грипп, а Дженнингс растянул лодыжку. Если я не найду еще одного игрока в команду, мы продуем весь чемпионат. Тебе ничего не придется делать, Джерри. Я поставлю тебя на правое поле, подальше от большой игры. Но ты мне нужен, парень. Прямо сейчас!

У Джерри екнуло сердце. Ни разу в жизни отец не сказал, что он ему нужен, ни разу не назвал его «сынок». Ладно, теперь он покажет себя настоящим мужчиной… и притом на глазах у Джулии Бриско! Джерри надел форму и с гордым видом зашагал на правое поле.

Летевший мяч он заметил в последний момент.

Трибуны вокруг взревели:

– Лови его, Джерри! Лови!

Ага, вот он!

Маленький белый шар мчался по небу, словно реактивный самолет, прямо ему в руки. Промахнуться было просто невозможно. Еще миг, и он станет для всех героем…

И для Джулии Бриско тоже!

Джерри расставил свои толстые ноги, прищурился на яркий мяч и приготовился его поймать. Зрители вопили во все горло. Все смотрели только на него. Он был центром мира, победителем, героем – в восторженных глазах его подруги.

Но глаза Джулии оказались закрыты. Она сидела в обнимку с Дэйвом Гриссомом, и тот страстно целовал ее, положив ладонь на ее «вторую базу». Джерри увидел, как…

Бам!

Ему показалось, что он налетел на столб. В голове что-то вспыхнуло, изо рта хлынула кровь. Он не чувствовал ни носа, ни губ. Все вокруг ходило ходуном. Так бывало раньше, когда парни в раздевалке подвешивали его вниз головой и кружили над мусорным ведром. Поросшая травой земля вдруг подпрыгнула вверх и ударила его в лицо…

– Джерри! Джерри!

Мать наклонилась к нему, вытирая платком разбитые губы. Игроки стояли кружком, заслоняя ему солнце.

– Чарли, беги сюда! У него выбит зуб!

Джерри ничего не чувствовал. Он высунул вперед язык и… не встретил никакой преграды.

– Ух ты, – сказал кто-то из толпы. – Видела, как этот толстяк схлопотал по роже? Никакой координации. Я бы такой мяч с закрытыми глазами поймал.

Девочка засмеялась:

– Верно, а ведь он сын нашего тренера. Вот растяпа!

– Ты его знаешь?

– Нет, видела пару раз. Его зовут Джерри. Просто один мальчишка, который всюду за мной таскается…

Просто мальчишка…

Просто мальчишка…

Просто мальчишка!

Это была Джулия Бриско. Она видела все: как он упустил мяч, как шлепнулся на землю и сорвал игру – и пришла посмеяться вместе с Гриссомом над толстяком, у которого нет «никакой координации».

Просто мальчишка.

На Джерри вдруг накатила безумная тоска. Из глаз ручьями хлынули слезы – он не мог их удержать. Из груди вырвались отчаянные рыдания, горло перехватило спазмом, разбитый рот растянулся в громком, захлебывающемся плаче. Дело было не в боли, не в унижении и даже не в гневе отца, которого он опозорил на глазах всей школы…

Дело было в очевидной и беспощадной правде: в глазах Джулии Бриско он «просто мальчишка», который никогда – никогда! – не завоюет ее любовь.

Приступы рыданий сотрясали его один за другим. Люди на площадке смотрели на «толстого плаксу», испортившего им игру и теперь уходившего домой со своей «мамочкой». Чарли Гибб пытался их успокоить, но все было бесполезно. Его сын при всем народе не сумел поймать простейший мяч. Отец был унижен, растерян и взбешен.

Вечером, вернувшись от дантиста с онемевшей от заморозки челюстью и перспективой долгих мучений в будущем, Джерри обнаружил, что все его книжки с комиксами собраны в кучу и выброшены в мусорное ведро.