Ю Несбё - Нетопырь

– Good day, [19] – поприветствовал коллег Эндрю.

Харри вспомнил, как в восьмидесятых то же самое сказал американским телезрителям тогдашний премьер-министр Норвегии Коре Виллок. На следующий день норвежские газеты обрушились на премьера, заявляя, что тот позорит страну своим скверным английским.

– Good day, – ответили шериф и его помощник, которые норвежских газет, очевидно, не читали.

– Меня зовут Кенсингтон, а это – Хоули. Полагаю, вам звонили из Сиднея? Объяснили, кто мы и зачем приехали?

– И да и нет, – ответил тот, кто, по-видимому, был шерифом, – бодрый, загорелый мужчина лет сорока, с голубыми глазами и крепким рукопожатием. Харри он напомнил папашу из «Скиппи» или какого-нибудь другого сериала, этакого надежного, принципиального и славного австралийского героя. – Мы так до конца и не поняли. Вы, кажется, хотите найти одного типа, но не желаете, чтобы мы его арестовали и отправили к вам? – Шериф встал и подтянул брюки. – Боитесь, мы сядем в галошу? Думаете, здешняя полиция работать не умеет?

– Ничего подобного, шеф. Просто мы знаем, с этой марихуаной у вас своих забот по горло. Вот и решили сами заняться этим делом. Чтоб вас лишний раз не беспокоить. У нас есть адресок, и мы только хотим задать парню пару вопросов.

– Что Сидней, что Канберра – без разницы, – проворчал шериф. – Отдаете приказы, шлете своих людей, нас даже в известность не ставите. А на кого потом все шишки валятся?

– Вот-вот, – поддакнул со своего места помощник.

Эндрю кивнул:

– И не говори. У всех такая же беда. Куда ни посмотри, нигде начальство носа на улицу не кажет. Вот и нами, оперативниками, заправляют какие-то канцелярские крысы с посредственными дипломами юристов и заветной мечтой о повышении по службе.

Харри поспешно кивнул и печально вздохнул в подтверждение его слов.

Шериф недоверчиво посмотрел на них, но лицо у Эндрю было непроницаемо честным, и в конце концов провинциальный блюститель закона радушно предложил гостям по чашечке кофе.

– Из этого агрегата? – Харри кивнул на огромную кофеварку.

Шериф окончательно уверовал в порядочность своих гостей.

– Готовит литр кофе в минуту, – гордо сказал он и добавил краткий технический комментарий.

После пары чашек они пришли к выводу, что «Медведи», команда Северного Сиднея по регби, – жуткие снобы, а Юхан Косс, дружок пловчихи Саманты Райли, – отличный парень.

– А вы видели в городе лозунги демонстрантов? – спросил помощник шерифа. – Людей призывают пойти завтра на посадочную площадку и разломать наш вертолет. Мы, мол, не имеем права фотографировать частную собственность. А вчера пятеро приковали себя к нему, так что вылететь удалось только к вечеру.

Шериф и его помощник усмехнулись. Значит, они еще не сломлены.

После очередной чашечки кофе Эндрю и Харри встали, сказали, что пора бы побеседовать с этим Эвансом Уайтом, и, пожав блюстителям руки, поблагодарили за кофе.

– Кстати, – обернулся Эндрю в дверях: – Я тут выяснил, что кое-кто у вас в Нимбине промышляет героином. Такой тощий парень с черными волосами. Похож на вампира на диете.

Шериф вскинул брови:

– Героином?

– Это, наверное, Мондейл, – предположил его помощник.

– Мондейл, чертов выродок! – выругался шериф.

Эндрю взял под козырек, хотя козырька, конечно, никакого не было.

– Просто подумал, что вам будет интересно узнать.

– Ну, как поужинал со свидетельницей из Швеции? – спросил Эндрю по дороге к дому Уайта.

– Неплохо. Специй было многовато, а так – ничего, – небрежно ответил Харри.

– Дубль два, Харри. О чем вы разговаривали?

– О разном. О Норвегии и Швеции.

– Ну-ну. И кто победил?

– Она.

– А что есть в Швеции, чего нет у вас в Норвегии? – поинтересовался Эндрю.

– Ну, для начала, у них есть пара хороших кинорежиссеров. Бу Видерберг, Ингмар Бергман.

– А, кинорежиссеров, – хмыкнул Эндрю. – Их везде полно. А вот Эдвард Григ – только у вас.

– Ого, я и не знал, что ты интересуешься классической музыкой. Кроме всего прочего.

– Григ был гением. Возьми, к примеру, вторую часть его симфонии до-бемоль, там…

– Извини, Эндрю, – прервал его Харри. – Я в детстве слушал панк-рок и из симфоний лучше всего помню «Йес» и «Кинг Кримсон». Я не слушаю древнюю музыку, понимаешь? Все, что исполняли до тысяча девятьсот восьмидесятого, – каменный век. У нас в Норвегии есть группа «Думдум Бойз», так вот они…

– Симфония до-бемоль исполнялась в восемьдесят первом, – сказал Эндрю. – «Думдум Бойз»? Название с претензией.

Харри сдался.

Эванс Уайт смотрел на них из-под приспущенных век. Спутанные волосы падали ему на лицо. Он почесал промежность и демонстративно отрыгнул. Казалось, гостям он не удивился. Не потому, что ждал их, а потому, что не считал удивительным, что его разыскивают. Как-никак он продавал лучшую кислоту в округе, а в таком маленьком городке, как Нимбин, слухи расходятся быстро. Харри понимал, что тип вроде Уайта не станет торговать по мелочи, тем более с порога собственного дома, но это людей не останавливало, и они время от времени здесь появлялись в надежде что-нибудь купить.

– Не по адресу. Поищите в центре, – обронил Уайт и захлопнул дверь с сеткой от комаров.

– Мы из полиции, мистер Уайт. – Эндрю достал значок. – Нам нужно с вами поговорить.

Эванс повернулся к ним спиной.

– Не сегодня. Не люблю копов. Приходите с ордером на арест, обыск или еще на что, тогда и поговорим. Но только тогда. Спокойной ночи.

Захлопнулась и внутренняя дверь.

Харри прислонился к дверному косяку и крикнул:

– Эванс Уайт! Вы меня слышите? Мы думаем, на этой фотографии вы, сэр? Кстати, вы не знакомы с блондинкой, которая сидит рядом с вами? Ее звали Ингер Холтер, она недавно умерла!

Пауза. Потом звякнул дверной замок. Эванс снова выглянул из-за внутренней двери.

Харри поднес фотографию к сетке от комаров.

– Когда полиция ее нашла, она выглядела очень плохо, мистер Уайт.

Вместо скатерти на кухонном столе были расстелены газеты, на тарелках и стаканах красовалась несмытая пена, а влажную уборку тут, похоже, не делали несколько месяцев. Вместе с тем здесь и не царил хаос: Харри отметил про себя, что дом не похож на логово вконец опустившегося наркомана. Здесь не валялись объедки и огрызки недельной давности, не воняло мочой, занавески висели как положено. Напротив, в доме чувствовался какой-то порядок и присутствие хозяина.

Когда гости расселись на кухонных стульях, Эванс достал из холодильника бутылку пива и сделал большой глоток. Затем громко, на всю кухню, срыгнул и довольно хохотнул.

– Расскажите о своих отношениях с Ингер Холтер, мистер Уайт, – сказал Харри, стараясь отмахнуться от запаха отрыжки.