Вэл Макдермид - Тугая струна

Саймон поднял голову и удивился мрачному виду Тони.

– А что было дальше, мы знаем. Не так ли? – сказал Тони. – Мики Морган. Взаимовыгодный союз.

Лица сидевших за столом понемногу меняли свое выражение от недоуменного к крайне удивленному, по мере того как он знакомил их с тем, что услышал сначала от Крис Девайн, а потом и от самой Мики.

– Итак, налицо явно аномальное поведение, – резюмировал он. – Нам по-прежнему сложно предъявить нечто бесспорное, что позволило бы полицейскому начальству санкционировать арест, но сами-то мы теперь знаем истину, верно?

Им не нужно было ничего говорить. Ответ читался в их глазах.

– Имеется еще кое-что, – сказал Саймон и начал пересказ того, что услышал от Харольда Адамса.

– Ей-богу, чем глубже мы копаем, тем невероятнее, что наш друг Джек все еще гуляет на свободе, – вздохнул Леон, закуривая третью сигарету с тех пор, как вошел. – Дайте только срок, сейчас вы услышите, что выудил я.

И он поделился с ними тем немногим, чего удалось добиться от Джимми Линдена.

– Потом он рассказал мне об одном бывшем журналисте, Майке Макгоуэне. Этот тип в свое время знал о спорте больше, чем все мы вместе взятые. У него архив, за обладание которым хранители Британской библиотеки пошли бы на все, вплоть до убийства. Говорю вам, мне понадобилось полночи, чтобы просмотреть досье, какое он собрал на нашего друга Джека. И вот что я нашел.

С победным видом Леон достал пожелтевшую от времени вырезку и пять копий одной статьи. Статья была из «Вечерних новостей Манчестера» и в ней говорилось об убийстве Барбары Фенвик. Бросался в глаза абзац, выделенный желтым маркером: «Со слов друзей, Барбара не любила шумные компании. Ее последняя суббота выглядела вполне для нее характерно. С несколькими друзьями она пошла на дискотеку, где собирал благотворительные пожертвования известный спортсмен Джеко Вэнс».

– Не прошло и четырех месяцев после аварии, – уточнил Леон.

– Да, этот времени зря не терял. Сразу занялся благотворительностью, – сказал Саймон.

– Мы ведь знали, что он одержимый, – заметил Тони. – Итак, есть какие-нибудь доказательства того, что Вэнс действительно встречался с этой девочкой?

– Главным событием вечера для нее стал его автограф. – Леон пустил по кругу ксерокопии полицейского протокола. – Они не разрешили мне переснять все дело, поэтому пришлось поступить так. Сдается мне, она стала первой его жертвой, – уверенно сказал он.

– А мне сдается, что вы правы, – еле слышно подтвердил Тони. – Это хорошо, Леон. Это просто замечательно. С тех пор он стал умнее. Господи, да эти любители природы чуть было не застукали его с поличным. Смотрите, что здесь сказано: они заметили отъехавшую при их появлении машину, по виду «лендровер». Наш приятель Джек перетрусил. Он понял, что нужно обзавестись надежным местом, где его никто не побеспокоит. Кстати, мы грешим на Нортумберленд. Какое-нибудь место поблизости от его загородного дома. Но без дополнительной информации… – он потер руками лицо. – Да, двенадцать лет прошло. Где вещественные доказательства?

Леон выглядел слегка обескураженным.

– Никто не знает. Все материалы по нераскрытым преступлениям пять лет назад перевезли в другое здание, и по дороге они то ли попали не туда, то ли потерялись. Судя по документам, там и было-то немного. Никаких следов ни спермы, ни слюны. Отпечатки шин, но что в них пользы, когда двенадцать лет прошло.

– Люди. Те, кто вел следствие. Вот с кем нам нужно поговорить. Но прежде чем обсуждать наши следующие шаги, я хотел поделиться своими изысканиями. Результат скуден по сравнению с тем, насколько вы продвинулись, но тут тем не менее есть за что зацепиться. – Тони раскрыл папку и выложил на стол подборку фотографий. – Я обошел его фанатов. Должен сказать, очень было похоже, как если бы я вновь стал работать в психлечебнице. Чтобы не утомлять вас лишней терминологией, скажу, что у каждого из них немного не все дома. После того как я выслушал истории разнообразных случаев помешательства на Джеко Вэнсе, мы получили в наше распоряжение ряд фотографий Джеко, сделанных во время его публичных выступлений, на которых, как мы знаем, присутствовали и наши предполагаемые жертвы. Четыре раза он снят рядом или в непосредственной близости от одной из пропавших девочек. Что касается других пяти или шести фотографий, то есть вероятность, что изображенная на них девочка – одна из наших, но точно это можно установить, лишь увеличив снимок при помощи компьютера.

Он потянулся за ножом, чтобы отрезать себе кусок хлеба.

– Вместе со снимком, который принесла Кэй, получается пять. Кое-что вырисовывается, – отметила Кэрол.

– Но чтобы начать официальное расследование, этого вряд ли достаточно, не так ли? – уныло сказал Тони. Отрезав хлеба, он принялся нарезать сыр.

Кэрол сморщила нос.

– Проблема в том, что ни одно из убийств не привязано к моему участку. Если бы какая-нибудь из пропавших девочек жила в Восточном Йоркшире, я бы попыталась дать делу ход, но мне не удалось найти ни одной. Но если б таковая и нашлась, не знаю, как начать следствие. Все, чем мы располагаем, носит в высшей степени случайный характер. У нас и близко не набирается оснований, чтобы вызвать его для допроса, не говоря об ордере на обыск.

– Значит, вы не считаете, что нам удастся убедить западных йоркширцев повнимательнее присмотреться к Вэнсу – несмотря на все, что мы тут собрали? – спросила Кэй.

Саймон пренебрежительно фыркнул:

– Ты шутишь? При их отношении ко мне? Каждый раз, как вижу на шоссе полицейскую машину, меня кидает в дрожь. Все наши идеи для них заведомо ложные, потому что они убеждены, что убийца – я, а вы меня покрываете. Не думаю, что они поверят хоть одному нашему слову.

– Разумно, – согласилась Кэй.

– Если нам что нужно, так это свидетель, который бы видел его в компании Шэз после того, как она, по его словам, покинула дом. Лучше всего, если бы кто-то видел их в Лидсе, – высказал предположение Леон.

– А еще лучше, чтобы это был епископ англиканской церкви, – съязвила Кэрол. – Не забывайте, что это должен быть человек, чье слово поспорит со словом народного кумира.

Рука, резавшая сыр, дрогнула, и нож рассек указательный палец Тони. Тот вскочил, из раны брызнула кровь.

– Черт, дерьмо, пропади все пропадом! – взорвался он, сунул палец в рот и принялся зализывать кровь.

Кэрол схватила бумажное полотенце, которым был обернут термос, и прижала его к раненому пальцу.

– Растяпа, – бросила она.

– Это ты виновата, – сказал он, опускаясь на стул.

– Я виновата?

– Твои слова. О безупречном свидетеле.

– Да?

– Камера не лжет, так?

– Зависит от того, цифровая она или нет, – с иронией отозвалась Кэрол.