Лорел Гамильтон - Смеющийся труп

Пижама, вся в маленьких цветных цифирьках, была располосована, как банановая кожура. Маленькая ручка лежала под головой, словно ребенок спал. Закрытые веки с длинными ресницами дополняли эту иллюзию. Бледная кожа была чистой и гладкой, губы чуть приоткрыты. Я ждала, что зрелище будет страшнее, намного страшнее.

В нижней чисти пижамы было грязно-коричневое пятно. Я не хотела видеть, отчего умер мальчик. Но именно для этого меня вызвали. Моя рука замерла над разрезанной на полоски пижамой. Я глубоко вдохнула; это была ошибка. В такую жару, да еще так близко от трупа запах был просто кошмарным. Свежая смерть пахнет выгребной ямой, особенно если живот распорот и внутренности вывалились наружу. Я знала, что увижу, когда подниму пропитанную кровью ткань. Запах уже сказал мне об этом.

Я опустилась на колени и закрыла рукавом рот и нос. Я старалась дышать неглубоко, но это не помогло. Стоит на секунду поймать этот запах, и нос его запоминает. Вонь встала комом у меня в горле, и я не могла от нее избавиться.

Быстро или медленно? Отдернуть ткань или потянуть? Быстро. Я дернула ткань, но пижама приклеилась к засохшей крови. Она отлепилась медленно, с влажным, сосущим звуком.

Казалось, кто-то взял гигантскую ложку для мороженого и выскреб все внутренности. Ни желудка, ни кишок не было. Солнце закружилось вокруг меня, и мне пришлось опереться рукой о землю, чтобы не упасть.

Я перевела взгляд на лицо. Волосы у мальчика были светло-каштановые, как у матери. Влажные кудряшки наползали на щеки. Я вновь посмотрела на то, что осталось от его живота. Темная густая жидкость сочилась на траву.

Я встала и, спотыкаясь, побрела прочь от сцены преступления, хватаясь руками за надгробные плиты, чтобы удержаться на ногах. Я побежала бы, если бы знала, что не упаду. Небо крутанулось и встретилось с землей. Я рухнула в задыхающуюся от жары траву, и меня вырвало.

Я блевала, пока было чем и пока мир не перестал крутиться. Потом я вытерла рот рукавом и, ухватившись за покосившееся надгробие, встала на ноги.

Когда я вернулась, никто не сказал ни слова. Тело вновь было накрыто простыней. Тело. Будем думать об этом так. Не могла я признать факт, что это был маленький ребенок. Не могла. Я сошла бы с ума.

– Ну что? – спросил Дольф.

– Он умер недавно. Черт возьми, Дольф, это случилось утром, возможно, как раз перед рассветом. Он был жив, жив, когда эта тварь схватила его! – Я смотрела на Дольфа и чувствовала, как к глазам подступают горячие слезы. Нет, я не заплачу. Я уже осрамила себя достаточно для одного дня. Я набрала в грудь побольше воздуха и медленно выдохнула его назад. Я не заплачу.

– У тебя были сутки, чтобы поговорить с этой Домингой Сальвадор. Ты выяснила что-нибудь?

– Она говорит, что она не знает ничего об этом. Я ей верю.

– Почему?

– Потому что если бы она хотела убивать людей, то сделала бы это не столь драматически.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Дольф.

– Ей достаточно было бы пожелать им смерти, – сказала я.

Он расширил глаза.

– И в это ты тоже веришь?

Я пожала плечами:

– Возможно. Да. Дьявол, не знаю. Она меня напугала.

Его косматые брови поползли вверх.

– Я это запомню.

– Зато у меня появилось новое имя для твоего списка, – сказала я.

– Кто?

– Джон Бурк. Он приехал из Нового Орлеана на похороны брата.

Дольф записал имя в небольшой блокнотик.

– Если он только что приехал, когда же он мог успеть?

– Я не могу придумать мотив. Но он мог это сделать, если бы захотел. Наведи о нем справки у полиции Нового Орлеана. Кажется, ему там шьют мокрое дело.

– Что же он тогда делает за пределами штата?

– Вряд ли у них есть доказательства, – пояснила я. – Доминга Сальвадор сказала, что она мне поможет. Обещала поговорить с теми, кого она знает, и сообщить мне, если что-нибудь выяснится.

– Я навел о ней справки. Она никому не помогает, кроме своих людей. Как ты заставила ее сотрудничать?

Я пожала плечами.

– Всепобеждающее очарование моей личности. – Дольф покачал головой. – В этом не было ничего незаконного, Дольф. Кроме того, мне не хочется говорить об этом.

Он разрешил мне не уточнять детали. Умный парень.

– Сообщи мне, как только узнаешь еще что-нибудь, Анита. Мы должны остановить эту тварь прежде, чем она убьет снова.

– Согласна. – Я обвела взглядом колышущуюся траву. – Это то самое кладбище, возле которого нашли первые три жертвы?

– Да.

– Тогда, возможно, ответ надо искать здесь, – сказала я.

– Что ты имеешь в виду?

– Как правило, вампиры должны возвращаться в могилу перед рассветом. Вурдалаки обитают в подземных тоннелях, подобно гигантским кротам. Если бы это был кто-то из них, я бы предположила, что существо пряталось здесь в ожидании сумерек.

– Но?

– Но если это зомби, то ему не помеха солнечный свет и не требуется отдохнуть в гробу. Сейчас оно может быть где угодно, но я думаю, что пришло оно с этого кладбища. Если для того, чтобы создать его, были использованы обряды вуду, должны остаться следы.

– Какие?

– Нарисованные мелом символы на могиле, засохшая кровь, возможно – следы костра. – Я посмотрела на шелестящую траву. – Хотя я не рискнула бы жечь в этом месте костер.

– А если не вуду? – спросил Дольф.

– Значит, работал аниматор. И снова надо искать засохшую кровь; возможно – останки жертвенного животного. Но аниматор оставляет меньше следов, и их проще убрать.

– Ты уверена, что это зомби?

– Не представляю, что еще это могло быть. Мне кажется, мы должны действовать так, словно это был зомби. Тогда у нас будет откуда начать и в каком направлении двигаться.

– Если это все же не зомби, мы только потратим время, – заметил Дольф.

– Точно.

Он улыбнулся, но улыбка была нерадостной.

– Я надеюсь, что ты права, Анита.

– Я тоже, – сказала я.

– Если это существо пришло отсюда, ты сможешь найти могилу, из которой оно появилось?

– Возможно.

– Возможно? – переспросил Дольф.

– Возможно. Оживление мертвых – это не точная наука, Дольф. Иногда я могу чувствовать мертвых под землей. Неуспокоенность. Могу сказать, какого возраста был покойник, не глядя на надгробную плиту. А иногда не могу. – Я пожала плечами.

– Ты получишь любую помощь, какая потребуется.

– Придется ждать, когда стемнеет совсем. Мои... способности сильнее после наступления темноты.

– До темноты еще долго. Ты можешь сделать что-нибудь прямо сейчас?

Я задумалась на мгновение.

– Нет. Прости, Дольф, – нет.

– Ладно. Значит, ты вернешься сюда ночью?

– Да, – сказала я.

– Когда? Я пришлю людей.

– Я не знаю точно, в какое время. И не знаю, сколько времени на это уйдет. Я могу блуждать здесь часами и ничего не найти.