Лорел Гамильтон - Цирк проклятых

Злость закипела во мне, поднимаясь из глубины, разливаясь по спине и рукам. Меня дико подмывало дать ему по морде.

– А из-за этих меток вы можете войти в мой разум и подчинить меня себе. Вы мне говорили, что они осложняют, а не упрощают ментальные игры. Вы и об этом тоже лгали?

– Это была великая необходимость, Анита. Если не остановить эту тварь, погибло бы много народу. И я черпал мощь всюду, где мог ее обрести.

– Из меня.

– Да, ведь вы – мой слуга-человек. Просто находясь рядом с вами, вы усиливаете мою мощь. Вы это знаете.

Это я знала, но не знала, что он может качать через меня силу, как через усилитель.

– Я знаю, что я теперь для вас вроде фамилиара для ведьмы.

– Если вы позволите мне поставить две последние метки, это станет намного больше. Это будет брак плотью, кровью и духом.

– Я замечаю, вы не упомянули душу.

Он шумно выдохнул с оттенком рычания.

– Вы невыносимы!

Он явно рассердился. Отлично.

– Никогда больше не вламывайтесь в мое сознание.

– А то что? – Эти слова были вызовом, злобным и смущенным.

Я стояла на коленях рядом с ним, почти дыша ему в лицо. Чтобы не заорать, мне пришлось сделать несколько глубоких вздохов. И сказала я спокойно, тихо и зло:

– Если вы еще раз тронете меня подобным образом, я вас убью.

– Вы попытаетесь.

Его лицо было почти прижато у моему. Будто если он вдохнет, меня к нему притянет и наши губы соприкоснуться. Я помнила, какие у него мягкие губы. Какое это чувство – быть прижатой к его груди. Шероховатость его крестообразного ожога у меня под пальцами. Я отшатнулась, почти теряя сознание.

Тогда это был всего лишь поцелуй, но память о нем горела во всем моем теле – как в самом плохом дамском романе, который только был написан.

– Оставьте меня в покое! – прошипела я ему в лицо, сжимая руки в кулаки. – Будьте вы прокляты!

Открылась дверь кабинета, и высунулась голова полицейского в форме.

– Проблемы?

Мы повернулись и уставились на него. Я открыла было рот сказать, что именно здесь происходит, но Жан-Клод меня опередил.

– Нет, офицер, все в порядке.

Это была ложь, но что здесь было бы правдой? Что у меня две вампирские метки и что я теряю душу кусок за куском? Совсем не та информация, которую я хотела бы сделать всеобщим достоянием. Полиция косится на тех, кто слишком тесно связан с монстрами.

Офицер глядел на нас и ждал. Я покачала головой.

– Ничего особенного, офицер. Просто уже поздно. Вы не спросите сержанта Сторра, могу ли я ехать домой?

– Как фамилия?

– Блейк, Анита Блейк.

– А, любимчик – аниматор Сторра?

Я вздохнула.

– Да, та самая Анита Блейк.

– Спрошу. – Полицейский еще минуту смотрел на нас троих. – У вас есть что к этому добавить?

Он обращался к Ричарду.

– Нет.

Полицейский кивнул:

– О’кей. Но пусть то, что здесь не происходит, далее не происходит при пониженной громкости.

– Разумеется. Всегда рад сотрудничать с полицией, – ответил Жан-Клод.

Офицер еще раз кивнул и скрылся в кабинете. Мы остались стоять на коленях в коридоре. Оборотень все так же спал на полу. Тихий звук его дыхания не столько нарушал тишину, сколько ее подчеркивал. Ричард сидел неподвижно, не сводя темных глаз с Жан-Клода. Вдруг до меня очень явственно дошло, что нас разделяют с Жан-Клодом всего несколько дюймов. Я кожей чувствовала тепло его тела. Его глаза скользнули по мне вниз. Я была по-прежнему одета только в лифчик под расстегнутым жакетом.

По груди и рукам у меня побежали мурашки. Соски затвердели, как будто он их касался. И мышцы свело судорогой от жажды, которая ничего общего не имела с жаждой крови.

– Прекратите!

– Я ничего не делаю, ma petite. По вашей коже прокатывается ваше желание, не мое.

Я тяжело вздохнула и заставила себя отвернуться. Ладно, я его хочу. Прекрасно, чудесно, но это ничего не значит. Вот так.

Я отодвинулась от него, привалилась к стене и сказала, не глядя в его сторону:

– Я пришла сегодня сюда, чтобы получить информацию, а не обжиматься с Мастером города.

Ричард просто себе сидел, глядя мне в глаза. В нем не было смущения – только интерес, будто он не мог точно понять, что я собой представляю. Не то чтобы недружественный взгляд.

– Обжиматься? – повторил Жан-Клод. Мне не надо было смотреть на его лицо, чтобы услышать в голосе улыбку.

– Вы меня понимаете.

– Я никогда не слыхал, чтобы это называли “обжиматься”.

– Прекратите!

– Что прекратить?

Я полыхнула на него взглядом, но в его глазах мелькали искорки смеха. По губам расходилась медленная улыбка. Очень человеческий вид был у него в эту минуту.

– Что же вы хотите обсудить, ma petite? Это должно быть что-то очень важное, если вы решили приблизиться ко мне по собственной воле.

Я смотрела ему в лицо, выискивая насмешку, злость – что-нибудь в этом роде. Но его лицо было гладким и дружелюбным, как резной мрамор. Улыбка и искорки смеха в глазах как маска. И я никак не могла понять, что там за ней. И даже не уверена, что хотела бы это знать.

Я медленно перевела дыхание.

– Хорошо. Где вы были прошлой ночью? – Я глядела ему в лицо, пытаясь поймать изменение выражения.

– Здесь, – ответил он.

– Всю ночь?

Он улыбнулся:

– Да.

– Вы можете это доказать?

Улыбка стала шире:

– А мне придется это делать?

– Возможно.

Он покачал головой:

– Увертки вместо прямого разговора – от вас, ma petite! Это не ваш стиль.

Вот тебе за глупую попытку вытащить информацию из Мастера.

– Вы уверены, что хотите обсуждать это при посторонних?

– Вы о Ричарде?

– Да.

– У нас с Ричардом нет секретов друг от друга, ma petite. Он – мои человеческие глаза и уши, поскольку вы ими быть отказываетесь.

– Что это значит? Я думала, что у вас не может быть двух слуг-людей одновременно.

– Значит, вы это признаете?

В его голосе слышалась примесь торжества.

– Это не игра, Жан-Клод. Сегодня ночью погиб человек.

– Поверьте мне, ma petite, когда вы примете две последние метки и станете моим слугой не только номинально – это для меня не игра.

– Сегодня ночью произошло убийство, – сказала я.

Может быть, если сосредоточиться на преступлении, на моей работе, я смогу избежать словесных ловушек.

– И? – подсказал он.

– Жертва вампирского нападения.

– А, – сказал он, – теперь мне ясна моя роль.

– Рада, что вам это кажется забавным.

– Смерть от укусов вампира только временно фатальна, ma petite. Подождите до третьей ночи, когда жертва восстанет, и расспросите его. – Юмор в его глазах растаял. – Чего вы мне не сказали?

– Я нашла на жертве не менее пяти различных радиусов укусов.

Что-то мелькнуло в его глазах. Я не знаю, что именно, но какая-то неподдельная эмоция. Удивление, страх, вина? Что-то.