Лорел Гамильтон - Цирк проклятых

Зубастые клоуны все еще сияли и вертелись на неоновой вывеске, но это был усталый танец. А может, это я сама устала.

– Там, внутри, Ларри, делай, как я. Ни на секунду не забывай, что это монстры. Как бы они ни были похожи на людей, они не люди. Не снимай креста, не давай им до себя дотрагиваться и не смотри им в глаза.

– Я это знаю. Два семестра изучал вампирологию.

Я покачала головой:

– Изучение – это фигня, Ларри. Здесь все взаправду. Никакое чтение тебя к этому не подготовит.

– Мы приглашали лекторов со стороны. Среди них были и вампиры.

Я вздохнула и бросила тему. Он должен научиться на своем опыте. Как все. Как я когда-то.

Большие двери были заперты. Я постучала, и через секунду мне открыл Ирвинг. Он не улыбался. Вид у него был как у пухлого херувима, над ушами бахрома мягких кудрей, а посередине большая лысина. Большие круглые очки в проволочной оправе на маленьком круглом носу. Когда мы вошли, у него глаза полезли на лоб. Засохшая кровь при свете выглядела именно как кровь.

– Что это вы сегодня делали? – спросил он.

– Поднимали мертвых.

– Это новый аниматор?

– Ларри Киркланд, Ирвинг Гризволд. Он репортер, поэтому все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя.

– Слушай, Блейк, я никогда тебя не цитировал без твоего разрешения – отдай мне справедливость.

Я кивнула:

– Отдаю.

– Он ждет тебя внизу, – сказал Ирвинг.

– Внизу? – переспросила я.

– Уже почти рассвет. Ему надо быть под землей.

Ах да.

– Конечно, – сказала я, но грудь у меня стеснило. Последний раз, когда я была внизу в “Цирке”, я приходила убить Николаос. В то утро было много убийств и много крови. И моей тоже.

Ирвинг молча повел нас по проходу. Кто-то прикрутил выключатель, и свет был тусклым. Двери игровых залов были заперты, чучела зверей накрыты чехлами. Призраками запахов висели ароматы поп-корна и сладкой ваты, тоже усталые и неясные.

Мы прошли дом с привидениями с ведьмой на крыше в натуральную величину, стоящей тихо и пучащей на нас глаза. Она была зеленой, и на носу у нее была бородавка. Все ведьмы, с которыми мне приходилось иметь дело, имели абсолютно нормальный вид. Зелеными они точно не были, а бородавку всегда может удалить хирург.

Дальше был стеклянный дом. Над всем возвышалось темное чертово колесо.

И я, как человек, бредущий одиноко

По пиршественной зале опустелой.

Цветы увяли, и погасли свечи,

И гости разошлись, и он последний.

Ирвинг обернулся ко мне:

– Томас Мур, “Как часто тихой ночью”.

Я улыбнулась:

– Заглавие мне бы ни за что не вспомнить. Приходится верить тебе на слово.

– Два диплома – по журналистике и английской литературе.

– Да, особенно последний тебе как журналисту полезен, – сказала я.

– Ну, знаешь, я где могу вставляю что-нибудь культурное.

Голос у него был обиженный, но я знала, что он притворяется. От того, что Ирвинг со мной шутил, мне стало лучше. Это было хорошо и нормально, а мне сегодня понадобится все хорошее, что только попадется.

До рассвета был всего час. Много ли вреда сможет мне причинить Жан-Клод за час? Лучше не спрашивать.

Дверь в стене была тяжелая, деревянная, и на ней была надпись:

ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН

Никогда еще мне так не хотелось быть посторонней.

За дверью была небольшая кладовая с голой электрической лампочкой под потолком. Дальше была другая дверь на ведущую вниз лестницу. Ступени были широки настолько, что по ним почти можно было идти троим в ряд, но все же не совсем настолько. Ирвинг пошел впереди, будто нас все еще надо было вести. Но тут не было другого пути – только вниз. Пророческое высказывание.

На лестницу вел крутой поворот. Какой-то был шорох ткани, ощущение движения. Пистолет оказался у меня в руке. Без всякой мысли – только годы практики.

– Это тебе не понадобится, – сказал Ирвинг.

– Ты так говоришь.

– Я думал, Мастер тебе друг, – сказал Ларри.

– У вампиров нет друзей.

– А у преподавателей естественных наук? – спросил Ричард Зееман, выходя из-за угла.

Он был одет в свитер цвета зеленых листьев с вплетенным в него светло-зеленым и коричневым. Этот свитер висел почти до колен. На мне он был бы как платье. Рукава были закатаны выше локтей. Наряд завершали джинсы и все те же белые кроссовки.

– Жан-Клод послал меня вас дожидаться.

– Зачем?

Он пожал плечами:

– Кажется, он нервничает. Я не стал задавать вопросов.

– Умница, – похвалила я.

– Давайте двигаться, – сказал Ирвинг.

– Ты тоже нервничаешь, Ирвинг.

– Анита, он зовет, а я повинуюсь. Я его зверь. – Я потянулась тронуть его за руку, но он отодвинулся. – Я думал, что смогу быть человеком, но он мне показал, что я всего лишь зверь. Животное.

– Не давай ему этого с собой сделать, – сказала я.

Он поднял на меня глаза, в которых стояли слезы.

– Я не могу ему помешать.

– Давайте двигаться, – сказал Ричард. – Уже почти рассвет.

Я полыхнула на него сердитым взглядом за такие слова. Он пожал плечами:

– Лучше не заставлять Мастера ждать. Вы это знаете.

Я это знала. И потому кивнула.

– Вы правы. У меня нет никакого права на вас сердиться.

– Спасибо.

Я покачала головой:

– Давайте с этим заканчивать.

– Можете убрать пистолет, – сказал он.

Я посмотрела на браунинг. Мне больше нравилось, когда он у меня в руках. В смысле защиты это куда лучше плюшевого мишки. Но я его убрала. В конце концов, всегда могу достать снова.

В конце лестницы была еще одна дверь – поменьше и с тяжелым железным замком. Ирвинг достал массивный ключ и вставил его в замочную скважину. Хорошо смазанный замок щелкнул, и Ирвинг толкнул дверь от себя. Ему доверялся ключ от нижней двери. Насколько глубоко он в это влез и могу ли я его вытащить?

– Одну минуту, – сказала я.

Все повернулись ко мне. Я оказалась в центре внимания. Великолепно.

– Я не хочу, чтобы Ларри видел Мастера или даже знал, кто он.

– Анита... – начал Ларри.

– Нет, Ларри. На меня нападали дважды, чтобы это узнать. Это информация с грифом “только для тех, кому это необходимо”. Тебе она не необходима.

– Мне не нужно, чтобы ты меня защищала, – сказал он.

– Слушай ее, – сказал Ирвинг. – Она мне говорила держаться подальше от Мастера. Я сказал, что могу сам о себе позаботиться. И ошибся, крупно ошибся.

Ларри скрестил руки на груди, упрямый до самых вымазанных кровью бровей.

– Я сам решаю, что мне делать.

– Ирвинг, Ричард, я хочу вашего слова. Чем меньше он знает, тем меньше ему грозит опасность.

Они оба кивнули.

– А что я думаю, никого не интересует? – возмутился Ларри.

– Нет, – ответила я.

– Черт тебя побери, я не ребенок!

– Вы потом доругаетесь, – сказал Ирвинг. – Мастер ждет.