Лорел Гамильтон - Кафе лунатиков

– Расскажи мне, пожалуйста, что было у Жан-Клода, – сказал он.

Отпивая кофе, я старалась составить сокращенную версию. То есть такую, которую Ричарду не будет неприятно услышать. Ладно, то есть правду.

– Он на самом деле принял эти новости лучше, чем я думала.

Ричард поднял голову от тарелки, застыв с ножом и вилкой в руках.

– Он это хорошо принял?

– Я такого не говорила. Он не полез на стену и не бросился убивать тебя на месте. То есть воспринял лучше, чем я ожидала.

Ричард кивнул, глотнул воды и спросил:

– Он грозился меня убить?

– О да. Но было так, будто он этого ожидал. Удовольствия ему это не доставило, но и не застало врасплох.

– И он собирается попытаться меня убить? – спросил Ричард очень спокойно, прожевывая мясо в коричневом соусе.

– Нет, не собирается.

– Почему?

Хороший вопрос. Интересно, как он воспримет ответ.

– Он хочет встречаться со мной.

Ричард перестал есть. Он просто сидел и смотрел на меня. Когда к нему вернулась речь, он выговорил:

– Он – что?

– Он хочет получить шанс за мной поухаживать. Он сказал, что если не сможет месяца за три-четыре покорить мое сердце, то оставит это дело. Даст нам идти своим радостным путем и вмешиваться не будет.

Ричард сел прямо.

– И ты веришь ему?

– Да. Жан-Клод считает себя неотразимым. Я думаю, он надеется, что если я позволю ему применить ко мне все свое обаяние, то пересмотрю свое решение.

– И ты пересмотришь? – Голос его был все так же спокоен.

– Нет, я так не думаю. – Заявление прозвучало не очень воодушевляюще.

– Я знаю, что ты хочешь его, Анита. Любишь ли ты его?

Где-то я сегодня этот разговор уже слышала.

– Какой-то темной извращенной частью моей души – да. Но не так, как я люблю тебя.

– И в чем разница?

– Слушай, у меня только что был этот разговор с Жан-Клодом. Я люблю тебя. Ты можешь представить себе, что я вью гнездышко с Мастером Города?

– А ты можешь себе представить витье гнездышка с вервольфом альфа?

Плюх! Я поглядела на него через стол и вздохнула. Да, он был настойчив, но я его не осуждала. На его месте я бы себя бросила. Если я не настолько его люблю, чтобы принять целиком, так кому я тогда на фиг нужна такая? Я не хотела, чтобы он меня бросил. Я хотела быть нерешительной, а терять его я не хотела. Как собака на сене.

Я потянулась к нему через стол. Он взял мою руку – почти сразу.

– Я не хочу тебя терять.

– Ты меня не потеряешь.

– У тебя чертова уйма терпения. Мое бы давно лопнуло.

– Я понимаю твои колебания насчет выйти замуж за вервольфа. Кто бы не колебался? Но Жан-Клод... – Он покачал головой.

Я сжала его руку.

– Ричард, послушай, сейчас это лучший вариант. Жан-Клод не будет пытаться убить ни тебя, ни меня. Мы все еще будем с тобой встречаться и видеться.

– Мне не нравится, что ты вынуждена была согласиться встречаться с ним. – Он погладил мою руку кончиками пальцев. – И еще меньше мне это нравится, потому что это может понравиться тебе. Эта твоя темная часть души отлично проведет время.

Я хотела возразить, но это была бы чистейшая ложь.

– Ты умеешь чуять, когда я лгу? – спросила я.

– Да.

– Тогда я тебе отвечу: это заманчиво и пугающе.

– Я переживаю за твою безопасность, и “пугающе” – это меня пугает, но “заманчиво” пугает еще больше.

– Ревнуешь?

– Нервничаю.

Что я могла сказать? Я тоже нервничала.

Звонил телефон. Я потянулась рукой вслепую и ничего не нашла. Подняв голову, я увидела, что телефона на ночном столике нет. Он даже перестал звонить. Радио с часами стояло на месте, отсвечивая красными цифрам. Час ноль три. Я приподнялась на локте, таращась туда, где был телефон. Я что, сплю? Так почему мне снится, что у меня украли телефон?

Открылась дверь спальни, и в падавшем из гостиной свете стоял Ричард. Ага, вспоминаю. Он забрал телефон в гостиную, чтобы тот меня не разбудил. Поскольку он должен был будить меня каждый час, я не возражала. Когда спишь только час подряд, даже короткий телефонный разговор может выбить из колеи.

– Кто там?

– Сержант Рудольф Сторр. Я просил его подождать, пока мне придется тебя будить, но он очень настаивает.

Могу себе представить.

– Ничего, все в порядке.

– А если бы он подождал пятнадцать минут, он бы умер? – спросил Ричард.

Я спустила ноги с кровати, прикрывая их одеялом.

– Ричард, Дольф занят расследованием убийства. Терпение – не его сильная сторона.

Ричард скрестил руки на груди и прислонился к косяку. Свет из гостиной прочертил его лицо резкими тенями, вырезал очертания оранжевого свитера. Ричард излучал недовольство, и я не могла не улыбнуться. Проходя мимо, я потрепала его по руке. Кажется, я приобрела сторожевого волка.

Телефон стоял у входной двери, где был второй телефонный разъем. Я села на пол, спиной к стене, и взяла трубку.

– Дольф, это я. Что стряслось?

– Кто такой этот Ричард Зееман, который берет у тебя трубку среди ночи?

Я закрыла глаза – голова трещала. Лицо саднило. Не выспалась.

– Ты мне не мама, Дольф. Что случилось?

– Огрызаешься? – спросил Дольф после секунды молчания.

– Да. Будем продолжать тему?

– Нет, – ответил он.

– Ты позвонил поинтересоваться моей личной жизнью или все же разбудил меня не без причины?

Я знала, что это не новое убийство. Для этого Дольф был слишком жизнерадостный, и потому я подумала, не может ли он три-четыре часа подождать.

– Мы кое-что нашли.

– Что именно?

– Лучше бы тебе приехать и посмотреть самой.

– Не морочь мне голову, Дольф! Скажи, какого хрена вы там нашли.

Снова пауза. Если он ждал моих извинений, долго ему придется ждать. Наконец он произнес:

– Мы нашли кожу.

– Что за кожа?

– Если бы мы знали, что это за хрень такая, мы бы стали тебе звонить в час ночи?

Голос у него был злой, и я не могла поставить это ему в укор.

– Извини, Дольф. Извини, что я на тебя окрысилась.

– Ладно.

Не то чтобы он принял мое извинение. Ладно.

– Это связано с тем убийством?

– Не знаю, но я ведь не ученый эксперт по противоестественному.

Все еще раздраженный голос. Наверное, он тоже не слишком много спал, но зато его точно никто не колотил головой об асфальт.

– Где вы?

Он рассказал. Это было в округе Джефферсон, достаточно далеко от места убийства.

– Когда ты приедешь?

– Я не могу вести машину, – сказала я.

– Чего?

– Доктор запретил. Мне сегодня нельзя садиться за руль.

– Ты сильно ранена?

– Не очень, но доктор велел будить меня каждый час и не садиться за руль.

– Вот почему там этот мистер Зееман?

– Ага.

– Если ты себя плохо чувствуешь, это дело может подождать.

– Кожа там, где ее нашли? Никто ничего не трогал?