Стефан Анхем - Мотив Х

Черный силуэт за рулем не мог быть никем иным, как Ингваром Муландером, и было ясно, что первые снимки сделаны возле его дома, когда он сдавал назад на сером «Саабе», который, согласно авторегистру, был записан на него с 6 января 2003 года по 21 сентября 2007 года.

Судя по пышной зелени сада и расстегнутому пиджаку Муландера, который прикрывал часть клетчатой рубашки, это был период с июня по август, а с помощью лупы удалось разобрать цифры на контрольной отметке на номерном знаке.

Тройка посередине указывала на то, что автомобиль прошел техосмотр, страховка оплачена, и эти данные будут действительны до марта месяца. А две маленькие цифры «07» в правом верхнем углу рядом с тремя коронами говорили о том, что последний год действия техосмотра и страховки был 2007-й. Что, в свою очередь, означало, что Эйнар Стенсон сделал эти снимки летом 2006 года, чуть более чем за полгода до своей смерти.

Остальные фотографии были сняты с совершенно другого места. На них Муландер сидел в машине, припаркованной перед стеной из деревьев и зелени. Сумеречный свет был примерно таким же, как на предыдущих снимках, что указывало на то, что прошло не более пятнадцати-двадцати минут. С другой стороны, за двадцать минут на машине можно было проехать довольно много.

Но благодаря указателям на выкрашенном черной краской столбе вверху в правом углу фотографии ему удалось определить место, несмотря на то, что он не мог вспомнить, когда был там в последний раз.

Здесь были, кроме прочих, Родники и Водный павильон . Эти таблички могли указывать только на одно место — трехсотлетний источник, который находился в парке Рамлёса Бруннспарк. Он был расположен всего в нескольких минутах от дома Муландера на Линдхульцгатан.

Улыбающуюся женщину, которая шла к машине в летнем платье и садилась на пассажирское сиденье, было гораздо труднее опознать. Еще в фотоклубе «Целлулоид», когда фотография лежала в ванне с проявителем, он понял, что видел ее раньше, и теперь, когда рассмотрел ее более подробно, он вновь почувствовал то же самое.

Если все же у Муландера был роман, то вероятнее всего он был бы с коллегой по работе. Но после просмотра списков сотрудников полиции он мог точно сказать, что она не работала в полиции — ни в Хельсингборге, ни в Мальмё, ни в одном из локальных отделений в соседних муниципалитетах. Ни в следственном изоляторе, ни в прокуратуре. Ее не было и среди помощников-криминалистов, работавших в эти годы.

Затем он переключился на менее вероятные варианты, такие как, например, персонал в парикмахерской в торговом центре Вэла, куда, как он знал, Муландер ходил стричься. Но он нигде не находил ее, и по прошествии двух часов почувствовал, что все это бесполезно. Фабиан устроился в кресле, чтобы дать глазам отдых и подумать о том, как он будет действовать дальше.

Он был убежден, что где-то видел ее совсем недавно. Если бы не эта убежденность, он мог бы оставить все как есть и пойти дальше по любому другому пути. Теперь же он понимал, что этот путь полностью заблокирован, и хоть об стену головой бейся… Еще и Соня с Матильдой могут приехать в любой момент…

И почему он не подумал об этом раньше?

Подруги Гертруды Муландер.

Это было далеко не так распространено, как отношения на работе. Но друзья, как собственные, так и партнера, все же занимали стабильное второе место, и, конечно, среди них Муландер мог найти себе любовницу.

У Муландера не было профиля в «Фейсбуке». По его словам, социальная сеть приведет к гибели человечества, она представляет собой гораздо большую угрозу, чем глобальные изменения климата. Сам он имел профиль, но почти никогда туда не заходил. А если и заходил, то только для того, чтобы читать чужие посты, а не писать свои. Но если он правильно помнил, то несколько месяцев назад жена Муландера Гертруда присылала ему запрос в друзья.

Он встал и подошел к компьютеру, но даже не успел ввести пароль, как его осенило. Он наконец вспомнил, где видел ту женщину.

Она была там все это время, прямо у него перед носом, так близко, что ему даже не пришло это в голову. Озарение словно окатило его ледяной волной, когда он повернулся к магнитно-маркерной доске и стал смотреть на фотографию, где она лежала обнаженная, вся в водорослях на пляже, выброшенная волнами и ветром на берег. Ее глаза были широко открыты и наполовину заполнены песком, а одна рука и нога все еще были привинчены к поддону.

Женщину звали Инга Дальберг. Пять лет назад 24 августа она подверглась нападению во время пробежки в Рамлёса Бруннспарк и впоследствии была изнасилована и сброшена в реку Роон с привинченными к поддону ногами и руками. Через сутки ее выбросило на берег на острове Вен посреди пролива Эресунн между Швецией и Данией.

То, как она была убита, напоминало методы датского серийного насильника Бенни Виллумсена, и так как все указывало на то, что он начал действовать на шведской стороне пролива, расследование начали вести именно в этом направлении.

Во время судебного процесса разбирали сразу несколько дел о пытках, изнасилованиях и убийствах, но Виллумсен был в итоге отпущен на свободу из-за отсутствия доказательств как раз тогда, когда дело дошло до так называемого «убийства на острове Вен», которое с тех пор так и осталось нераскрытым.

Однако Хуго Эльвин в своем тайном расследовании подозревал именно Муландера, и когда Фабиан ввел имя и фамилию: «Инга Дальберг» в строку поиска и увидел адрес, где она жила, он понял почему.

У Ингвара Муландера был роман с соседкой.

Должно быть, именно это и обнаружил отец Гертруды Эйнар Стенсон. Открытие, которое стоило ему жизни.

Лилья посмотрела на номер, который оставил в блокноте Игорь Сканос. Скорее всего, он действительно был и в базе «Эниро», и на hitta.se вместе с именем и адресом Ассара Сканоса. То, что она не подумала об этом, было ужасно глупо. Обычно такая проверка проводилась сразу же, как только у них появлялся подозреваемый. Задача, которая в этот раз была поставлена перед ней, и с которой она не справилась.

Конечно она могла бы сослаться на то, что в отделе катастрофически не хватало сотрудников, и что неумелое руководство Утеса убивало в ней способность логически мыслить и сделало практически невозможной работу с самыми простыми задачами. Но правда заключалась в том, что виновата была она сама.

Тем не менее, весьма неожиданно, что Ассар Сканос даже не позаботился о том, чтобы купить карту предоплаты для своего телефона, находясь в бегах. С другой стороны, это не было удивительно, ведь он поехал на угнанном «Вольво» к себе домой и даже не попытался спрятать его, машина была прикрыта только большим куском порванного брезента. Складывалось впечатление, что он не имел ни малейшего представления о последствиях.