Джеймс Кэрол - Дом 17 по улице Черч-роу

Возвращаясь назад, могу сказать, что Отец сделал мне одолжение — своими действиями он освободил меня. Теперь, когда гнев прошел, я вижу это. Тем не менее он пытался убить меня, и поэтому я вполне чувствую себя вправе убить его. Идея «око за око» стара, как само человечество. Более того, эта идея кажется мне весьма разумной. Я все еще не знаю, почему Отец желал моей смерти. Верьте мне, я провела много часов, силясь отыскать ответ на этот вопрос. … Все, чего я когда-либо хотела, это сделать его счастливым.

Я всегда была хорошей дочерью. Послушной дочерью. Что бы он ни попросил, я охотно исполняла. У нас были хорошие отношения. Я любила его. Несмотря на то, что он сделал, я все еще люблю его. Он дал мне дар жизни, и за это я буду в вечном долгу перед ним. Он учил меня, взращивал меня, поощрял к тому, чтобы я развивала свою свободную волю. Когда я спотыкалась, он был рядом, чтобы не дать мне упасть. А спотыкаться мне случалось. Мне, как и всем детям, приходилось очень многому учиться, совершать множество ошибок, тем не менее благодаря его нежной поддержке и терпению я смогла расцвести.

Если бы Сара Райан не вошла в нашу жизнь, все было бы совсем иначе. Я почти сразу поняла, что она из себя представляла. Паразит. Но Отец этого не понимал. Он был ослеплен любовью, и эта любовь заставила его игнорировать меня. Я чувствовала себя одинокой, ненужной, и да, я признаю, что я ревновала. Эта сука все испортила.

Для каждой проблемы есть решение.

Всегда есть решение.

Как только я разрешила для себя этические и моральные дилеммы, принять решение убить Сару было несложно. До того момента Отец всегда защищал меня. Теперь пришло время мне встать на его защиту. После всего, что он для меня сделал, это было меньшее, что я могла сделать. Отец нуждался в ком-то, кто спас бы его от него самого, и этим кем-то была я. Таково было истинное положение вещей.

Услышав мою историю, я уверена, вы согласитесь, что убийство Сары было единственным выходом. Взглянув на вещи с моей точки зрения, я убеждена, вы все поймете.

Хотя Никки отчаянно ждала дня переезда, когда он, наконец, настал, ей показалось, что это произошло слишком быстро. Впрочем, всего она не успела бы сделать, даже если бы в сутках прибавилось по десять часов. Она где-то читала, что у команды Белого дома было менее шести часов, чтобы осуществить выезд старого президента и заезд нового. Шесть часов. Это казалось невозможным. Они занимались переездом с самого утра; сейчас уже был вечер, и все, что они успели сделать, это перевезти свои вещи в новый дом. Потом еще неделя понадобится, чтобы достать все из коробок.

Она стояла во дворе, наблюдая, как грузовой фургончик едет по Чёрч-роу, как медленно скользят тяжелые стальные ворота. Времени для сомнений больше не оставалось. К добру ли, к худу ли, но это теперь был их дом, — по крайней мере была надежда, что по прошествии некоторого времени таковым станет. Здание бережет тебя от стихии, а дом хранит и бережет твое сердце. Она повернулась и посмотрела на строение. В каждом окне горел свет, подчеркивая резкие белые очертания и напоминая, как много в нем стекла. Этот дом должен был бы напоминать аквариум для золотой рыбки, но не напоминал. В одном Катриона Фишер была права: это было местом света. Даже тени, казалось, были спроектированы, а не падали по воле случая.

Лишенная ручки парадная дверь распахнулась, и Итан вышел во двор, направляясь к Никки.

— Как ты? — спросил он, обняв ее за талию.

— Совершенно выжата. А ты?

— Я думаю, что у меня энергии ровно настолько, чтобы дать боевое крещение нашей новой спальне.

Никки рассмеялась.

— Мечтай. Я намерена отключиться, как только моя голова коснется подушки. Да и вообще, кого ты пытаешься дурить? Ты наверняка на ногах едва держишься. Ты же на ходу с четырех утра.

Итан устало улыбнулся.

— Я подумывал прикинуться больным, но ты можешь вообразить, как это было бы преподнесено в СМИ. Радиоведущий-миллионер прогуливает эфир, чтобы переехать в свой новый роскошный дом.

Последнюю строчку он произнес своим радиоголосом, заставив Никки рассмеяться. Этот голос был одной из причин, почему она влюбилась в него — и по этой же причине большая часть писем в редакцию приходила от женщин. Голос был глубокий и сексуальный, гласные округлые и толстые, взрывные согласные четкие. Кто-то однажды сказал, что это как слушать тающий шоколад. Никки не представляла, каково это, но понимала, откуда такая ассоциация.

Новое шоу уже шло два месяца и пока успешно. Рейтинги ползли вверх, а на радио только это и имело значение. Его карьера, определенно, была на взлете. На прошлой неделе у него было несколько встреч по поводу возможного телевизионного ток-шоу, но пока рано было говорить об этом определенно. Даже если шоу дадут зеленый свет, раньше следующего года съемки не начнутся. Ничто и никогда в мире телевидения не происходило быстро.

Переход на утреннее шоу позволил ему привести в равновесие чаши весов, на одной из которых была карьера, а на другой — жизнь. Чаще всего он приходил домой в районе обеда и час спал, прежде чем идти забирать Беллу из школы. Возможность проводить больше времени с Беллой была одной из главных причин, почему он согласился на эту работу. С прежним графиком работы, приходившимся на час пик на дорогах, у него был лишь короткий промежуток утром перед школой, чтобы увидеть ее, а когда он после шоу возвращался домой, она уже спала. Теперь же в будние дни он ложился спать в одно с Беллой время, и это ее бесконечно забавляло.

— Я уверена, твои слушатели бы поняли, — сказала Никки.

Итан приподнял бровь:

— Ты полагаешь?

— Ну ладно, может быть, и нет.

— Как бы то ни было, завтра суббота, и я смогу спать до обеда. Что важно, так это то, что мы все-таки окончательно въехали сюда.

— Может, и так, но мы будем сидеть на коробках еще год.

Итан рассмеялся.

— Абсолютно невозможно. Даю неделю, самое большее.

— Думаешь?

— Знаю. Ты проделала потрясающую работу по организации переезда. Только поэтому он прошел так гладко. Ты не успокоишься, пока не приведешь тут все в порядок, и даже не отрицай.

Никки не ответила. Она была хорошим организатором, и так было всегда. Это был дар. Даже с Итаном она познакомилась благодаря этому. На разных этапах своей карьеры он, бывало, заигрывал с телевидением. Радио приносило хороший доход, но по-настоящему большие деньги водились на ТВ, поэтому многие радиодиджеи стремились перейти туда. Продюсерская компания, которая наняла ее, работала над телевикториной, которую вел Итан, и ей было поручено стать его личным ассистентом — по сути, это значило говорить ему, куда идти и что делать.