Кристина Старк - Аспид [litres]

– Лучше не станет. Защищая их, ты сама подставишься под огонь. Станешь изгоем. Клан не простит тебе того, что ты решила побрататься со Стаффордами. Твое имя станет синонимом гадюки подколодной, которую сколько не грей на груди, все равно однажды отравит. Кристи МакАлистер – аспид, – вот что скажут все, кому не лень открыть рот…

– Сет, – оборвал его Гэбриэл, – это слишком.

– То, что я говорю, – цветочки по сравнению с тем, что скажут другие, когда узнают, – развел руками Сет. – Я правда не думаю, что этот ребенок стоит того, чтобы пройти ради него босиком по горячим углям.

– Решать, чего этот ребенок стоит и чего не стоит, будет Кристи, – сказал ему Харт. – Все, что от тебя требуется, это просто поддержать свою сестру. Я думал, эти вещи очевидны всем?

Сет молчал пару минут, потом повернулся ко мне и неловко обнял.

– Кристи, я на твоей стороне, – наконец сказал он. – Просто… Просто я не представляю, что будет, если этот ребенок родится. Вот и всё.

– Я думала, он тоже верующий, – усмехнулась Анджи, кивая на Сета, – и искренне верит, что любая душа послана на землю Богом.

– Моя вера откинула коньки после того, как я однажды простоял пять часов на коленях за слова «катись к чертям». С тех пор я считаю, что если что-то требует пыток, то я не хочу иметь с этим ничего общего.

Сет взял с тарелки булочку, откусил и закатил глаза:

– Это… это божественно. Я иногда готовлю, но эта булочка унизила мои кулинарные способности самым ужасным способом…

– Ты готовишь? – усмехнулась Анджи.

– Даже закончил кулинарные курсы в прошлом году. Решил научиться готовить, как бог… Нет, я не верю, что булочка может быть такой вкусной…

– Жизнь полна вещей, в которые сложно поверить, – ответила Анджи, разглядывая свои ногти. – Прекрасные булочки. Желанные дети. МакАлистер, которому девчонка разбила нос.

– Я не знаю, как тебе это удалось, – нервно рассмеялся Сет. – Может, расскажешь мне про свой секретик?

Анджи рассмеялась и вытащила из сумочки связку ключей с куботаном – увесистым брелоком в виде металлического стержня.

– Куботан. Мило, – улыбнулся Сет, разглядывая его. – Удивительно, но у Кристи есть такой же.

Брелок действительно был идентичен тому, что мне подарили на двадцатилетие. Тогда я подумала, что он от Дэмиена. Теперь поняла, что вовсе не от него. Как жаль, что я была так увлечена Стаффордом, что не видела ничего вокруг…

– Это ты подарил мне куботан на двадцатилетие, – сказала я Гэбриэлу, как только мы ушли из гостиной в спальню. Он только усмехнулся в ответ, молчаливо соглашаясь. – Жаль только, что наше первое знакомство началось с ссоры. Я хочу попросить у тебя прощения за ту ночь. Немного запоздало, но…

– Не извиняйся. Ты имела право злиться.

– Ты мне очень понравился в ту ночь. Если бы я не злилась, то, боюсь, все стало бы серьезно очень быстро, – сказала я.

– Нет, не стало бы. В мои планы не входило крутить роман с дочкой клиента. Это правда. Тогда у тебя не было никаких шансов, – принялся дразнить он.

Я вошла в его объятия, его ладони нырнули под мою блузку, я сомкнула руки за его спиной.

– Не было шансов? Ох, хотела бы я вернуться в прошлое, чтобы поприставать к тебе и посмотреть на то, как бы ты мне отказал.

– Не веришь, что я смог бы устоять? – усмехнулся он.

– Не верю. Думаю, хватило бы одного поцелуя, чтобы похерить все наши чисто дружеские отношения.

– Его и хватило, – ответил он.

– Ты про ту ночь, когда мне приснился страшный сон и я спустилась вниз…

– Именно. В одном халате, под которым ничего не было.

– Я действительно увидела кошмар, – смутилась я, пряча лицо на его груди.

– Верю, – сказал он. – Я еще никогда не радовался так сильно тому, что кто-то видит плохие сны.

– Чему еще ты был рад? – рассмеялась я.

– Бесконечному числу вещей. Моему халату на твоем обнаженном теле. Твоей неопытности. Как ты краснела снова и снова. Непроизвольно прикрывала грудь, будто не привыкла никому показывать себя… Касалась меня так, словно… словно боялась сделать что-то неправильно…

– Я правда боялась, – созналась я, чувствуя, что снова отчаянно краснею.

Харт рассмеялся. Потом вздернул мою футболку и припал губами к соску. Подразнил второй тоже, вернулся к шее, распаляя меня одними своими прикосновениями.

– Запомни, нет ничего, что ты бы могла сделать неправильно. Абсолютно все, что ты будешь делать, способно вынести мне мозги.

– Если честно, я бы предпочла быть суперопытной, – прошептала я.

– Ты будешь ею. Не сомневайся, – ответил он. – Но до той поры я хочу каждое мгновение твоей неуверенности, смущения, стыда, видеть, как ты краснеешь, изумляешься, робеешь, открывать для тебя что-то новое каждую ночь, чего ты еще не знала, о чем ты не имела ни малейшего представления…

– Теперь я знаю, как бы мог говорить Змей с Евой в райском саду, – выдохнула я, уже чувствуя, как завожусь от одних только слов. – Если он был так же красноречив, как ты, то у бедной девчонки не было никаких шансов. Она бы не только яблоко у него взяла, она была бы рада даже ручной гранате.

– Думаю, Змея тоже можно немного пожалеть, – прошептал мне Харт. – Перед ним стояло обнаженное создание самого Господа, прикрытое одним-единственным листиком смоковницы, а у него даже не было рук, чтобы разгневать Бога и Адама по-настоящему.

Харт в два счета раздел меня. Я следила взглядом за его сумасшедшими руками, быстро уложившими меня в постель и занявшимися моим нижним бельем. Он не стал его снимать с меня, просто сдвинул так, чтобы оно ничего не прикрывало, но по-прежнему было на мне. Стринги легко врезались в мою кожу, обнажая все самое интересное. Грудь ждала его поцелуев.

– Зато у Змея было сильное тело, способное обвивать, сжимать и проникать. И если бы он только захотел, Ева потеряла бы не только рай, – сказала я, дразня Харта легким движением бедер.

– Но и мозги тоже? – прошептал Харт в ответ.

Он склонился надо мной, упершись руками в матрас и прижимаясь ко мне разгоряченным телом. Я направила его в себя, приглашающе раздвигая ноги, и эта маленькая инициатива распалила его до предела. Он резко вошел в меня, потом взял за подбородок и заставил смотреть на него, пока его член погружался в меня снова и снова. Он словно трахал меня и взглядом тоже. Глаза в глаза, пока в моих зрачках совсем не останется стыда за все, что между нами происходит.

– Не отводи взгляд, – прошептал мне он. – Смотри на меня. Вот так. Я хочу видеть твои глаза, пока я делаю с тобой все это. А ты смотри, что ты делаешь со мной…

Засыпая в ту ночь в его руках, мне впервые за долгое время захотелось снова помолиться. Не просить Бога о милости, нет, теперь я знала, что просить о ней бессмысленно. Скорее просто поставить Его в известность, что отныне вместо того, чтобы уповать, я буду бороться. Вместо того, чтобы принимать свою судьбу, я буду творить ее собственноручно. Что я готова сражаться за свое счастье, за свою Пылинку и за Гэбриэла, и сражаться жестоко. И что если у Него свои планы на меня и на мою жизнь, то Он будет очень удивлен, когда я не подчинюсь.