Александр Ольбик - Президент

Они уже подходили к лестнице, когда услышали наверху стрельбу.

— Да пристрелите вы эту суку, — Воропаев указал автоматом на пленного боевика. — Слышите, возвращается его отряд, сейчас будет не до него…

— Мы не можем его убивать, Гараев должен всю оставшуюся жизнь провести за решеткой.

— Наивняк, боюсь, что прежде тебя съедят земляные черви, — Воропаев кинулся по лестнице наверх, где Изербеков уже вел бой с входящими в ущелье боевиками.

Гулбе подтащил пленного к лестнице и наручниками приковал его к перилам. Вместе с Виктором они тоже побежали наверх.

…Так получилось: Изербеков, намерившийся сообщить о возвращении боевиков на базу полковнику Шторму, был на половине пути к овальному входу, когда услышал конское ржание и скорее почувствовал, чем увидел, спускавшихся в ущелье людей. Он повернул назад и, путаясь ногами в кустах можжевельника, устремился к тому месту, где находились гранатомет и миномет, принадлежащие боевикам. И опять ему пришлось переступать через тела убитых и опять внутри него что-то запротестовало, но страх и опасение, что он не успеет занять позицию, гнали его вперед.

Станину гранатомета покрывала обильная роса, руки соскальзывали с металла. Однако ободряло то, что коробка с выстрелами была на месте и оставалось только выбрать нужный азимут. И когда он развернул гранатомет, уселся у его затвора, широко раскинув в сторону ноги. Автомат положил рядом, ладони тщательно вытер о штанины.

Он видел как впереди вспыхнул огонек, возможно, кто-то из боевиков прикуривал, услышал цоканье копыт, разговор, смех и речь, которую, он хорошо понимал. И он подумал — почему они так беспечны, почему идут в открытую, и неужели у них не было связи с теми, кто находился под скалами? Но ведь и они с Воропаевым тоже не могли соединиться со своими… хотя почему не могли, ведь возможен был и другой вариант… Возможно, просто не с кем было соединяться? От этой мысли холодок прошел по спине и Махмут взялся за поручни гранатомета.

Ствол был задран кверху и он его выправил в горизонтальное положение. Или почти в горизонтальное. И когда, как ему казалось, до цели оставалось метров триста, а может, и того меньше, он начал стрелять, на несколько градусов смещая ствол гранатомета то влево то вправо. Отдача была тугой, тренога не имея под собой вязкой почвы, скользила и перемещалась по каменистой насыпи и ему надо было все время ее укрощать. Но не это его волновало, после пятого выстрела его слух поразило лошадиное ржание — оно походило на плачь ребенка, тоскливое и болезненное. Однако он услышал и человеческие крики — грубые и гортанные, сопровождаемые неистовой интенсивности стрельбой…

Появившиеся из подземелья Гулбе с Виктором, пригнувшись, перебежали к противоположной стене ущелья и заняли оборону.

— Если они сюда просочатся, — голос у Виктора загустел и стал неузнаваем, — нам отсюда не выйти. Ни одному…

— Махмута надо поцеловать в темечко… Просто молодчага парень, — Гулбе, не стреляя, выжидал, всматриваясь в темень, и после каждого выстрела гранатомета закрывал глаза, чтобы взрывы их не слепили.

Не стрелял и Шторм. Но когда гранатомет замолчал, он отдернув предохранитель, послал несколько коротких, из пяти-шести патронов, очередей. В ответ, по низу, сплошняком рассыпался веер из пуль, и, казалось, этой железной поземки не будет конца.

— У них скоро должен кончиться боезапас, — сказал Гулбе, — с задания обычно идут пустыми…

— А может, они как раз ходили за пополнением вооружения.

— Может быть… Витёк, прикрой меня, я схожу к Махмуту…

И Айвар, забросив автомат на спину, по диагонали пополз в сторону кустарника…

…Когда Шторм-старший и следовавшие за ним Путин с Щербаковым и оба морпеха попытались выйти из укрытия, сделать это оказалось невозможным. Плотность огня была настолько велика, и он был настолько настильный, что ни о каком продвижении вперед не могло быть и речи. Полковник подошел к мини-бульдозеру и кулаком стукнул по кабине. Обернулся к сгруппировавшимся рабам, спросил: «Кто из вас может управлять этой машинкой?» Вперед вышел седовласый, в потрепанной солдатской форме человек. Готовность быть полезным и подавленность отражались в его широко расставленных глазах.

— Тогда, парень, заводи эту малютку. Скребок подними до уровня ветрового стекла…

Все понимали, что задумал полковник.

Шторм подошел к Путину.

— Владимир Владимирович, я не знаю, что делается на той стороне, но здесь мы гадов не нашли, — Шторм внимательно наблюдал за разворачивающимся бульдозером. — Поэтому приказываю, вы сейчас со своим телохранителем и морскими пехотинцами по ущелью направитесь на юг, подниметесь на гребень и той же дорогой, которой мы шли сюда, добираетесь до места сбора. Туда, на высотку, прилетит вертолет…

— Но… — Путин пытался возразить, однако полковник не давал ему слова.

— Володя, так надо… — Он явно хотел вывести президента из боя. — Патроны у людей небезграничны, у бандюг численное превосходство, так что будем считать это нашим тактическим манёвром… Не сейчас, но мы их все равно зануздаем…

— А что будет с вами? Что будет с ними? — взгляд в сторону рабов. — Пришли вместе и уйдем вместе, и заберем их… Прошу к этому разговору больше не возвращаться…

Шторм понял — согласия не будет.

Бульдозер между тем подкатил к выходу и случилось неожиданное: Путин, отбросив автомат за спину, вскочил на подножку и рванул дверь на себя.

— Подвинься! — крикнул он рабу и взялся за баранку.

Он порулил туда, откуда шли отзвуки боя и когда вышел на прямую, услышал сильную вибрацию, которая охватила передок бульдозера. Пули, ударявшиеся о поднятый скребок, искрами отлетали в сторону, напоминая электросварку.

Левым бортом он притерся к стене. Человек, находящийся на втором сиденье, все время оборачивался, словно стреляли не в лоб, а сзади.

— Смотри-ка, хлопцы идут за нами, — сказал пассажир и Путин понял, что он имел в виду. Да он и сам догадывался, что Шторм обязательно воспользуется прикрытием и потому особенно на газ не жал.

Сначала разорвало правое переднее колесо, раздался мощный хлопок и бульдозер скользнул вбок. Потом второе… Неожиданно распахнулась дверца и в проеме Путин увидел полковника Шторма. Тот буквально влетел в кабину. Одышка мешала сразу начать разговор.

— У проемов тормозни, — он положил руку на баранку рядом с рукой президента. — Я только что разговаривал с Виктором… они захватили заместителя Барса, и нашли генерала Цвигуна… К сожалению, мертвого… Главных сволочей там тоже нет, но необследованным остался весь низ… лабиринт и, возможно, они там.

На раздумье у президента было ноль секунд и он отрезал: «Не вижу причин, чтобы не устранить этот пробел… Однако идет бой…» Шторм: «Здесь достаточно сил без нас… Притирайся к стене… «, — и полковник выскочил из бульдозера.