Анна Иванова - Ты следующая [СИ]

— Ты не женщина, а беда, — обхватил мое лицо ладонями он.

Я попыталась кивнуть, но не смогла пошевелиться.

— Ко мне лучше даже близко не подходить.

— Ни при каких обстоятельствах, — покачал он головой и поцеловал меня в губы.

Мое тело как будто растаяло вместе со стеной, полом, вездесущим воздухом и даже временем. Охватившее меня ощущение невесомости казалось вечным, но для того, чтобы его спугнуть, оказалось достаточно лязга металлической двери. Руслан нехотя оторвался от моих губ и еще несколько секунд смотрел одурманенным взглядом.

— Ну привет, Нэнси Дрю.

— Сразу минус полвека, — улыбнулась я. — Неплохой результат для одних суток.

— Простите, — послышался слегка дребезжащий, как будто старческий голос. — Вы Аделина, дочь Сергея Федоровича?

Я заставила себя отвести взгляд от лица Руслана и выглянула из-за его плеча. Рядом с нами стоял высокий худощавый мужчина лет семидесяти. На нем была серая, изрядно потрепанная кепка, такой же немолодой клетчатый шарф и новенькая синяя ветровка. Выглядывающий из-под куртки пиджак и серые брюки находились где-то по середине возрастной шкалы остальных вещей. Руслан отступил на шаг и взял меня за руку.

— Да, это я. А вы психиатр?

— Николай Игоревич, — протянул руку для рукопожатия старик. — Очень рад!

А я не очень. Чтобы ответить на рукопожатие, мне пришлось на минуту отпустить Руслана. Эта мимолетная физическая разлука оказалась тяжелее всех переживаний последних шести месяцев.

— Взаимно, — через силу улыбнулась я, чувствуя, как придавленные крепким рукопожатием кольца врезаются мне в пальцы.

— Много наслышан о вас и о том, что с вами приключилось. С радостью бы с вами поработал.

А может, я и правда двинулась, раз в третий раз попадаю в одну и ту же ситуацию, в которой большинству людей не «повезет» оказаться даже однажды?

— Когда-нибудь обязательно, — соврала я, — но сегодня у вас будет пациент поинтереснее. Вам приходилось сталкиваться с раздвоением личности?

— Диссоциативное расстройство идентичности — это довольно редкое нарушение. Вы уверены, что диагноз верный?

— Пока никакого диагноза нет, это только мои догадки.

— Так вот для чего меня сюда привезли! — обрадовался Николай Игоревич. — Ну что ж, работа предстоит действительно увлекательная.

Глядя, как старик потирает руки, я засомневалась, номер того ли психиатра продиктовал мне папа. Казалось, мужчине самому не помешала бы помощь специалиста.

— А, приехали уже! — вышел встречать психиатра Олег Дмитриевич. — Давайте скорее, а то дурика скоро в Москву заберут.

— Ну что же вы так неуважительно о больном, — покачал головой старик.

— По-моему, этот больной здоровее всех нас, — он бросил подозрительный взгляд на приобнявшего меня за талию Руслана, — но проверить все-таки не помешает.

— Пойдемте, раз торопимся. А жаль, мне бы очень хотелось с вами побеседовать, — озабоченно посмотрел на меня психиатр.

— Не переживайте, она пойдет с нами, — оскалился в своей коронной улыбке маньяка Олег Дмитриевич. — Задержанный без нее даже слово отказывается произнести.

— И неудивительно, — кивнул старик. — Я наслышан, как Аделине удалось психологически обезоружить Сочинского душегуба. Как бишь его звали?

— Константин Абакумов, — ответила я беззаботным тоном, как будто поддерживаю светскую беседу, а не называю имя человека, который чуть не растворил меня в ванне с кислотой.

Интересный пациент.

Войдя в кабинет, Руслан протянул руку Илье. Тот, искоса глядя на меня, без особого энтузиазма ответил на рукопожатие. Неужели он видел наш поцелуй? Хотя одного объятия было достаточно, чтобы все понять. Оставалось надеяться, что Илье хватит чувства такта, чтобы не рассказать об этом Миле. Снова лишившись физического контакта с Русланом, я почувствовала угрызения совести. Вместо того, чтобы придерживаться принятого ночью решения, я позволила ему во второй раз меня поцеловать. Нет, не позволила, а сама спровоцировала. Или слова о том, что ко мне лучше не приближаться, можно считать попыткой его остановить? Вряд ли.

— У нас здесь проходят следственные действия, — обвел взглядом кабинет Илья. — Придется выйти. Надеюсь, ты поймешь…

— Руслан все понимает не хуже тебя, — перебила я. — Если бы не его помощь, никакого следствия могло бы не случиться. И нас с Валей, скорее всего, в живых не было бы.

— Только никаких съемок, — кивнул Илья и опустился в кресло.

На это раз напротив Леши сел изучающий записи Ильи Николай Игоревич. Я устроилась рядом с психиатром. Олег Дмитриевич остался на своем месте, возле задержанного. Я оглянулась на Руслана. От одного взгляда на присевшего на тумбочку мужчину в дальнем углу комнаты заныло в груди. Скрестив руки, Руслан с еле заметной улыбкой наблюдал за происходящим.

— Алексей. Я могу к вам так обращаться? — после пятиминутной паузы сказал психиатр.

— Как хотите. А вы кто? Еще один следователь?

— Меня зовут Николай Игоревич, я врач высшей категории, психиатр.

— В дурку меня хотите отправить, да?

— Не дождешься, — записывая его ответ, сквозь зубы процедил Илья.

— Насколько я понимаю, меня пригласили не для того, чтобы давать экспертные оценки или направления на госпитализацию.

— Тогда зачем вы пришли?

— Чтобы помочь вам донести до следователей свою версию произошедшего. Боюсь, они не совсем понимают, о чем вы говорите.

— Я сам ни фига не понимаю, — отвернулся к двери Леша. Заметив Руслана, он уже было открыл рот, чтобы что-то спросить, но тот поднес указательный палец к губам, и Леша передумал.

— В таком случае, предлагаю попытаться разобраться вместе. Если я правильно понял, вы считаете, что оказывались в чужих квартирах благодаря магическим свойствам ключей.

— Доктор, вы меня совсем за идиота держите? — выпучил глаза Леша.

— Постойте, но здесь так написано! Вот, поглядите, — повернул к Леше стопку листов формата «А4» Николай Игоревич.

— «Я знаете сколько раз от этих гребаных ключей избавиться пытался? И закапывал их, и топил — все равно опять в кармане оказывались», — монотонно процитировал Леша и поднял глаза на психиатра. — Так разве в ключах дело?

— А в чем же?

— В Модераторе. Вот, читайте дальше: «Так и Модератор, где захочет, там и окажется». И выше еще было…

Леша принялся листать, но Николай Игоревич положил сверху ладонь.

— Не ищите. Расскажите лучше своими словами. Вы считаете, что Модератор обладает сверхъестественными способностями?

— Понятия не имею, что это за хрень. Может телекинез какой…

— Телекинез — это способность двигать предметы на расстоянии, а не людей, — подтолкнул стопку листов к психиатру Олег Дмитриевич.