Виктор Каннинг - Проходная пешка

– Очень сожалею о причине моего визита, - сказал Рейкс.

Протирая салфеткой взятый из шкафчика бокал, Бернерс, не поворачиваясь, ответил:

– Сначала насладимся вином. И сядьте, прошу вас.

Рейкс знал толк в мебели (он сам заново обставлял Альвертон). Он сел на стул красного дерева с высокой спинкой и мог поспорить, что это Хеппельуайт. Резные центральные стойки на спинке изображали колосья пшеницы. Рядом стоял круглый, тоже красного дерева стол эпохи Регенства. Напротив окна был английский лакированный комод, по форме похожий на шкафчик с хрусталем.

После первого глотка Бернерс качнул головой в сторону комнаты:

– Вам нравятся?

– Такое оценит каждый.

Канделябр, подвешенный к ажурному потолку, был, наверно, от Мюрата, его старинные подвески из разноцветного стекла бросали на стены яркие блики.

– Верно, - кивнул Бернерс. - Я вырос в интернате и жил в обшарпанных меблирашках, пока не встретил вас. Я дал себе слово, что когда-нибудь у меня будет нечто подобное… дом с обстановкой, украшенный мастерами, людьми, которые относятся к своему делу с любовью. Неужели вы пришли сообщить, что я могу все это потерять? Не говорите таких слов.

– Нет, я здесь не поэтому. Но вам придется защищать свой дом. Нам нужно снова поработать вместе. Если бы можно было сделать все одному, я бы вас не потревожил. Но это не в моих силах. Нам придется постоять за себя и, видимо, даже пойти на убийство двоих. Ну что, мои слова не испортили вкус вина?

Без колебаний Бернерс ответил:

– Отчего же? Если в дверь постучит полиция, я покончу с собой. Так же, как и вы. Если я в силах отнять жизнь у себя, то еще проще, вероятно, спуститься на ступеньку и отнять ее у другого. - Он сел у окна.

– Прежде чем ввести вас в курс дела, я готов, если хотите, назвать свое настоящее имя и рассказать о себе.

– Не стоит.

– Вы можете докопаться… Через тех, кто знает меня.

– Тогда я и докопаюсь. Но хватит об этом. Останетесь на обед? Я предупрежу Энджерс.

– Не нужно. Я ненадолго. А кто она такая?

– Я нанял ее через агентство пять лет назад. Она прослужила у людей всю жизнь. Честная, преданная, всегда на моей стороне. Ничего не знает о Бернерсе, только о мистере Катуэлле. Если хотите еще рейнвейна, не стесняйтесь, наливайте сами.

Рейкс рассказал о Сарлинге, о красной точке в каталоге… О «предварительном» деле - нападении на склад, об отношениях с Беллой, ее будущей роли… Словом, все. Бернерс сидел и слушал, не перебивая, совсем как в старые времена, когда Рейкс разворачивал план новой операции, а он внимал, не задавая вопросов.

Рейкс закончил. Бернерс задумался. Наконец произнес:

– Сначала самое главное. Как насчет армейского склада?

– Я уже все продумал. В назначенный день вы приедете ко мне. А пока достаньте кое-что сообразно этому списку. - Рейкс протянул ему свои записи.

Бернерс внимательно прочитал их и сказал:

– Сделаем. А в курс дела меня введете, когда все будет готово. - Он положил список в карман. - Что вы думаете о Сарлинге?

Рейкс встал:

– По-моему, он ненормальный. Я уверен: его главный план - умопомрачительная затея, от которой волосы дыбом встанут, и без малейшей надежды на успех. С ним надо покончить. Но сначала заполучить досье и светокопии.

Рейкс уже ходил по комнате и сейчас остановился перед картиной. Перед ним была спокойная, безмятежная река, баржа под парусом медленно плыла по течению, вдали сквозь летний утренний туман проглядывала часовня. От умиротворяющего пейзажа, от того, что Бернерс снова рядом, Рейксу стало так легко, как не было все последние дни.

– Очаровательно, правда? - спросил Бернерс. - Это Джон Варли. Я купил ее на деревенском аукционе два года назад. - Потом, когда его мысли вернулись к теме разговора, он продолжил: - Согласен, Сарлинга придется устранить. Я начну копать под него, но мне еще многое нужно узнать - с вашей помощью. Сколько времени у нас в запасе?

– Не знаю. Судя по тому, как идут дела, месяца два, по крайней мере. Быстрее крупное дело просто не организовать.

– Насколько вы доверяете мисс Виккерс?

– Она боится Сарлинга и жаждет освободиться от него. Но ей не нравится мысль об убийстве.

– А кому она понравится?

– Мисс Виккерс должна помочь нам, но это уж моя забота. Не беспокойтесь.

– Не буду. Однако основные сведения мы можем получить только через нее.

Он скрупулезно перечислил все, что хотел узнать. Меон Парк. Подробный план дома и поместья. Сколько там слуг, их имена и привычки. Распорядок дня Сарлинга. Меры безопасности, сигнализация, место расположения сейфа. То же самое о доме на Парк-стрит. Еще ему нужен полный список основных предметов гардероба Сарлинга. Какие рубашки, шарфы, галстуки он предпочитает. Что ест. Подробности о его болезнях, приступах недомогания. Причуды. Имена его докторов. Стиль его работы. Имена его секретарей. Развлечения. Отношение к женщинам, и каких он предпочитает. Хорошо или плохо спит. На каких языках говорит, ездит ли за границу, есть ли у него там дома или квартиры… Словом, все. Сарлинг был пока полной загадкой, и Бернерс понимал, что не сможет его убить, не получив ответы на все вопросы. Чтобы уничтожить человека, с ним надо сжиться, почти полюбить его, а потом легонько подтолкнуть к смерти, да так, чтобы на воде не остались предательские круги. Он, Бернерс, испытал все это на собственной шкуре. За год до знакомства с Фрэмптоном он как-то раз подцепил незнакомца в баре Дорчестера. Тот пригласил его к себе, интересуясь, как думал Бернерс, делом. Но незнакомец только напоил его и попытался изнасиловать. Его, Бернерса, который не был ни гомиком, ни нормальным мужчиной - никем, просто бесполым эгоистом.

В отместку за унижение Бернерс два месяца глубоко в подробно изучал жизнь врага. И привел приговор в исполнение, как только суммированные наблюдения и факты сделали убийство безопасным. После он занял столик в ближайшем кафе, заказал булочку с изюмом, чашку кофе и не спеша перекусил, листая номер «Ивнинг Ньюс», тщеславно поддавшись желанию еще десять минут побыть рядом со смертью. Потом призрак предсмертных мук убитого покинул его навсегда. Сарлинга он будет обхаживать точно так же: досконально изучит, а потому полюбит его, как любил всякую подробно разработанную операцию, и никуда тот не денется - исчезнет, чтобы уже никогда не вторгнуться в его, Бернерса, рай. Он сказал:

– Когда уверитесь в этой девушке, дайте ей микрофотоаппарат. Мне нужны фотографии всего и вся и во всех ракурсах. Особенно сейфов в Меоне и Лондоне. Предупредите ее, пусть при нем не фотографирует. И даже камеру пусть при нем не носит - ни в лифчике, ни в чулке. Он человек с аппетитом. Один ее вид, одно движение рукой или ногой, самый невинный жест могут разбудить его страсть. Иметь при себе фотоаппарат в его присутствии ей нельзя.