Лидия Канг - Невозможная девушка

– Какое странное пятно на ягодицах, – пробормотал он. Снова перевернул младенца и внимательно осмотрел обрезок пуповины, перевязанный хлопковой ниткой. Широкая ладонь доктора легла на крошечную грудку новорожденной – не больше, чем у годовалого цыпленка. Вдруг он ахнул и удивленно пробормотал:

– А это еще что за… Невероятно!

Девочка ерзала и недовольно кряхтела: скорее всего, от голода или, возможно, ей снова хотелось в теплые пеленки. Впрочем, одно другого не исключает.

– Что вы имеете в виду? – Шарлотта подошла ближе. Лампа ужасно дымила, масло в ней было дешевым. Шарлотта отмахнулась рукой от дыма, чтобы не закашляться.

– Ее пульс… – Врач поднес девочку к своему уху. – Вот здесь, под грудной клеткой, с правой стороны. – Он снова положил малышку на стол и указал пальцем на ее правый бок.

Там, под крохотными ребрышками, Шарлотта действительно увидела ритмичное биение, как будто бы внутри младенца была птица, которая рвалась наружу, пытаясь улететь. Она дотронулась до теплой шелковистой кожи ребенка и почувствовала, как под пальцами – тук, тук, тук – стучало сердце. Это был его ритм.

– Ничего не понимаю, – проговорила Шарлотта.

– Это биение прощупывается с левой стороны, там, где сердце. Но и здесь, справа, слышится точно такое же.

Шарлотта непонимающе мотнула головой, и врач добавил:

– У этого ребенка два сердца, что же тут непонятного?

– Не может быть! – вырвалось у Шарлотты.

– Она что, второе сердце у матери забрала? – спросила Лия, оглядываясь на мертвое тело Элизабет. Служанка была суеверной, и у нее было богатое воображение.

– Не говори ерунды! – резко сказала Шарлотта. Она снова повернулась к доктору Грайеру.

– Два сердца. Но так не бывает!

– Еще и не такое бывает, – ответил он. – Тайны человеческого тела не бесконечны, но не все из них еще удалось разгадать. Для женского мозга это слишком сложно.

Услышав такие слова, Шарлотта прикусила язык. Из-за подобных заявлений у нее и начались проблемы с семьей. Доктор продолжал:

– Мне хотелось бы знать, кто ее отец. Может быть, у него была какая-то болезнь?

Казалось, алкоголь полностью выветрился у него из головы. Сейчас он был абсолютно трезвым, и его глаза сверкали как никогда прежде. В тусклом свете лампы лицо его внушало страх.

– Я… я не знаю, – прошептала Шарлотта, съежившись от его взгляда. – Возможно, кто-нибудь из портовых бродяг или матрос.

– Китайский моряк! Что ж, это многое объясняет. Девочка выглядит так, как будто ее сюда доставили прямиком из Кантона. Каждый день к нам в порт приплывают китайские корабли с чаем и разными причудливыми вещицами. Чего только не везут!

Шарлотта почувствовала, как у нее по коже побежали мурашки. Она схватила девочку и прижала ее к себе. Малышка больше не плакала.

– Причудливые вещицы… Она обычный ребенок! Что конкретно вы имеете в виду?

– Слышали про сросшихся близнецов? Чанг и Энг. Чудеса!

– Но они из Сиама, а не из Китая, – возразила Шарлотта. – И потом я не думаю, что они из смешанной семьи…

– Если девочка останется в живых, – как ни в чем не бывало продолжал доктор, – она как минимум будет бесплодной. Но, скорее всего, она умрет. И тогда мы сможем больше узнать о ее заболевании. Поглядим, что покажет вскрытие.

– Вскрытие… – пробормотала Шарлотта. В отчаянии ей хотелось убежать от этого человека, чтобы спрятать ребенка подальше от него. Доктор накинул на плечи свой плащ, не замечая ее замешательства.

– Она нежеланный ребенок, внебрачный, но и из нее можно извлечь пользу. Когда она умрет, отдайте тело мне – вам оно все равно будет без надобности. Его можно продать – пятьдесят долларов дадут, не меньше.

– Кому продать? – спросила Шарлотта, сморщившись от отвращения.

– Анатомам, конечно, кому ж еще. Для них она просто сокровище. Ее будут изучать. В Нью-Йорк съедутся студенты и ученые. Вы только представьте себе: пятьсот человек, и все хотят разгадать ее тайну. По пятьдесят центов за билет. Это будет ваш щедрый вклад в медицину.

Лия в ужасе прикрыла рот платком и покачала головой.

– Нет, – холодно отрезала Шарлотта, – ни за что!

– Мне не отдадите, так кто-нибудь другой возьмет. Слухи о ней быстро облетят город – шутка ли, два сердца. Да ее прямо из могилы выкопают. А вам ни цента не достанется. – Он оглядел полуразрушенный дом. – А вам ведь нужны деньги, я еще не совсем ослеп.

– Лия, принеси кувшин, – приказала Шарлотта. Лия поспешила к камину и сняла с полки маленькую белую фарфоровую вазу. Шарлотта высвободила руку из-под ребенка и зачерпнула из вазы горсть монет: пару пятицентовых, одну в четверть доллара и несколько медных пенни. Это было все, что у них оставалось на еду, включая следующую неделю.

– Вот, возьмите. За визит. Мы больше вам ничего не должны. И не приходите сюда. Ребенок не продается, живой он или мертвый.

Доктор нахмурился, но все же, прощаясь, приподнял шляпу. Он ушел, оставив после себя резкий запах спирта. Дверь за ним захлопнулась, и огонек лампы дрогнул от ветра. Шарлотту с Лией не покидало тревожное чувство.

– Что если он вернется? – спросила служанка.

– Мы переедем. Уедем из Бруклина обратно в Манхэттен. Только дома там для нас слишком дорогие.

– Но ваша семья… Если мы снова переедем на остров, они совсем перестанут давать нам деньги!

Шарлотта посмотрела на Элизабет. Полуоткрытые глаза умершей уставились в никуда. С ее смертью дом как будто опустел, и от этого у Шарлотты защемило сердце. Как жить без ее веселого смеха? Она перевела взгляд на ребенка: какая странная, красивая малышка! Девочка что-то пролепетала и широко раскрыла свои черные глазки, сияющие, как два влажных камешка. От ее взгляда в одиноком сердце Шарлотты что-то шевельнулось.

– Тогда мы соврем! Мы всем будем говорить, что это мальчик, абсолютно здоровый. Будем обращаться с ней как с мальчиком. Доктор Грайер не может ни дня без выпивки. Это всем известно. При виде крепкого мальчика люди ни за что не поверят ему, что бы он ни говорил о больной девочке. Мы скажем, что он был настолько пьян, что все это ему померещилось. Слухи понемногу утихнут. Если нам удастся отложить достаточно денег, мы уедем отсюда. Вернемся в город или лучше куда-нибудь на юг. Там мы вырастим ее настоящей леди.

– Как мы ее назовем, эту крошку? – спросила Лия. Она пощекотала ножку ребенка.

– Нужно мужское имя. Генри? Самуил?

– Мне нравится Джейкоб, – предложила Лия.

У Шарлотты дрогнул подбородок. Это имя она собиралась дать своему мертворожденному сыну. Лия уже готовилась растить мальчика.

– Джейкоб… – Шарлотта еще раз произнесла это имя и поняла, что ей от него становилось не больно, а, наоборот, как-то тепло на сердце. – Хорошо, пусть будет Джейкоб. А фамилию мы ей дадим… Ли. Вроде бы так Элизабет называла ее отца. Если бы она была одной из Каттеров, ее назвали бы Алин, чтобы не нарушать семейные традиции. Но она наша, а не их. А ее настоящее имя будет Кóра.