Лидия Канг - Невозможная девушка

Кора слегка приоткрыла один глаз и разглядела кровать с балдахином из золотистого дамаста и шелковой бахромой. Все вокруг двоилось и было подернуто странной желтоватой пленкой. Она поняла, что лежит на покрытой тканью ледяной плите, но ее собственная температура была уже настолько низкой, что не было никакого смысла переживать из-за холодного ложа.

– Так сейчас модно, – донеслись до нее слова служанки, одергивавшей покрывало. – Я слышала, что трупы специально обкладывают льдом, чтобы они не испортились до похорон.

– Но она ведь еще живая! – прошептала вторая.

– Все равно скоро помрет, недолго осталось.

Выпроводив служанок из спальни, Сюзетт подошла к туалетному столику, взяла пудру и нанесла ее на лицо, шею и руки своей кузины, аккуратно смахнув излишки, чтобы бледность казалась естественной.

– Ну вот, мертвее не бывает, – тихо произнесла Сюзетт. – Теперь остается только ждать.

Последнее, что запомнила Кора, прежде чем окончательно провалиться в забытье, были сковавший тело холод и медленно тающий под ее спиной лед. Несколько раз к ней подходила Сюзетт, проверяя, не промокли ли простыни и нет ли на полу луж. Дотрагиваясь до лба или руки Коры, она каждый раз удовлетворенно кивала: тело было достаточно холодным, чтобы любой, кто к нему ни прикоснулся бы, поверил бы, что Кора уже несколько часов как мертва.

В голове у нее хаотично сменяли друг друга образы прошлого и настоящего, перемежаясь с провалами в темноту. Она чувствовала, как Сюзетт прикасается к ее щеке, меняет намокшие простыни, но уже в следующую секунду она переносилась на двенадцать лет назад и видела себя маленьким мальчиком в старом полуразвалившемся доме у бухты Гованус. Она гонялась за стрекозами, а те прятались от нее в трещины на стенах. Лия ругала маленького Джейкоба за то, что он слишком долго бегал на улице, а Шарлотта тем временем писала Каттерам очередное письмо с просьбой прислать денег. Где-то на заднем плане стоял Александр с двумя мертвыми курами – его вкладом в пополнение их скудных запасов еды.

В этот момент к ним в дом кто-то вошел, и Шарлотта встала из-за стола, чтобы поприветствовать его. Это был доктор Тилтон, с которым Кора последний раз встречалась всего пару недель назад. Сейчас она не видела его, но по голосу поняла, что это он.

– Не могу поверить. Два сердца? И ей удалось это скрыть! Столько лет об этом никто не знал! Невероятно!

– Я не знала, кому сообщить о ее смерти, – сказала Сюзетт. – Мисс Ли упомянула ваше имя, и я подумала, что вы – друг семьи.

Доктор Тилтон ничего не ответил, и на мгновение Кора почувствовала на своем запястье его теплые пальцы, но он сразу же убрал руку. Скрипнула дверь, и раздались новые приглушенные голоса и шаги.

– Мистер Флинт, – услышала она голос Сюзетт. – Доктор Блэквелл. Мистер Дункан. Мне жаль, что приходится сообщать вам такие новости. Еще утром она чувствовала себя хорошо, но, очевидно, лихорадка подорвала ее здоровье и сердце не выдержало.

– Вы сказали, с ней случился приступ? – раздался охрипший голос Тео.

Последовало молчание: должно быть, Сюзетт ответила ему кивком – затем послышались всхлипывания и зашуршали носовые платки.

– Где ее похоронят? – спросил Тео. У Коры в груди что-то стукнуло и затихло. Будто бы плод каштана оторвался от ветки и медленно падал вниз.

«Спокойно, – приказала себе Кора. – Не волнуйся».

– На кладбище Эвергринс, – ответила Сюзетт. – Я уже обсудила это с мамой. Моя кузина будет похоронена на новом участке, который недавно приобрела наша семья. Мне кажется, так будет справедливо.

– Кто еще знает о ее смерти? – голос Тео звучал ровно, без каких-либо эмоций.

– Только вы и доктора, с кем она сотрудничала. Тот джентльмен, которого она называла дядей, еще не вышел из больницы, я полагаю.

– Александр в больнице? Что с ним?

– На него напали на Мюррей-стрит. Мы отправили ему письмо, но пока не получили ответа.

У Коры защипало в глазах. Она вспомнила лежавшего без сознания Александра и его последние слова. А если его травма серьезнее, чем ей показалось, и он умер?

Снова послышались невнятный шепот, шаги снующих туда-сюда служанок, потом в комнату вошла миссис Каттер, и голоса затихли. Кора снова погрузилась в мутную свинцовую дремоту, от холода и лекарств ее тело налилось такой тяжестью, что она чувствовала себя привязанной к ядру Земли. Каждый раз, когда ее сознание прояснялось на несколько коротких мгновений, мысли путались и обрывались, и она даже не задумывалась, выдержит ли ее организм это испытание. Время от времени до нее долетали отдельные слова:

невероятно

правда

сердце

два сердца

сердце

второе

как же так.

Ей хотелось нанизать все эти слова на нитку, словно бусины, чтобы получились четки, перебирая которые она могла бы избавиться от грехов и ошибок своей прошлой жизни.

Во время очередного пробуждения Кора расслышала два голоса, спорившие за дверью.

– Поручи это слугам, Сюзетт. Ты ни на минуту не отходишь от нее. Довольно – ты сделала все, что могла.

– Я останусь с ней.

– Какой в этом смысл? Скоро ее повезут на кладбище, твоя мама не желает терпеть ее в своем доме дольше, чем это необходимо. Все, кто хотел с ней попрощаться, уже это сделали.

– Я останусь с ней, – упрямо повторила Сюзетт.

– Вот, выпей.

– Что это? – Сюзетт замолчала, принюхиваясь к жидкости в бокале.

– Вино. Тебе нужно расслабиться. Я понимаю, для тебя это серьезный шок, но, поверь мне, все к лучшему. Хорошо, что ее больше нет. Ее мать и тетка – кстати, твоя тетка тоже – опозорили семью. Теперь все это постепенно забудется.

Сюзетт сделала глоток и закашлялась.

– Это не просто вино! Что ты сюда подлил?

– То, что тебя успокоит.

– Что именно? – вскрикнула Сюзетт. – Снотворное?

– Лауданум, всего несколько капель. Ты перенесла эмоциональное потрясение, тебе необходим отдых.

Кора не разобрала, о чем они говорили дальше, но вскоре голос Сюзетт задрожал: она плакала.

– Я не могу оставить ее одну! Пусти меня к ней.

– Нет, я запрещаю тебе заходить в эту комнату! Все, что касается похорон, уже организовано. Тебе нет нужды этим заниматься. – После паузы он добавил немного потише: – Твое нездоровое поведение вызывает у меня серьезное беспокойство, Сюзетт. Из-за этих ужасных романов у тебя развилась настоящая мания. Мне это не нравится. Я понимаю, что ты успела привязаться к своей кузине, но всему должен быть предел. Теперь ты можешь только молиться о спасении ее души, больше от тебя ничто не зависит.

Дверь шумно захлопнулась, и щелкнул замок. Кора хотела открыть глаза, но лицо не слушалось ее. После нечеловеческого усилия ей удалось пошевелить пальцами правой руки. Вся левая сторона ее тела была полностью парализована. Ей было холодно, спина промокла от таявшего льда, а перед глазами все плыло. В комнате никого не было, и Кора попыталась заговорить, но не смогла.