Хелен Монкс Тахар - Драгоценная ты

Не спеша поднималась на сцену под дружные аплодисменты зала. Чувствовала поддержку, купалась в любви и уважении. Они помнят мои заслуги — значит, и я не должна забывать. Когда я под руку с Иэном обходила гостей, многие говорили, как меня не хватало в прошлом году. Я подошла к трибуне, сиреневые софиты слепили глаза, сердце наполнялось благодарностью. Меня помнили, ждали. Мое время еще не вышло.

Наверное, так ощущает себя заслуженный профессор перед аудиторией восторженных студентов. Я улыбнулась, мне хотелось помедлить еще немного — насладиться аплодисментами. Откровенно рассказывать о боли страшно — как с обрыва прыгнуть. Я готовилась к прыжку и верила: мне не дадут разбиться, я окунусь в волны всеобщей любви и признания.

Я опустила взгляд на экран с подсказкой.

Пробежала глазами несколько слов… и поледенела от ужаса. Это не моя чудесная речь! И даже не слащавый вариант приветствия, который предлагала ты. Мне подсунули самый первый текст, тот, что разнесла в пух и прах Джемма. Скучный. Поверхностный. Унылый. Что же делать?

Ловко ты придумала… Теперь я опозорюсь окончательно.

Мне стало безумно одиноко. Я поискала Иэна. Софиты слепили, и я не различала лиц. Видела лишь темные безликие силуэты и понимала — все они смотрят на меня и ждут.

Я решила читать по памяти:

— Меня зовут Кэтрин Росс. Я редактор «Руководителя». А еще я неудавшийся писатель с поломанной психикой. В прошлом году я пропустила церемонию… я… не могла встать с постели.

Провал! Полный провал!

В горле пересохло. Голос срывался.

— Мне было очень плохо… Все мы порой… тонем во мраке. Разве нет?

Зал затих.

— И даже сегодняшние призеры… У них тоже есть слабости. Я уверена. У всех есть, — продолжала я срывающимся голосом. — Победители, возможно, думают, что не заслужили награды… и, если честно… они правы… Хороший руководитель должен быть слабым. Правда?

Зал недоуменно зашелестел. Я представила, как люди наклоняются и шепчут на ухо соседу: «Что с ней? Она в своем уме?» Каждое слово моей великолепной речи шло от сердца, как же я могла ее забыть? Я отчаянно пыталась восстановить в памяти текст. Безрезультатно. Все кончено… Я снова неудачница в их глазах. Глупая, никчемная.

— Давайте выпьем за новое руководство, которое увидело недостатки. И воспользовалось ими.

Бокала на трибуне не оказалось (тоже твоя работа?), и я закончила:

— Не стесняйтесь собственной слабости! На ней… можно хорошо заработать.

Стало очень тихо.

Погасили софиты, и я увидела аудиторию: кто-то открыл рот от изумления, кто-то осуждающе качал головой, кто-то прятал в ладони усмешку, кто-то тер глаза, кто-то болезненно морщился. Если бы от стыда можно было умереть, я бы скончалась на месте. Меня бросало то в жар, то в холод. Я застыла на трибуне, не зная, что делать дальше. Поискала Иэна — его стул пустовал.

Спасла Джемма: она захлопала в ладоши и направилась к сцене. Зал поддержал жидкими аплодисментами.

— Спасибо, Кэтрин, достаточно, — прошипела она, спуская меня со ступеней. — Передохните в зеленой комнате. Я скажу Иэну, где вас найти.

Она повела меня к выходу. Я неуклюже перешагивала провода и жмурилась от отвратительной сиреневой подсветки. Проходя мимо столиков, я остро ощутила волну жалости и с горечью осознала, что уважение потеряно навсегда.

Миновав темный коридорчик, мы добрались до «зеленой комнаты» — служебного помещения, где проводили время выступающие, ведущие и ребята из технической поддержки. В комнате не было окон, пахло затхлостью. Джемма откуда-то раздобыла мою куртку и накинула мне на плечи. Потом усадила на обшарпанный стул посреди комнаты.

— Джемма, мне дали не тот текст. Моя речь была гораздо сильнее! Лили…

— Лили наверняка уже разбирается с ответственным за табло. Виновный понесет наказание.

— Но…

— Кэтрин, главное — постарайтесь успокоиться. Хотите воды? Если нужно, езжайте домой.

Губы Джеммы сжались в тонкую ниточку. Ее репутация тоже пострадает после моего публичного провала.

В дверь постучали, и я сразу догадалась, кто это. Ра-зумеется — прибежала злорадствовать, глумиться над поверженным врагом.

— Кэтрин, мне так жаль! Я четко им сказала, какой текст загрузить, — проговорила ты, заглядывая.

Затем с сочувствующей миной подтащила стул и уселась прямо напротив меня. Джемма внимательно тебя изучала.

Потом сказала:

— Пойду разыщу Иэна.

У самых дверей обернулась и еще раз окинула нас внимательным взглядом. В глубине души она знала, кто подменил речь. Только не хотела признавать твоего вероломства: как ты могла выставить полной дурой не только меня, но и собственную тетю?

Когда за Джеммой закрылась дверь, ты произнесла:

— Не знаю, как это вышло…

— Ну да, конечно…

— Мне ужасно, ужасно жаль!

Я из последних сил пыталась придумать, чем ей ответить. Что я могу тебе противопоставить?

— Многие говорят, вы сегодня очень похожи на меня, Лили.

— Правда? Очень приятно! Я не специально, просто, знаете, кумирам иногда подражают… невольно. — Я откинула голову, теперь уже в полном изнеможении. — Кэтрин, пожалуйста, не думайте обо мне плохо! Помните, как здорово мы танцевали? Я так не веселилась уже сто лет — если не сказать никогда. — Я снова посмотрела на тебя. Ты умоляюще продолжала: — Надеюсь, вы приедете на вечеринку в выходные! Я бы так хотела встретиться вдали от рабочей суеты. Приезжайте — вы точно проведете незабываемый вечер!

Ты странно на меня смотрела, напряженно прищурившись. Игра продолжается. Похоже, на кону слишком многое, нельзя сейчас сдаваться. Я поеду на вечеринку и не уйду, пока не выведу тебя на чистую воду. Но тебе пока не скажу. Помучайся немного.

— Посмотрю, — сказала я.

В дверях появился взволнованный Иэн.

— Кэти, ты как? Что стряслось?

— Сама не знаю…

— Ну ничего, Джемма сейчас все уладит.

Он пытался поймать твой взгляд, а ты по-прежнему смотрела на меня. Бедняга, ты его используешь, чтобы подобраться ко мне, а он не понимает.

— Хочешь, поедем домой? — предложил он.

Я опозорилась перед друзьями и коллегами. Я никогда не смогу посмотреть им в глаза, однако нужно хотя бы попытаться исправить ситуацию.

— Нет, я должна вернуться в зал — объясниться.

— Не надо, Кэтрин! Поезжайте домой. Уверяю — никто не подумает о вас плохо!

Иэн за твоим плечом глупо кивал.

Еще как подумает. Уже подумал. И все из-за тебя. Свергла королеву, теперь хочешь взойти на престол? Мое правление подошло к концу. Как и многие другие вещи в моей жизни, о чем я пока не догадывалась. Тогда я еще надеялась на победу.

— Пойдем отсюда, Кэти! Поехали домой! Пожалуйста! — сказал Иэн.

Ты отвела взгляд. Наверное, поняла, что Иэн мой и всегда будет моим. Мы прожили вместе много чудесных лет, и ты не можешь ничего с этим поделать. Но когда по пути домой я зарылась лицом в его пиджак, мне почудился запах твоих духов.