Эмили Гунис - Девушка из письма

«Но вы же наверняка попытались найти для Эльвиры новую приемную семью?» – спросил Джордж уже гораздо более спокойно.

«Верно, попытались. Но вот только супружеским парам оказалась не нужна шестилетняя девочка со сложным характером. Для них всегда предпочтительнее младенцы», – объяснил ему отец Бенджамин.

«Но вы могли, по крайней мере, поставить в известность меня. Почему же не сделали этого?»

Китти отчетливо расслышала в голосе отца безнадежную отрешенность.

«Хелена серьезно болела, Джордж, и вы с трудом справлялись с одной только Китти. Я не хотел возлагать на вас еще и это бремя. Должен заметить, что нахожу ваши упреки несправедливыми и даже обидными. Позвольте напомнить: вы сами обратились к нам, с мольбой просили помочь устранить вашу проблему».

Тон священника стал при этом значительно более жестким.

«Я помню об этом, святой отец, и благодарен от всей души. Просто Китти пережила настоящий шок, и мне тоже трудно. Я ищу теперь способ внятно объяснить ей случившееся, назвать причину, почему мы никогда не рассказывали ей о сестре. Доктор Джейкобсон сказал, что мне нужно дать ей время оправиться, но ее каждую ночь преследуют кошмары. Она сама не своя после внезапной и пугающей встречи у церкви. А только что я узнал от вас о смерти бедной девочки. Поневоле я чувствую свою вину. Где ее похоронили?»

Китти затаила дыхание.

«На погосте рядом с приютом Святой Маргариты. Мы достойно проводили ее в последний путь, уверяю вас».

Голос отца Бенджамина снова заметно смягчился.

«Но почему ее не положили в больницу? Вы не можете просто так похоронить ребенка, без общепринятых формальностей», – с надрывом сказал Джордж.

«Доктор Джейкобсон выписал свидетельство о смерти. Все было сделано по правилам, Джордж. Да, случилось большое несчастье, но ведь она сама предпочла сбежать в одну из самых холодных ночей года. Ну-ну, не надо больше терзать себя дурными мыслями. Вам необходимо сосредоточиться на выздоровлении Хелены и помочь Китти благополучно пережить это тяжкое время. Думаю, мне пора идти. Не надо провожать меня».

Китти успела укрыться на верхней площадке лестницы до появления отца Бенджамина в прихожей. Она всю ночь прорыдала в подушку, размышляя о судьбе сестры, которую так и не узнала ближе, сестры столь для нее желанной, но лежавшей теперь в холодной могиле.

– Но мне уже известно, что ее вовсе не похоронили на погосте у приюта Святой Маргариты.

Она посмотрела на часы. Время, отведенное ей для сеанса у доктора, совсем скоро истекало.

Ричард вжался в кресло, его тело окончательно поникло, а руками он с такой силой вцепился в подлокотники, словно только так мог удерживать себя от падения. Выглядел он до предела изможденным.

– Они сносят здание приюта, расчищая место для новостройки, и уже вскрыли все могилы на том погосте, – продолжала она. – Мне удалось раздобыть копию отчета о работах на кладбище.

– Он содержит информацию о том, что было обнаружено в каждом из захоронений? – тихо спросил Ричард.

– Да. В основном это женщины, погребенные вместе с их новорожденными младенцами. Но ни в одной из могил не нашли останков более взрослого ребенка.

– Стало быть, ее похоронили где-то в другом месте?

– Или она попросту все еще жива, – сказала Китти, пристально глядя на него.

– Каким образом она могла остаться в живых?

Глаза Ричарда удивленно округлились.

Китти пожала плечами.

– Быть может, ей все-таки удалось сбежать, и кто-то приютил ее. Если они солгали о том, что произошло с ней, могли легко солгать и про ее похороны. Или же ей удавалось все это время прятаться на территории Святой Маргариты.

Ричард заговорил после некоторого колебания.

– Я думаю, это маловероятно. И вам не кажется, что в таком случае она попыталась бы снова разыскать вас?

– Нет, если винила меня в том, что я в ту ночь бросила ее и не вернулась, – ответила Китти откровенно. – В последние недели я часто и много думала о смерти своего отца. Полицейские разбудили меня тогда в два часа ночи. Мне было десять лет, и я оставалась в доме совершенно одна. Мама находилась в больнице. Отец отправился навестить ее и попал в автомобильную аварию по пути домой.

– Мне очень жаль, Китти. – Ричард сокрушенно помотал головой.

– Помню только, как заверяла их, что папа был прекрасным водителем. Он не мог стать жертвой автокатастрофы. Я хотела спросить их, откуда уверенность, что эта авария – несчастный случай. Отец однажды сказал мне, что если у тебя нет очевидного мотива для убийства, оно может сойти тебе с рук без малейших проблем. Сосед тогда пришел к нам в дом и просидел у меня в спальне до рассвета, вновь и вновь перебирая обстоятельства. Быть может, у кого-то все же существовал этот самый мотив, и это было преднамеренным убийством.

Она сделала паузу и посмотрела на Ричарда, ожидая, что врач попросит ее поделиться остальной информацией. Но его взгляд проскользнул куда-то мимо нее, он старался не встречаться с ней глазами, а потом медленно, но выразительно он указал на часы.

Джордж Кэннон сидел на жестком деревянном стуле рядом с больничной койкой жены, наблюдая, как судорожными рывками кровь протекает по трубочкам из катетера, вставленного в вену ее бледной руки, в специальный аппарат. Он уже сотни часов просидел так, держа ее за руку и пытаясь развлечь разговорами на посторонние темы, пока диализ выполнял те функции, на которые уже не были способны ее почки. Но сегодня, глядя на ее исхудалую фигуру, слыша затрудненное дыхание, он понимал: происходит что-то очень плохое. Минуты тянулись и казались часами, а предстоявшая ночь надвигалась на него, как бездонная черная дыра.

Он посмотрел на свои громко тикавшие часы: 22:00. Он не собирался уходить, пока ее не перенесут из процедурного кабинета в палату. Все ее тело было покрыто синяками, не только от постоянных проколов от игл, но и, в чем он не сомневался, от слишком грубого обращения с ней санитаров, когда те переносили ее из одной кровати в другую. Причем синяки проступали везде, никогда не исчезая окончательно. Некоторые из них имели зеленоватый оттенок, другие темно-бурый. Сразу пять почти почерневших пятен отчетливо виднелись на бедре, словно сам дьявол оставил отпечаток пятерни, пытаясь утащить ее в преисподнюю.

Медсестра настаивала, чтобы Джордж уходил, когда заканчивалось время посещения, но он возражал, желая оставаться как можно дольше. В конечном итоге его должность главного инспектора полиции Брайтона помогла ему, и он получил разрешение проводить с женой почти все свое свободное время. Но он добился бы своего в любом случае. Согласие или возражения медсестры не могли ослабить его решимости. Он постепенно терял контроль над всеми остальными сторонами своей жизни, но ни медсестры, ни кто-то другой не заставили бы его сегодня вечером рано покинуть жену. Только не сейчас, когда каждая минута, проведенная без нее, внушала ему мысль о полном жизненном крахе. Потому что уже скоро, очень скоро ее не станет, а он будет ненавидеть себя за то, что не был рядом с ней постоянно, пока она еще оставалась жива.