М. Л Рио - Если бы мы были злодеями

– Ха! Что я вам говорил? – Он хлопнул по столу, указал на Рен и прокричал: – Бармен, позвольте мне угостить леди!

– Сядь, Александр! Ты просто осел, – заявила Филиппа, хватая его за локоть и затаскивая в кабинку. – Ты был прав, но не во всем!

– Я прав, – настаивал он.

– Нет. – Она нетерпеливо указала на список. – Смотри, Оливер играет Октавия, но он еще и Каска.

– Да? – Я бросил читать, как только увидел линию между своим именем и именем Октавия.

– Да. И я – Деций Брут, Луцилий и Титиний. – Она пожала плечами и одарила меня покорной улыбкой, ведь мы постоянно делили бремя «второй скрипки», поддерживая наших более легко типизируемых одногруппников. – Смена ролей лучше, чем одна эпизодическая роль.

– Зачем они это сделали? – спросила Мередит, помешивая остатки водки и через красную соломинку высасывая последние капли – простейшее действие, которое в ее исполнении казалось непристойным. – У них полно второкурсников.

– Но третий ведь ставит «Строптивую», разве нет? – спросила Рен. – Им понадобятся все, кто только сможет…

– Боже, Колин будет чрезвычайно занят! – заметил Джеймс. – Они выбрали его для ролей Антония и Транио.

– В прошлом году они провернули со мной то же самое, – произнес Ричард, как будто мы и не знали этого. – Ткач Ник Основа – с вами и царствующий король – с четверокурсниками. Я проводил на репетициях по девять часов в сутки.

Иногда третьекурсников выбирали на те роли в составе труппы четвертого курса, которые нельзя было доверить второкурсникам. Это означало занятия с восьми до двух, потом – репетиции с одним составом до шести тридцати и прогоны с другим – до одиннадцати. Скажу начистоту, я не завидовал ни Ричарду, ни Колину.

– Не сейчас, – сказал Александр со злой ухмылкой. – Ты будешь репетировать половину недели, поскольку умираешь в третьем акте.

– Я выпью за это! – заявила Филиппа.

– « О, сколько глупых я встречаю между нами,

У дикой ревности покорными слугами! » [13] Вильям Шекспир. «Комедия ошибок» (Пер. П. Вейнберга). – продекламировал Ричард.

– За твой счет, Рик, – непринужденно сказала Рен. – Закажи нам еще по одной, и, может быть, мы потерпим тебя еще немного.

Он поднялся.

– « Согласен отдать всю славу за кружку эля да за безопасность! » [14]– провозгласил он и направился к бару.

Филиппа покачала головой.

– Ах, если бы…

Мы кинули наши вещи в Замке и рванули прямо к берегу озера, огибая по пути деревья и кусты, а потом сбегая вниз по деревянной лестнице, врытой в склон холма. Мы смеялись и орали, уверенные, что нас не услышат, и слишком пьяные, чтобы думать об этом. От эллинга в зеркально-зеленую воду тянулся док, где ржавела коллекция старого, бесполезного инвентаря. С тех пор как Замок превратился в студенческое общежитие, на южном берегу озера не побывала ни одна лодка. Много теплых вечеров – и даже некоторые холодные послезакатные часы – мы проводили на причале: курили, пили и болтали ногами в воде.

Мередит, удивительно быстрая и ловкая, добралась до цели первой: ее длинные волосы развевались за спиной, словно флаг. Она замерла и запрокинула руки за голову, подол рубашки задрался, показав светлую незагорелую полоску кожи.

– « Как дивно

спит лунный мир на мраморе скамьи!

Мы сядем здесь и будем нежить слух

Отрадным звуком музыки… Что может

Прелестней быть гармонии, звучащей

В ночной тиши? » [15]

Мередит развернулась и схватила меня за руки, потому что я оказался ближе всех.

Я притворился, что сопротивляюсь, когда она потащила меня к причалу, а остальные ринулись за нами. Александр, хрипя, держал меня за плечи.

– Пойдем купаться нагишом! – воскликнула Мередит, скидывая туфли. – Я не плавала целое лето.

– « Чистой деве

Казаться должен дерзким даже взор

Застенчивой луны » [16] Вильям Шекспир. «Гамлет, принц Датский» (Пер. А. Соколовского). , – предупредил Джеймс.

– Ради Бога, Джеймс, это совсем не смешно. – Она отвернулась и шлепнула меня по бедру своей туфлей. – Оливер, не хочешь искупаться вместе со мной?

Я совсем не доверял ее озорной улыбке и потому ответил:

– В прошлый раз, когда мы плавали нагишом, я упал на причал и остаток ночи провел на диване лицом вниз, а Александр вытаскивал занозы из моей задницы.

Все расхохотались, а Ричард протяжно свистнул.

– Давайте кто-нибудь поплавает со мной! – Мередит.

– Ты не в состоянии оставаться одетой двадцать четыре часа в сутки, да? – Филиппа.

– « Мне кажется, супруга наобещала слишком много » [17] Вильям Шекспир. «Гамлет, принц Датский» (Пер. А. Соколовского). . – Ричард.

Филиппа:

– Или, возможно, если бы ты удовлетворял свою девушку, она не казалась бы такой шлюхой рядом с нами.

Новый взрыв смеха и свист. Филиппа торжествующе вскинула бровь и уселась рядом с Александром, который был занят тем, что скручивал косяк.

Я глубоко вздохнул, закрыл глаза и держал в легких сладкий древесный воздух так долго, как только мог. Жаркое лето в пригороде Огайо заставило меня с нетерпением ждать возвращения в Деллехер, и особенно – на озеро. Ночью вода тут была черной, а днем глубоко сине-зеленой, как нефрит. Лес со всех сторон окружал водоем, лишь на северном берегу деревьев росло немного меньше. В лунном свете поблескивал песчаный пляж. Южная сторона густо поросла лесом: она находилась далеко от огней Деллехер-холла, и мы могли наслаждаться уединением. В те дни нам нравилась наша изолированность ото всех.

Мередит лежала на спине, смежив веки, и что-то мирно мурлыкала себе под нос. Джеймс и Рен сидели на краю дока, глядя на пляж. Александр закончил скручивать косяк, закурил и протянул его Филиппе.

– Держи. Завтра мы свободны, – сказал он, но это было правдой лишь наполовину.

У нас будет наш первый день настоящих занятий и собрание, запланированное на вечер.

Филиппа взяла косяк и глубоко затянулась, прежде чем передать его мне. Мы все иногда баловались этим (Александр же, надо сказать, постоянно был чуть-чуть под кайфом).

Ричард вздохнул с явным глубоким удовлетворением.

– У нас будет хороший год, – сказал он. – Я чувствую это.

– Может, тебе так кажется потому, что ты получил роль, которую хотел, и тебе придется учить вдвое меньше стихов, чем нам? – спросила Филиппа.

– Кажется справедливым, учитывая прошлый год. – Ричард.

– Ненавижу тебя. – Я.

– Ненависть – самое искреннее выражение лести. – Ричард.

– Ее имитация, придурок. – Александр.

Некоторые захихикали, но кое-кто продолжал тихо напевать что-то невнятное. Наши перепалки были добродушными и обычно безобидными. Мы, как семеро братьев и сестер, проводили вместе много времени и уже видели и самое лучшее, и самое худшее друг в друге, поэтому ни то ни другое нас не впечатляло.