Сара Пекканен - Тот, кто всегда рядом [litres]

– Мы проходили мимо вашего магазина миллион раз и всегда хотели заглянуть, – заговорила Кассандра.

– Я уже вижу, что это место станет моим новым пристрастием! – заявила Джейн, проводя пальцами по стопке кашемировых свитеров.

Они провели у нее почти час, непринужденно болтая за примеркой одежды и потягивая шампанское из бокалов – Дафна выносила их для особых клиентов. Сестры вели себя куда дружелюбнее, чем большинство покупателей, заходивших к Дафне; похоже, сестры искренне хотели узнать ее поближе.

К тому моменту, как Дафна паковала их покупки в глянцевые пакеты, ей стало немного легче, словно присутствие этих теплых, энергичных, сильных женщин создавало какой-то барьер против терзавших ее эмоций.

– Мы скоро вернемся, Дафна! – пообещала Джейн, уходя.

И они вернулись, через несколько дней.

Еще примерно через неделю они пригласили Дафну выпить к Джейн домой. Это казалось естественным и спонтанным, словно продолжение их общения в магазине.

Дафна не планировала рассказывать сестрам про нападение Джеймса. Она ведь их едва знала. Но что-то в них – она даже не могла понять, что конкретно – заставило ее довериться. Казалось, они знали, что нужно сказать, чтобы добиться от нее откровенности. Когда Дафна сидела у Джейн на диване и гладила ее прелестную трехцветную кошку, Хепберн, она чувствовала себя менее одинокой.

Взгляд Кассандры потемнел.

– Джеймс преступник. Дафна, он тебя изнасиловал.

Джейн приобняла Дафну.

– Чем мы можем тебе помочь?

– Не знаю, – прошептала Дафна. – Я просто хочу, чтобы он за это заплатил.

Позднее сестры сказали Дафне, что именно в этот момент поняли – она одна из них.

Их было пятеро: сначала Кассандра, Джейн и Валери, потом присоединилась Бет – с ней Валери была знакома, потому что они жили в соседних квартирах. А вскоре после этого Бет привела Стейси.

Решение было единогласным: Дафна станет шестым членом группы.

Я надеялась, что поминки Аманды подарят мне чувство завершенности и все наконец наладится.

Но все стало только хуже.

Прошло почти две недели с того момента, как я стала свидетельницей ее прыжка, но я по-прежнему не могу близко подойти ко входу в метро. Дома не лучше; Шон редко проводит время у Джоди, потому что она живет в маленькой двухкомнатной квартире с двумя другими девушками. Поэтому они всегда у нас, готовят обед или обнимаются на диване перед телевизором.

Я хожу пешком и по возможности езжу на автобусах, но иногда единственный вариант – такси, как недавно, когда автобус сломался и я опаздывала на работу. Деньги на счету тают.

География определяет мои решения: кажется, будто жизнь сжимается. На выходных вместо Бруклинского Ботанического сада, который всегда дарит мне покой, я отправилась в маленький парк неподалеку от дома. Мои любимые занятия по кроссфиту проходят в Сохо, но я начала ходить в маленький зал в соседнем квартале.

Иногда, когда я лезу в сумку, мне кажется, что я чувствую под кончиками пальцев маленькие, острые края кулона Аманды. Но оказывается, это просто крышка от гигиенической помады, или дужка очков, или неровный шов на дне сумки. Я несколько раз выворачивала сумку наизнанку, но ничего не нашла. Может, кулон до сих пор сверкает где-то там, внизу, на станции «33-я улица».

Я боюсь засыпать – знаю, что меня поджидают кошмары. После худшего из них я проснулась в поту – я бежала по платформе, отчаянно пытаясь остановить Аманду и зная, что не успею. Протянув руку, я схватила лишь воздух – она отстранилась и, повернувшись, посмотрела на меня.

Но вместо ее лица я смотрела в собственное.

После этого я наконец взяла телефон и записалась к психологу. Хотелось бы сказать, что я выбрала ее на основе ее академических достижений или по рекомендации, но на самом деле ее услуги просто покрывает моя страховка – и до нее всего восемь минут пешком.

Первый сеанс Паула посвятила постановке целей. Я немного нервничала, когда зашла в ее маленький кабинет на 24-й Восточной улице, но потом напомнила себе, что обращаться к психологам нормально: их услугами пользуются сорок два процента американцев. Каждый пятый миллениал посещает специалиста – хотя со мной такое впервые.

Паула предложила мне поставить перед собой небольшую реальную цель и поработать над ней, и выбранная мной показалась ей выполнимой.

– Это станет неплохим первым шагом, – сказала Паула, и я улыбнулась, уверенная, что наконец встала на верный путь.

Но теперь, в начале нашего второго сеанса, я сижу и бесцельно вожу крошечными грабельками по миниатюрному саду камней, пока Паула просматривает записи с нашей последней встречи, и чувствую, что данная ей надежда испарилась.

Наконец Паула поднимает взгляд и улыбается.

– Ну хорошо. Вам удалось достичь цели и дотронуться до зеленых перил на входе в метро?

Я откладываю грабли и складываю руки на груди, потирая при этом голые предплечья.

Я знаю, что Паула на меня смотрит, но не могу поднять взгляд и качаю головой.

– Я смогла только дойти до края решетки.

Чувствую, как слова сдавливают горло.

Она записывает что-то в блокнот и затем снимает очки.

– Вы пробовали техники, которые мы обсуждали?

Я поднимаю левую руку и демонстрирую синюю резинку на запястье. Паула посоветовала щелкать себя ею изо всех сил, когда меня начнет охватывать паника. Это отвлечет ваш разум, пообещала она. Это был один из многих предложенных ею способов, от дневника благодарностей до преодоления фобии путем разделения ее на множество мелких шагов.

Но ничего не работает. Единственное, что хоть как-то мне помогло, – снотворное «Амбиен», купленное в сомнительной канадской интернет-аптеке. Вчера вечером я впервые его приняла. Оно подарило забытье, и я даже проспала будильник – все же лучше, чем кошмары.

Мы обсуждаем способы достижения моей цели еще немного времени.

– Может, вам стоит попробовать посмотреть фотографии метро на компьютере дома. Это может уменьшить восприимчивость. А потом попытаться пройти по решетке.

Я киваю, хотя заранее знаю, что ничего не получится. Даже при мысли об этом у меня екает сердце.

«Что со мной происходит?» – хочется выкрикнуть мне.