Мелинда Ли - Приготовься умирать [litres]

Шарп потер затылок: ему не давала покоя одна деталь.

– Эти результаты вскрытия Шеннон Йейтс… больно быстро они из лаборатории пришли. Обычно судебно-медицинская токсикологическая экспертиза занимает недели, а то и месяцы, и единственная ситуация, в которой она завершается столь оперативно – это когда судмедэксперт ищет нечто совершенно конкретное.

– Думаете, судмедэксперт наткнулся на аналогичный случай и искал сходные детали? – пристально посмотрела на него Оливия.

– Ну, это имело бы большой смысл.

Она с еще большим усердием набросилась на свою клавиатуру.

Доступ к национальным базам данных преступлений, таким как Национальный информационно-криминологический центр и Программа предотвращения насильственных преступлений, существует только у представителей правоохранительных органов, и любой сотрудник из управления шерифа, который ради Оливии станет рыться в ресурсах НИКЦ или ППНП, рискует увольнением – и нет, Шарп не стал бы никого сдавать. Подталкиваемый любопытством, он попытался как бы невзначай заглянуть в экран ее компьютера.

Она наклонила экран вниз:

– Я поделюсь информацией, но я не могу поделиться источником.

Шарп принялся снова расхаживать взад и вперед.

– Ну что?

– Ждем.

– Так я и думал, – раздраженно сказал Шарп. – Терпеть не могу ждать.

Она отпила вина и облизала губы.

– Как насчет вегетарианского чили? Обещаю, яд подсыпать не буду.

Шарп в нерешительности замолчал.

Она вздохнула и положила порцию чили в глубокую тарелку.

– Можете присоединяться. Это может занять некоторое время.

– Ладно.

Оливия протянула ему тарелку, он расположился на стуле и положил в рот ложку еды, не чувствуя его вкуса, ибо все его мысли были сосредоточены на деле. Она ела стоя, уперев одну ступню в колено другой ноги, словно аист. Через некоторое время компьютер издал звук, она нажала несколько клавиш, и глаза у нее загорелись от волнения:

– Прошлым летом в лесу близ Редхейвена было найдено тело двадцатишестилетней Адели Смит. Адель была избита и изнасилована. На шее у нее были синяки, характерные для удушения, но причиной смерти стала смертельное сочетание золпидема и алкоголя.

Кровь застыла в жилах у Шарпа.

– Редхейвен тоже находится в округе Рэндолф, а значит, как вскрытием Шеннон, так и вскрытием Адель занималось одно и то же бюро судебно-медицинской экспертизы!

– И дело Шеннон настолько напомнило дело Адель, что судмедэксперты это отметили. – Оливия продолжала просматривать текст на компьютере. – Адель пропала после похода на большой музыкальный фестиваль. Это было грандиозное мероприятие на открытом воздухе, так что камер видеонаблюдения там не было, зато была куча наркоты и выпивки, а также нескольких тысяч человек приезжих. Расследование полиции Редхейвена зашло в тупик. На ее теле присутствовало несколько разных ДНК, но ни по одному из образцов совпадений в ЕСИД не обнаружилось.

Единая система индексации ДНК (ЕСИД) – национальная база данных образцов ДНК, взятых у известных полиции правонарушителей, подозреваемых и жертв, а также всех прочих, обнаруженных на местах преступлений.

– Значит, того, кто напал на нее, в базе не было. Адель могла быть его первой жертвой.

– Возможно, – кивнула Оливия. – Как бы то ни было, управление шерифа и полиция Редхейвена теперь подозревают, что убийства Шеннон и Адели каким-то образом связаны.

– Обе женщины были изнасилованы, избиты, задушены, и в их организме обнаружили золпидем. – Шарп соскользнул со стула, поставил тарелку в раковину и снова принялся расхаживать по кухне.

– Но как эти убийства связаны с убийством Ноа Картера?

Шеннон была связана с Ноа через Джастина О’Брайена, но говорить об этом Оливии было бы лишним, и Шарп держал язык за зубами.

Компьютер снова издал характерный звук. Оливия прищурилась, как кошка, заметившая мышь.

– Я только что получила запись с камер наблюдения «Битс», сделанную в ночь исчезновения Шеннон.

– Это уже интересно, – потер ладони Шарп. – Мы можем выяснить, кто с ней контактировал.

Он двинулся вокруг стола, чтобы увидеть экран ее компьютера. Может быть, она потеряет бдительность, и он сможет украдкой взглянуть на имя ее источника.

Расчет не оправдался: она захлопнула ноутбук:

– Видеозапись можно просмотреть на телевизоре, на большом экране будет легче все рассмотреть.

– Хорошая идея, – согласился Шарп.

Она отнесла ноутбук и вино в соседнюю уютного вида комнату и, поставив компьютер и бутылку с бокалом на стол, включила несколько ламп. Шарп сел на диван, сложил руки на коленях и стал ждать. Все настроение у него пропало: хуже нет, чем пребывать в роли просителя.

Усевшись на стул, она открыла ноутбук и повернула его так, чтобы он не мог видеть экран.

– Я думал, что мы работаем вместе, – грустно заметил он.

– Вы скрываете от меня информацию. – На упрямом лбу Оливии прочертились изогнутые складки. – Не пытайтесь это отрицать. Я вижу, как крутятся мысли у вас в голове, но вы не говорите ни слова.

– Я думаю о праве клиента на конфиденциальность. – Подбородок Шарпа приподнялся, чувствуя некое моральное превосходство.

– А я думаю о моем собственном праве на конфиденциальность. У меня нет по-настоящему хороших источников, потому что я не проявляю должной осторожности в отношении их личных данных. Если вы хотите от меня взаимности, вы должны продемонстрировать такое же профессиональное уважение ко мне, какого требуете к себе.

– Вы правы. – Шарп откинулся на спинку. Она не собиралась терпеть его попытки отделаться всякой ерундой. Придется временно расстаться с привычкой держать ситуацию под своим контролем, иначе он не получит ничего. – Я прошу прощения.

Приняв извинения коротким церемонным кивком головы, Оливия запустила первое видео.

– Это запись с камеры, которая охватывает столы рядом с танцполом.

На экране телевизора не было ничего, кроме белой ряби. В качестве доказательства своих честных намерений Шарп кинул ей лакомый кусочек:

– Эта же камера не работала и в ту ночь, когда убили Ноа.

– Клуб новый, и технические неполадки – это естественно, хотя и бывают совсем некстати. – Оливия постучала по клавишам. – Попробуем посмотреть запись с камеры у входа в клуб.

Запись включилась, на большом телеэкране возникло изображение главного входа в клуб, хоть картинка и была немного зерниста для столь большого разрешения.

Шарп устроился поудобнее, его раздражение по поводу Оливии исчезло, и он сосредоточился на лицах людей, входящих в «Битс». Его инстинкт, отшлифованный долгими годами следовательской работы, зазвенел, как натянутая тетива – и через полчаса напряженного просмотра Шарп резко выпрямился.