Роберт Ладлэм - Зеленая угроза

Берк снизу вверх посмотрел ему в лицо.

— Разве ответ не очевиден? — спросил он. — Если этот человек сломался однажды в опасной обстановке, то, несомненно, сломается и в другой раз. Мы не можем этого допустить. «Набат» и без того подвергается серьезной опасности. Поэтому прикончите его, выбросьте тело куда-нибудь, где его обнаружат не раньше чем через несколько недель.

Сквозь повязку на лице водителя донесся невнятный слабый звук. Его плечи совсем повисли. Терс кивнул.

— Ваши рассуждения безупречны, мистер Берк. — В зеленых глазах гиганта читалось удивление. — Но, поскольку это ваши рассуждения и ваш приговор, мне кажется, что будет лучше, если вы сами и приведете его в исполнение. — Не дожидаясь ответа, он протянул офицеру ЦРУ рукоятью вперед боевой нож с длинным лезвием.

Проверка на вшивость! Берк выругался про себя. Громила решил посмотреть, насколько далеко он согласен зайти и решится ли сам замараться в той грязной работе, которую заказывает. Что ж, иметь дело с наемниками во время «черных» операций всегда было непросто, а ему уже не раз приходилось убивать людей, чтобы выдвинуться при исполнении других миссий. Правда, эти убийства он тщательно скрывал от чистоплюев-начальников, которые умели только просиживать штаны в кабинетах. Стараясь не показать отвращения, офицер ЦРУ снял пиджак и повесил его на одну из стоек для лыж. Потом он аккуратно засучил рукава и взял кинжал.

Не теряя времени на дальнейшие раздумья, Берк обошел сидящего, зайдя сзади, откинул голову связанного водителя назад и с силой резанул ножом по его горлу. Струей хлынула ярко-алая в свете мощной лампы кровь.

Умирающий дико задергался, пытаясь вырваться из веревочных пут, и повалился вместе с табуретом. Жизнь вместе с кровью вытекала из него на бетонный пол.

Берк снова повернулся к Терсу.

— Ну, как, вы удовлетворены? — резко бросил он. — Или, может быть, вы захотите, чтобы я еще и могилу ему вырыл, а?

— В этом нет необходимости, — совершенно спокойно ответил великан. Он кивнул на какой-то большой тюк, лежавший в дальнем углу вестибюля. — Мы уже выкопали могилу для бедняги Хоакина. Антонио вполне сможет разделить с ним ложе.

Только тут до офицера ЦРУ дошло, что перед ним лежал еще один труп, плотно запеленатый в брезент.

— Хоакин был ранен во время отступления из института, — объяснил Терс. — Пули попали в плечо и в ногу. Раны не представляли серьезной опасности для жизни, но все равно потребовали бы серьезного ме дицинского вмешательства. Я сделал все необходимое.

Берк медленно кивнул, осознавая сказанное. Высокий зеленоглазый мужчина и его товарищи не стали рисковать собственной безопасностью и обращаться за медицинской помощью для одного из своих, получившего такую рану, с какой они не могли справиться сами. Оперативная группа «Набата» убивала всех, кто мог представлять опасность для судьбы миссии, даже своих собственных бойцов.

Четверг, 14 октября

Белый дом

Уже перевалило за полночь, и тяжелые красно-желтые шторы в стиле навахо были тщательно задернуты, ограждая Овальный кабинет от любых любопытных глаз. Никто из тех, кто находился за пределами западного крыла Белого дома, не должен был знать, что президент Соединенных Штатов все еще продолжает работать, а тем более что он с кем-то встречается.

Сэм Кастилья сидел за своим массивным сосновым столом без пиджака, в сорочке при галстуке и методично читал один за другим проекты подготовленных в страшной спешке правительственных распоряжений. Из-под абажура тяжелой медной настольной лампы, стоявшей на углу его стола, на кипу документов ложился круг света. Время от времени президент делал краткие пометки на полях или вычеркивал плохо сформулированные фразы. Потом он быстрыми росчерками авторучки поставил свою подпись на нескольких из просмотренных бумаг. Чистые копии для национального архива он мог подписать позже. Сейчас важнее всего было заставить тяжелые колеса правительственной машины вращаться немного быстрее. Он поднял голову.

Чарльз Оури, его начальник штаба, и Эмили Пауэлл-Хилл, его советник по национальной безопасности, сидели, одинаково откинувшись на спинки двух больших кожаных кресел, стоявших перед президентским столом. Они выглядели до чрезвычайности утомленными, вернее, выжатыми долгими часами непрерывной беготни взад и вперед между комплексом Белого дома и различными секретариатами кабинета министров — без этого было совершенно невозможно вовремя подготовить и представить на подпись президенту все необходимые приказы. Согласовать между собой мнения и действия полудюжины различных отделов исполнительной власти, каждый из которых имел свои собственные приоритеты и находился в состоянии непрерывной конкуренции со всеми остальными, всегда было очень нелегко.

— Есть у вас еще что-нибудь из того, что я должен узнать сегодня же? — обратился к ним Кастилья.

Первым заговорил Оури:

— Мы успели взглянуть на европейские утренние газеты, мистер президент...

— Дайте-ка я попробую угадать, — с неприятной усмешкой перебил его Кастилья. — Нас долбают со всех сторон, верно?

Эмили Пауэлл-Хилл кивнула. Ее глаза были полны тревоги.

— Большинство главных ежедневных газет европейских стран: Франции, Германии, Италии, Великобритании, Испании и всех остальных. Похоже, все сходятся на том, что, независимо от того, какие неприятности произошли внутри Теллеровского института, ответственность за массовую гибель людей снаружи лежит в значительной степени на нас.

— На чем они основываются? — спросил президент.

— Как правило, это совершенно дикие спекуляции по поводу какой-то сверхсекретной программы создания нанотехнологического оружия, вышедшей из-под контроля, — негромко ответил Оури. — Европейская печать навалилась на эту чушь со всех сторон и непре — Они идут через кухню, сэр, и, полагаю, соблюдают осторожность в полной мере.

Кастилья усмехнулся.

— Надеюсь на это. Ладно, остается только надеяться на то, что ни один из бодрствующих журналистов не отправится туда в поисках, чем бы подзакусить за полночь. — Он встал, поправил галстук и надел пиджак. Провести гостя в Белый дом через кухню с ее мусорными ведрами, минуя ту внушительную церемонию, которая обычно сопровождала посещение президента США, — по крайней мере, таким образом он мог выразить свою симпатию Хидео Номуре: свести к минимуму формальности.

Уже минуты через две его секретарша миссис Пайк открыла дверь перед главой «Номура фарматех». Кастилья встал ему навстречу и широко улыбнулся. Мужчины обменялись быстрыми вежливыми поклонами в японской манере, а потом пожали друг другу руки.