Роберт Ладлэм - Зеленая угроза

Джон нахмурился еще сильнее.

— Я могу понять тайную операцию, которую ЦРУ и ФБР организовали для того, чтобы разрушить Движение Лазаря изнутри. Это было бы глупо и совершенно незаконно, но это я могу понять. И я могу понять, как и почему Движение могло стремиться разгромить лаборатории института. Но вот что не укладывается ни в один сценарий, так это изготовление нанофага, который погубил демонстрантов.

— Да, — медленно проговорил Питер. Его глаза погрустнели — он вспомнил о том кромешном аде, в средоточие которого попал несколько дней назад. — Этот кусок головоломки упорно не хочет никуда лезть. И чертовски большой кусок.

Смит несколько раз задумчиво кивнул, снял руки с баранки и вынул телефон.

— Может быть, пора уже перестать ходить вокруг да около? — Он набрал номер. Абонент ответил на первом же гудке. — Агент Латимер, это говорит полковник Джонатан Смит, — резко произнес он. — Я хочу поговорить с помощником заместителя директора ФБР Пирсон. Немедленно.

— Решили подразнить львицу прямо в ее логове? — пробормотал Питер. — Не слишком тонкий ход, даже для вас, вам так не кажется, Джон?

Смит усмехнулся и прикрыл ладонью телефонный аппарат.

— Тонкие действия я оставлю вам, британцам. Хотя и вы порой были не прочь примкнуть штыки и кинуться в старую добрую лобовую атаку. — Едва договорив, он прислушался к голосу в телефоне, и его улыбка потухла. — Понятно, — спокойно сказал он. — И когда же?

Он нажал кнопку, прервав связь.

— Осложнения? — спросил Питер.

— Возможно, — снова нахмурился Смит. — Кит Пирсон уже выехала в Вашингтон для каких-то срочных консультаций неизвестно о чем. Ближе к вечеру она вылетит на реактивном самолете Бюро из Альбукерке.

— Значит, птичка выпорхнула из гнезда. Интересно выбран момент, не так ли? — сказал Питер, и его глаза вдруг вспыхнули. — Я начинаю подозревать, что миссис Пирсон только что получила какое-то обеспокоившее ее сообщение от кого-то из сотрудников местной полиции.

— Очень может быть, что вы правы, — согласился Смит, не забывший чрезмерное возбуждение полицейского, который провожал его к Сарате. Вполне воз можно, что дежурный сержант проинформировал ФБР о том, что армейский подполковник по имени Джонатан Смит расспрашивает об инциденте, который Бюро попыталось схоронить. Он поглядел на англичанина. — Как вы насчет того, чтобы быстренько сгонять в округ Колумбия? Я знаю, что это не относится к вашей нынешней сфере интересов, но я уверен, что помощь мне не повредит. Кит Пирсон — единственная ощутимая ниточка, которую я смог отыскать, и я не намерен сидеть и смотреть, как эта дамочка вывернется.

— Можете на меня рассчитывать, — ответил Питер, и его губы медленно растянулись в хищную усмешку. — Я ни за что на свете не соглашусь пропустить такой спектакль.

Белый дом

— Я очень хорошо понимаю вас, мистер спикер! — прорычал в трубку телефона президент США Сэмюэль Адамс Кастилья. Подняв голову, он увидел, что в двери Овального кабинета показался Чарльз Оури, его начальник штаба. Кастилья жестом пригласил его войти, а сам в это время продолжал разговор: — Теперь вы должны постараться понять меня. Никто меня не заставит предпринять какие-то силовые акции, которые я считаю неразумными. Ни ЦРУ с ФБР. Ни Сенат. И ни вы. Это вам понятно? Раз так, то отлично. Желаю вам всего хорошего, сэр.

Подавив желание брякнуть трубкой по аппарату, Кастилья положил ее подчеркнуто осторожно и потер большой ладонью лицо. Он чувствовал себя очень усталым.

— Они мне рассказывают о том, как Эндрю Джексон однажды, угрожая хлыстом, прогнал человека с территории Белого дома. Я привык считать, что в этом случае знаменитая вспыльчивость старины Гикори затуманила ему мозги и взяла верх над здравым смыслом. Но теперь меня со всех сторон уговаривают последовать именно этому его примеру.

— А как насчет Конгресса? Разве вы не получили оттуда какие-нибудь более полезные советы? — сухо спросил Оури, кивнув в сторону телефона.

Президент недовольно скривил рот.

— Это был спикер Палаты представителей, — сказал он. — Любезно предлагавший мне немедленно подписать правительственное распоряжение, провозглашающее Движение Лазаря террористической организацией.

— В противном случае?

— В противном случае Палата и Сенат сами выдвинут такой законопроект, — ответил Кастилья.

Оури поднял брови.

— Конституционным большинством? Президент пожал плечами.

— Может быть. Может быть, и нет. Как бы там ни было, мы оказываемся в проигрыше. Политическом. Дипломатическом. Можете называть все, что угодно.

Его начальник штаба кивнул.

— Я полагаю, при нынешнем положении не так уж важно, станет антилазаревский законопроект законом или нет. Если он пройдет Конгресс, наши и без того слабеющие международные союзы получат серьезнейший удар.

— Вы совершенно правы, Чарли, — вздохнул Кастилья. — Большинство людей во всем мире увидят в появлении подобного закона дополнительное доказательство того, что мы излишне остро реагируем, ударяемся в панику и в общем ведем себя как самые настоящие параноики. О, я думаю, что кое-кто из наших друзей, встревоженных взрывами в Чикаго и Токио, может от чистого сердца поддержать нас, но большинство решит, что мы только портим дело. Что мы подталкиваем мирную группу к насилию — или же что мы покрываем таким образом наши собственные преступления.

— Ужасная ситуация, — согласился Оури.

— Да, — снова вздохнул Кастилья. — И, похоже, собирается стать намного хуже. — Почувствовав себя словно взаперти за письменным столом, президент встал и подошел к окну. Некоторое время он бездумно разглядывал Южную лужайку, которую открыто патрулировали группы тяжеловооруженных охранников в касках и бронежилетах. После теракта, устроенного Движением Лазаря в Токио, Секретная служба потребовала усилить охрану Белого дома.

Он оглянулся через плечо на стоявшего в глубине кабинета Оури.

— Прямо перед тем, как спикер выдвинул мне этот законодательный ультиматум, у меня был еще один разговор: с Николсом, нашим послом в ООН.

Начальник штаба Белого дома нахмурился.

— Какие-нибудь неприятности в Совете Безопасности?

Кастилья кивнул.

— До Николса дошли слухи — только слухи — о решении, которое собираются предложить на ближайшем заседании Совета некоторые из неприсоединившихся стран. В основном их требования сводятся к тому, чтобы мы открыли все наши нанотехнологические исследования, проводимые как в открытых, так и в секретных лабораториях, для тотальной международной инспекции, включающей экспертизу всех их ноу-хау. Они говорят, что это единственный путь, позволяющий убедиться в том, что мы не ведем тайной программы разработки нанотехнологического оружия. Николе говорит, что, по его мнению, у блока неприсоединившихся стран достаточно много голосов в Совете, чтобы такое решение можно было бы провести.