Роберт Ладлэм - Зеленая угроза

Кастилья скорчил гримасу. Слишком уж многие из мужчин и женщин, заседавших в Конгрессе, были политическими оппортунистами по своим привычкам, склонности характера и жизненному опыту. Когда президент был популярен, они толпились вокруг него, стремясь тоже оказаться в отблеске лучей его славы. Но при первых же признаках затруднений или слабости они, увы, поспешили присоединиться к банде, требовавшей его крови.

Белый дом

Эстель Пайк, много лет работавшая личной секретаршей президента, открыла дверь в Овальный кабинет.

— Пришел мистер Клейн, сэр, — язвительно объявила она. — Он не значится в списке приглашенных, но утверждает, что вы в любом случае согласитесь принять его.

Кастилья отвернулся от окна. На его утомленном лице как никогда резко выделялись морщины. За последние двадцать четыре часа он, казалось, постарел лет на десять.

— Он пришел, потому что я лично попросил его об этом, Эстель. Будьте любезны, пригласите его сюда.

Она фыркнула, явно не одобряя поведение своего босса, но повиновалась.

Клейн прошел мимо нее, пробормотав: «Спасибо», но женщина сделал вид, что не расслышала. Дождавшись, пока дверь за его спиной закроется, Клейн пожал плечами.

— Мне кажется, Сэм, что ваша миссис Пайк не очень-то любит меня.

Президент улыбнулся, что потребовало от него определенного усилия.

— Знаете, Фред, Эстель и впрямь не самый приветливый и обаятельный человек. Любой, кто попытается нарушить распорядок дня, вписанный в ее еженедельник, получит точно такой же прием. Так что не бойтесь, здесь нет ничего личного.

— В таком случае я спокоен, — сухо пошутил Клейн. — Судя по вашему страдальческому виду, заседание СНБ прошло не очень успешно, — добавил он, всмотревшись в лицо старого друга.

Кастилья фыркнул.

— Это было почти то же самое, что расспрашивать миссис Линкольн, как ей понравился спектакль [23].

— Настолько плохо?

Президент хмуро кивнул.

— Да, настолько плохо. — Он указал Клейну на одно из пары кресел, стоявших перед его любимым большим столом, который он привез с собой в Белый дом. — Руководители ЦРУ, ФБР, Агентства национальной безопасности и других агентств думают только о том, как не оказаться виноватыми в этом распроклятом «Набате» и его провале. Никто не знает, насколько глубоко уходит заговор, и потому никто никому не решается доверять. Все ходят вокруг да около и поглядывают друг на друга, дожидаясь, когда же наконец топор опустится на чью-нибудь шею.

Клейн спокойно кивнул. Его, похоже, такое положение нисколько не удивило. Даже в лучшие времена в закрытом мире американского разведывательного сообщества велись изнурительные войны за расширение своих сфер влияния. Именно застарелая вражда и междоусобные конфликты и были едва ли не основной причиной, по которой Кастилья попросил его организовать «Прикрытие-1». Теперь же, когда разразился скандал, виновниками которого оказались две крупнейшие спецслужбы, занимающиеся внешними и внутренними делами, напряженность в отношениях не могла не вырасти до запредельного уровня. В сложившейся ситуации никто из тех, кто рассчитывал спасти свою карьеру, не собирался высовываться с риском сломать себе шею.

— Полковник Смит отправился в Париж? — спросил Кастилья, прервав затянувшуюся паузу.

— Да, — подтвердил Клейн. — Я ожидаю, что он будет там сегодня поздно вечером по нашему времени.

— И вы серьезно полагаете, что у Смита есть шанс выяснить, с чем же на самом деле мы столкнулись?

— Шанс? — повторил Клейн. Он немного помолчал, прежде чем продолжить: — Я думаю, что есть. — Он нахмурился. — По крайней мере, я на это надеюсь.

— Но он действительно ваш лучший человек? — резко спросил Кастилья.

На сей раз Клейн колебался.

— Для этой миссии? Да, самый лучший. Джон Смит — самый подходящий человек для этого дела.

Президент раздраженно помотал головой.

— Но ведь это смешно, не так ли?

— Смешно?

— Вот я сижу в этом кресле, — объяснил Кастилья, — главнокомандующий самых мощных вооруженных сил, какие только знало человечество. Народ Соединенных Штатов рассчитывает на то, что я воспользуюсь этой мощью, чтобы сохранить его жизнь и покой. Но я не могу это сделать. В настоящее время не могу. Пока что не могу. — Его широкие плечи резко ссутулились. — Все бомбардировщики, ракеты, танки и автоматчики мира не будут стоить и цента, если я не смогу указать им цель. А как раз этого я не могу им дать.

Клейн окинул друга долгим взглядом. Он никогда не завидовал президенту и ни во что не ставил все льготы и привилегии, сопутствующие этому посту. И сейчас он чувствовал только жалость к утомленному мужчине с печальным взглядом, сидевшему перед ним.

— "Прикрытие-1" выполнит свои обязанности, — пообещал он. — Мы найдем для вас эту цель.

— Видит бог, я от всей души надеюсь, что вам это удастся, — негромко отозвался Кастилья. — Потому что времени и возможностей становится все меньше и меньше.

Понедельник, 18 октября

Париж

Джон Смит смотрел в окно такси, черного «Мерседеса», мчавшегося на юг по шоссе от международного аэропорта Шарль Де Голль в направлении спящего го рода. До рассвета оставалось еще несколько часов, и лишь полосы мутного света, протянувшиеся по обеим сторонам широченной автострады А1, говорили о том, что дорога пересекает пригороды, широко раскинувшиеся вокруг французской столицы. Само шоссе было почти пусто, и потому таксист, низкорослый парижанин с налитыми кровью глазами на недовольном лице, разогнал машину до разрешенного законом предела, а потом и далеко перевалил за него.

На скорости свыше 120 километров в час они промчались мимо нескольких более темных по сравнению с соседними кварталов, где взметались к ночному небу красные и оранжевые языки огня. Пылали ветхие жилые строения; на соседних домах угрожающе играли отблески. Близ этих кварталов съезды с автострады были перегорожены спиралями колючей проволоки и поспешно сооруженными барьерами из тяжелых бетонных блоков. Возле каждого из этих импровизированных блокпостов расположились вооруженные до зубов подразделения полиции и армии. В нескольких стратегически важных точках по маршруту Смит увидел бронированные автомобили с пусковыми установками для стрельбы гранатами со слезоточивым газом и тяжелыми пулеметами, бронетранспортеры и даже несколько 50-тонных танков «Леклерк».

— Les Arabes! — презрительно фыркнул водитель такси, погасив очередную сигарету в переполненной пепельнице, и пожал узкими плечами. — Бунтуют — протестуют против того, что случилось в Ла-Курнёв. Как обычно, жгут свои собственные дома и магазины. Это надо же — такое придумать!