Джейн Харпер - Под палящим солнцем [litres]

– Он со мной не разговаривал.

– Нет. Ну да, я начал догадываться. А когда ты вдруг заговорил об этом вчера, я запаниковал. Прости, брат. Я не знаю, что сказать. Это был дерьмовый поступок, и я дерьмово себя чувствовал с тех самых пор. Конечно, нужно было самому поговорить с тобой, а не доверять чертову Кэму.

«Ильза права, – думал Нэйтан. – Простит он Баба или нет, Келли уже не вернешь».

– Спасибо тебе, что рассказал, – Нэйтан вздохнул. Слушай, на самом деле это мне надо перед тобой извиниться. Нужно было еще давным-давно. Но мне правда жаль, брат, что я не сумел тебе помочь с отцом…

– Нет, боже, Нэйтан. Ты-то в чем виноват? И ты пытался. Да и Кэм тоже, если по-честному.

– И все-таки мы должны были…

– Что? Что можно было сделать с таким козлом, как он? – Баб посмотрел на Нэйтана. – Тебе и самому пришлось так же хреново.

– Нет. Все-таки не совсем, – сказал Нэйтан. – Мы с Кэмом были друг у друга.

Они сидели, пили, и оба смотрели перед собой. Слой пыли на окне становился уже таким плотным, что почти ничего нельзя было нормально разглядеть.

– Мне не нравится здесь жить, – сказал через какое-то время Баб. – Напоминает слишком много всякой хрени. Поэтому я и возился с этими динго. Хотел подсобрать денег на Далстервилль, после того, как Кэм меня отшил. И поэтому я был такой задницей во всем, что касалось фермы. – Он вздохнул. – Слушай, правда, ничего личного, но от мысли, чтобы тут остаться и ближайшие лет десять выполнять команды еще одного брата, у меня крышу сносит. Мне просто нужно куда-то свалить.

– В Далстервилль охотиться на кенгуру, а?

– Ага, – Баб мечтательно смотрел вдаль. – Там было бы так здорово. Иметь собственное жилье, встречать разных людей. И знаешь, там водится столько цыпочек. Не то что здесь.

– Да, – Нэйтан слегка улыбнулся брату. – Слыхал.

– А еще, когда Кэм умер, я на секунду подумал, что это мой шанс. Если свалить никак, то управлять этим местом – не самый плохой вариант. Можно было бы многое изменить, но потом… – Баб вырвал кольцо из пивной банки. – Потом стало очевидно, что ни одна собака здесь не думает, что я смогу. Они все даже не скрывают, что только и ждут, чтоб ты поскорее вернулся и помогал Ильзе, ну я и вышел из-себя.

Нэйтан нахмурился.

– Сомневаюсь, что они могут этого хотеть. Ильза наймет управляющего или еще кого.

– Брат, – сказал Баб, – они совершенно точно хотят тебя. Я сам слышал, как Гарри это говорил, и мама. И Ильза, скорей всего, тоже. Они все ждут, когда ты покажешь, что заинтересован.

– Серьезно тебе говорю: никто ни о чем таком не упоминал.

– Я знаю, потому что они до одури боятся на тебя давить после, ну сам знаешь, того, что случилось с Кэмом. Ну и того, что ты слегка…

– Что?

– Как я сказал, – Баб постучал по виску.

– Вовсе нет, – и тут он удивительно отчетливо осознал хаос, окружающий их в разоренной им машине. – Ну ладно, не всегда. В любом случае, я на своей-то земле едва свожу концы с концами.

– Ну да, конечно. Потому что это не земля, а дерьмище. Она в принципе неспособна приносить деньги. Гарри все время это повторяет. Да даже Кэм это говорил. Ты вообще еще красавчик, что так долго с ней продержался.

Нэйтан молчал очень долго. Потом потянулся за новой банкой пива. Эта была чуть прохладнее, благодаря кондиционеру.

– А как же ты? – сказал он наконец.

– Нэйт, я не хочу ничем управлять. Слишком много писанины. Ну то есть не пойми меня неправильно, конечно, было бы неплохо меня спросить, это было бы чертовски мило и вежливо, но хрен с ним. Все, что я хочу, – это получить немного наличных из своей доли и двинуть в Далстервилль.

– К кенгам и цыпочкам?

– Именно, брат. Именно.

Нэйтан улыбнулся.

– Хорошо, когда у тебя есть мечта.

– Ага. Так ты замолвишь за меня словечко перед Ильзой? Может, она меня выкупит? Хотя бы частично?

– Да ты и сам можешь с ней поговорить. Она хочет знать, что ты думаешь.

– Ага. Я знаю. Но когда я проходил сегодня мимо гостиной часа в три ночи, мне показалось, что твой спальный мешок тебе не пригодился, – Баб покосился на Нэйтана и залыбился. – Так что, очевидно, ты гораздо лучше умеешь находить с ней общий язык.

Нэйтан подавил улыбку и промолчал.

– Или, эй, – продолжал Баб. Может быть, ты выкупишь мою долю? Постепенно. Мне для начала надо-то всего ничего. Если, конечно, ты наконец оторвешь задницу от дивана и подумаешь, чего ты вообще хочешь.

Нэйтан смотрел сквозь пыльное лобовое стекло. Он едва мог различить, что было впереди.

– Да, – сказал он. – Возможно. Слушай, так или иначе мы что-нибудь для тебя придумаем.

– Здорово. Спасибо, брат. – Баб посмотрел на него. – И за лицо, кстати, тоже прости.

– Расслабься. Сам-то нормально?

– Еще бы, – засмеялся Баб. – Ты ж меня даже не поцарапал. И мне вчера было море по колено.

– Рад слышать.

– Так значит, у нас порядок?

– Порядок.

– Отлично! Спасибо, брат, – Баб открыл дверь, чтобы выйти. – Я в дом. Ты тут закончил?

Нэйтан огляделся. Искать было больше негде.

– Угу. – Он тоже открыл дверь. – Закончил.

– Никак не пойму.

– Смотри.

Нэйтан переместил руку Софи на грифе гитары и провел ее пальцем по струнам. Она попробовала сама, и аккорд прозвучал все еще слегка дисгармонично, но лучше. Повязка Софи лежала рядом на ступени веранды. Она сказала, что Стив разрешил снимать ее на пару часов в день, и старалась успеть за них как можно больше. Нэйтан скрыл ее от предполуденного солнца своей тенью, снова поправляя ее руки на гитаре.

– Давай еще. Да, вот так гораздо лучше.

Он видел, что Ло сморщилась от раздавшегося звука, но промолчала, снова погрузившись в рисование. Ароматы из кухни говорили, что ланч уже на подходе, Нэйтан слышал, как Лиз орудует кастрюлями и сковородками. И он, и Баб приходили ей помочь, но обоих она раздраженно выгнала пинками минут через двадцать, чтобы не путались под ногами. Баб выглядел вполне довольным жизнью. Он получил новую крикетную биту на Рождество и уговорил Гарри побросать ему за домом мяч. Нэйтан со своего места их не видел, но то и дело слышал удары биты и возгласы ликования.

Хлопнула входная дверь, и появился Ксандер. Со сложенным листком бумаги в руках он подсел к Нэйтану.

– Отлично получается, Софи.

– Спасибо, – она улыбнулась, не отрывая взгляда от струн. Дело явно было не только в повязке. Казалось, после похорон нависавшая над ней туча рассеялась, и ее лицо просветлело.

– Держи, – Ксандер передал листок Нэйтану. – Сложно, конечно, назвать это рождественским подарком, но хотел тебе вручить.

– Что это? – Нэйтан развернул. И увидел столбцы с датами, написанными от руки.

– Здесь время, когда я учусь и сдаю экзамены, – показал Ксандер. – А это, это и вот это все – потенциальные выходные и каникулы. И еще здесь. На это время мы с тобой можем что-то планировать.