Валерий Пушной - Ребро беса

— Нам нравится сидеть у стены, здесь свету больше.

Охранник занервничал: следить стало неудобно, а прислушиваться бесполезно. И пересесть на другое место не мог, этим он сразу вызвал бы подозрение у женщины. Пришлось пилюлю молча проглотить.

Тамара подвинула к себе блюдо, взяла вилку и ковырнула рыбу.

— А что вам надо от меня? — продолжая озираться, шепотом спросила Нина.

Тамара положила в рот кусочек рыбы, прожевала, одобрительно сказала:

— Вкусно. Ты попробуй, Нина.

— Я ничего не хочу, — взволнованно отозвалась та.

— Так уж совсем ничего не хочешь? — тихо переспросила Тамара. И, видя, что Нина закрутила головой, намереваясь повторить свои слова, остановила ее: — Только не говори мне неправду. Я знаю, если бы тебе было ничего не нужно, ты бы не пришла сегодня. Я дам тебе то, что ты хочешь. Много денег. Столько, сколько ты никогда не держала в руках. Но при одном условии. Ты должна согласиться выполнить мое условие.

— А деньги когда? — часто заморгала Нина, будто убирала с глаз невидимую пелену.

— Здесь половина, — Тамара кивком головы показала на дамскую сумочку, которая лежала на столешнице сбоку от нее. — Вторую половину ты получишь после выполнения моего условия.

— Что я должна сделать? — Нина испуганно проглотила слюну, метнула глазами по сторонам, схватила стакан с чаем, жадно отпила глоток.

Тамара помолчала и медленно произнесла:

— Ничего особенного, не пугайся, ничего особенного. Я передам тебе сейчас пузырек с каплями. Возьми его у меня из руки так, чтобы никто не заметил. Ты должна будешь влить эти капли своей хозяйке в чай, кофе, суп или сок. Не имеет значения. Вот и все.

— Но ведь меня арестуют, — Нина поперхнулась слюной.

— Никто об этом не узнает, — успокоила Тамара. — Райка умрет не сразу, несколькими днями позже. У нее просто откажет сердце.

Нина торопливо закивала головой. Тамара протянула руку к дамской сумочке, щелкнула замком, достала толстый конверт, взяла в ладонь маленький пузырек, а потом подвинула конверт домработнице Райки и быстро из ладони в ладонь передала пузырек, как будто они пожали друг другу руки. Затем домработница испуганно схватила конверт, сунула в свою сумку и покраснела:

— Я пойду?

— Посиди немного для приличия. Все будет хорошо, — успокоила Тамара.

Нина молча посидела несколько минут, наблюдая, как неторопливо Тамара пережевывала пищу, потом резко вскочила с места, кинула глазами туда-сюда и быстро пошла к выходу.

Рыжий охранник краем глаза проводил ее, позвал официанта, расплатился и тоже поднялся с места. Он видел, как Тамара передала конверт своей собеседнице, как пожали руки друг другу, догадался, что в конверте были деньги, но не смекнул, что пожатие было не простым. Когда выскочил из кафе, увидал, как Нина садилась в такси. Посмотрел вслед, запомнил номер авто и потопал к своей машине.

Оставшись одна, Тамара на минуту облегченно прикрыла глаза, потом неспешно доела кушанье, выпила сок и расплатилась. На улицу вышла с улыбкой на лице. По ее виду врач понял, что встреча прошла удачно. Не спрашивая ни о чем, завел мотор и тронулся с парковки.

Через два часа вся информация была у Исая. Он уже пытался без костыля наступать на ногу, хромал от боли, морщился, но упрямо ломал себя. В конце концов перешел на трость. Он поручил другой группе разыскать таксиста и выяснить, куда тот отвез женщину. Но поиски ни к чему не привели, поскольку таксист высадил ее возле рынка и уехал. След потерялся. Между тем Исай решил все-таки доложить Корозову о том, что им удалось прослушать, и передал запись разговора.

Глеба взбудоражило то, что Тамара оказалась не лучше остальных. Черт побери, целый клубок змей. Он из дома позвонил Акламину. Тот поздним вечером заехал к нему. Глеб, ничего не объясняя, поставил запись. Аристарх прослушал и глубоко вздохнул. Да, все это меняло взгляд на многие вещи. Вот тебе и Былеев, удачливый предприниматель, окружил себя кем ни попадя. Неожиданный поворот событий. Оказывается, у Тамары есть любовник. А ведь все думали, что у Тамары с Былеевым семейная идиллия. Любовь. Вот тебе и любовь попеременно с семейным врачом-исцелителем.

Но как это могло быть связано с тем, что уже произошло, пока неясно, а вот с тем, что намечалось этой парой, вполне понятно. И что это за капли она просила у врача? С кем встречалась в кафе? Надо остановить очередной виток убийств. Аристарх посмотрел на время. Приближалась ночь. Завтра нужно выдернуть к себе врача и серьезно побеседовать с ним. А сейчас он пожелал спокойной ночи Глебу и Ольге и поехал домой.

Среди ночи в квартиру врача постучали.

Он подошел к двери, не успел спросить, кто стучит, как из-за двери раздался женский голос. Его назвали по имени-отчеству и через дверь сообщили, что с Тамарой плохо, срочно нужен врач. Он удивился новости. Но последние дни находился в крайнем напряжении, потому спросонья даже не сметил позвонить на ее телефон и выяснить, что произошло. Быстро натянул коричневые брюки, надел белую рубаху и, застегивая пуговицы, открыл дверь. И в тот же миг получил сильный удар по голове.

Пришел в себя в лифте. Он сидел в углу, руки были связаны скотчем за спиной. Сбоку рубаха вылезла из-под ремня и была в грязи. А ведь надел совершенно чистую. Черт, голова трещит. Как он оказался в лифте? Неужели этот хряк с налитыми бицепсами, который сейчас стоял перед ним, затащил его сюда? Незнакомый парень с глазами навыкате в джинсах, кроссовках и черной футболке. А рядом с парнем стояла Райка в пестром наряде. Проговорила:

— Очухался, любовничек? Вставай.

Врач поднялся на ноги, в голове тупо гудело от удара, но сквозь этот шум он вяло выругал себя за то, что спросонок не разобрался, чей женский голос прозвучал за дверью. А должен был понять, что это не голос домработницы Тамары. Райку также близко не знал, голос ее и подавно. Лишь в связи с последними событиями ее имя было часто на устах. Пожалел, что до сих пор не поставил на дверях домофон. А ведь давно собирался. Вот и дотянул.

Врача вытолкнули на улицу, угрожая стволом пистолета, заставили сесть в машину, проверили на запястьях прочность скотча и повезли.

Гусев сидел за рулем, Райка — рядом с врачом. Тот смотрел на нее враждебно, готов был прямо здесь хоть столовым ножом вырезать ей сердце, но Гусев ткнул пистолетом в лицо, предупредил:

— Даже не думай! Мозги на полку положишь!

И положил пистолет на сиденье рядом с водительским.

Врач с тоской поглядел на этот пистолет. Райка глазела на все отстраненно. Она не была опером, и ей не нужны были доказательства и факты, как Акламину, она руководствовалась своим инстинктом. А инстинкт подсказывал ей, что Тамарка что-то замышляла против нее и врач при этом не был в стороне.