Элизабет Кей - Седьмая ложь

Джонатан всегда был такой сосредоточенный, в особенности во время наших вылазок на природу; со своей неизменной камерой, он всегда стремился увидеть, что там дальше, за поворотом, что ожидает его впереди. Я же просто отдыхала душой, наслаждаясь возможностью побыть вдали от шумного города. Здесь безмолвие нарушали лишь шум прибоя о скалы внизу да крики чаек в вышине.

Примерно через час мы вышли к приморской деревушке, на вид поменьше, чем Бир, но с парковкой для машин, небольшой будочкой, в которой размещался общественный туалет, и зданием кафе с соломенной крышей.

– Интересно, оно открыто? – сказал Джонатан, и, поскольку он был со мной, кафе в самом деле оказалось открыто.

Он взял себе чашку кофе, а мне стакан холодного апельсинового сока. Мы устроились на свежем воздухе на скамейках для пикника и стали смотреть на море в ожидании заказанных сэндвичей с беконом. Рыбаки в поисках защиты от ветра сбились в кучку на берегу. Я представляла, как они обсуждают улов, цены на треску, дальнейшие планы на день.

Позавтракав, мы двинулись по пляжу. Волны набегали на берег и откатывались обратно, лизали трещинки в каждом камешке и подошвы наших ботинок. Джонатан заметил в зарослях у подножия утеса небольшую прогалину и загорелся идеей исследовать ее поближе. Продравшись сквозь густой терновник, мы двинулись прочь от побережья, вглубь леса, по узенькой глинистой тропке, петлявшей сквозь колючий кустарник и крапиву. Мы взбирались все выше и выше, и тем не менее утесы по-прежнему маячили у нас над головой.

Минут через десять-пятнадцать мы вышли к развилке; левая тропа переходила в ступени, выбитые в склоне, а правая представляла собой узенькую стежку, тянувшуюся по самому краю скалистого карниза.

– Давай попробуем пройти здесь, – сказал Джонатан, показывая направо.

– Думаю, лучше не стоит, – покачала головой я.

Он вырос за городом, среди грязи, сена и высокой травы, мне же в этом мире было неуютно. Меня завораживали эти виды, эта звенящая тишина и бескрайний простор, но я чувствовала себя здесь незваным гостем, без приглашения вторгшимся на чужую территорию.

– Мне кажется, тут безопаснее. – Я махнула в сторону левой тропки.

– Брось, – с улыбкой произнес он. – Все будет в полном порядке.

Я заколебалась. Но его вера в меня, его убежденность уже заронили в мою душу зернышко искушения. Я обнаружила, что мне очень трудно противиться его желаниям. Хочешь правду? Я сделала бы практически все, о чем бы он меня ни попросил.

Я заставила себя разжать кулаки, разогнула пальцы и следом за ним сделала один крохотный шажок вправо, на узкий уступ в скале.

Джонатан отступил назад – с легкостью и грацией канатоходца, балансирующего на туго натянутой проволоке.

– Ну, вот видишь, – улыбнулся он. – У тебя все отлично получается.

Карниз был узехоньким, не больше фута в ширину. Стоять на нем можно было, только поставив одну ногу позади другой.

– Еще один шажок, – сказал он.

В этот момент я словно слышала наше будущее: голос Джонатана, разговаривающего с нашим ребенком, подбадривающим его. Картина еще не происшедшего события запечатлелась в моей памяти и придала мне храбрости.

– Чего ты ждешь? Продолжай идти, – настаивал он. – Я тебя страхую.

Я подняла ногу, которая была позади, и медленно понесла ее вперед над морем, грохотавшим далеко внизу. Наконец моя ступня нашла опору на карнизе, и я с облегчением выдохнула.

– Что теперь? – спросила я. Каким-то образом я умудрилась развернуться и теперь стояла лицом к утесу, прижимаясь к нему грудью, так что пятки у меня висели в воздухе над бездной. – Как ты вообще это делаешь?

– Ты можешь идти нормально, – сказал он. – Или просто потихоньку переставляй ноги. Попытайся не слишком об этом задумываться, вот и все.

Я вскинула глаза на него, стоявшего всего в нескольких шагах впереди. Он широко улыбнулся мне, и в уголках его глаз собрались лучики, а на щеках заиграли ямочки. Его рука была ободряюще протянута в мою сторону, и обручальное кольцо поблескивало на солнце. Второй рукой он держался за выступ в скале над головой, и я видела полоску голой кожи на бедре, там, где футболка выбилась из брюк.

Я потянулась к нему, но тут моя нога соскользнула, я потеряла равновесие и стала заваливаться вбок. Я помню, как начала задыхаться, пытаясь ухватиться за голую скалу непослушными пальцами, помню жгучую волну паники, захлестнувшую меня. Потом я ощутила, как рука Джонатана впечаталась в мою спину и с такой силой прижала меня к скале, что острый камень расцарапал мне подбородок.

– Все в порядке, – послышался спокойный голос моего мужа. – Ничего страшного не произошло.

– Нет, – выдавила я. – Это небезопасно. Не надо было вообще сюда лезть.

Расцарапанное лицо саднило, колени ныли от удара.

– Все в порядке, – повторил Джонатан. – Честное слово, ничего страшного не случилось.

Я упрямо замотала головой.

– Ладно, – сдался он. – Ладно. Только не расстраивайся. Давай потихоньку обратно.

Я принялась осторожно пятиться к поросшей травой тропке.

– Ну вот, – сказал Джонатан. – Все нормально?

Я кивнула и поднесла руку к подбородку – думала, что рассадила его до крови, но подушечки пальцев остались чистыми.

– Хорошо, – усмехнулся он. – Тогда встретимся наверху.

Я снова кивнула, а он устремился вверх.

Знаю-знаю, я говорила, что последовала бы за Джонатаном куда угодно, и это была правда. Но в его бесстрашии было нечто такое, что шло совершенно вразрез с моей врожденной боязливостью. И как бы я ни хотела и ни старалась, иногда страх одерживал победу. Я двинулась более безопасным маршрутом, и несколько минут спустя наши дороги вновь пересеклись на вершине утеса.

Могла ли я знать, что впереди у нас мало времени? Если бы так, я нашла бы в себе мужество провести эти несколько минут рядом с Джонатаном.

Вообще, оглядываясь назад, должна сказать, что вся история наших отношений, нашей любви и совместной жизни прямо-таки отравлена горькой иронией, пронизана ею насквозь, начиная с момента нашего знакомства и заканчивая той минутой, когда эти отношения оборвались. Мы с Джонатаном впервые встретились в маленьком уголке огромного города, на этом месте у нас с ним все началось, и там же, по роковому стечению обстоятельств, он погиб.

О том злосчастном дне я могу рассказать тебе куда больше, чем о нашей встрече. Я на протяжении многих недель безостановочно прокручивала в голове мрачное слайд-шоу – цепочку событий, которая привела к гибели Джонатана. И до сих пор иногда этим грешу.

Джонатан бежал первый в своей жизни Лондонский марафон. Прогноз обещал ветер и дождь с мокрым снегом. Джонатан пребывал в приподнятом настроении. Он тренировался с осени и привык бегать под дождем, так что непогода его не страшила.