Элизабет Кей - Седьмая ложь

– Черт! – выругалась она. – Вентиляторы. Чертовы вентиляторы.

– Какие вентиляторы? – не поняла я.

Официантка как раз принесла нам тарелки: яичницу для Марни и сэндвич с беконом для меня.

– Я должна была их забрать, – простонала Марни. – В квартире ужасно жарко. Если честно, это настоящий кошмар. Одри толком не спит. Я завела себе маленький термометр, и он все время горит красным, потому что жара невыносимая – не помню ни одной такой весны, – но с погодой все равно ничего не поделаешь, да? Так что я заказала три вентилятора. Возможно, это перебор и можно было обойтись одним, но я была уже просто на грани. В общем, их надо забрать сегодня до двенадцати, а куда я с ней в таком состоянии? Придется отложить на завтра. А это означает еще одну ночь без сна.

– Может, я схожу? – предложила я. – Откуда их надо забрать?

Марни помолчала.

– Тебе это точно не трудно? – спросила она. – Ты правда могла бы их забрать? Тогда тебе надо идти прямо сейчас…

– Ну конечно, – заверила ее я.

Мне очень хотелось ей помочь.

– Так, погоди, я посмотрю… – Она порылась в сумке и вытащила оттуда чек. – Отсюда минут десять пешком, если идти быстро.

– Отлично, – сказала я, забирая у нее тоненькую бумажную полоску. – Без проблем.

– Но твоя еда, ты же…

– Я успела позавтракать дома, – отмахнулась я. – Я переживу. Честное слово.

– Ладно, тогда вот, возьми, – сказала Марни. Ее правая рука нырнула обратно в сумку. Она вытащила маленький ключик из желтого металла, и я сразу же его узнала. – Я расплачусь, а ты тогда поезжай оттуда прямо к нам домой, только мне надо будет сначала разобраться с Одри, так что не исключено, что ты доберешься до дому раньше нас. Тебе это точно не слишком трудно? Там все оплачено.

– Мне это ни капельки не трудно, – заверила я и протянула руку за ключом. Мои пальцы нащупали на головке сверху царапину, и я поняла, что это тот самый ключ, который был у меня раньше. – Встретимся у тебя дома.

Я забрала вентиляторы и дотащила их до ее квартиры; они были тяжеленными и громоздкими. Я открыла дверь ключом и вошла внутрь. Мне сразу бросились в глаза перемены: в квартире царил уютный кавардак, она казалась обжитой, наполненной. Я вскрыла коробки и прямо в прихожей собрала все три вентилятора и воткнула в розетку у батареи, один за другим, чтобы убедиться, что они работают. Пока я возилась на полу, мое внимание вновь привлек тот самый черно-белый ковер у подножия лестницы. Я приподняла один угол и заглянула под низ. Там ничего не было. Я откинула край ковра подальше, но на пятачке пола у лестницы не обнаружилось ни единого пятнышка.

Я оставила вентиляторы у нижней ступеньки, села на диван и стала ждать возвращения Марни с Одри, ничего не трогая, потому что мне не хотелось рушить атмосферу. Они появились в час с небольшим, и Марни, заявив, что страшно устала и ей нужно отдохнуть, поблагодарила меня за помощь и сказала, что нам непременно нужно еще раз выбраться на бранч или на ланч, раз уж сегодня ничего не вышло, и что она мне позвонит.

С тех пор увидеться нам так и не удалось.

На прошлой неделе она пригласила меня на ужин, но в обеденный перерыв позвонила мне в офис и сказала, что у нее совершенно нет никакого настроения готовить, что она очень устала, и спросила: не буду ли я против, если мы перенесем это на другой раз? Я ответила: ничего страшного, она может прийти ко мне в гости и я сама что-нибудь приготовлю, или могу приготовить что-нибудь у нее дома, или даже заказать что-то навынос. Но она была непреклонна. Как-нибудь потом, только не сегодня.

В последний раз мы виделись больше месяца назад.

Высвободившееся время – и место в моей жизни – я употребила на то, чтобы вплотную заняться Валери.

Хотелось бы мне сказать, что это в достаточной мере меня отвлекло, но это была бы неправда. А я пообещала тебе говорить только правду. Так что вот тебе правда. Я поймала себя на том, что обдумываю способы – как бы это выразиться? – лишить эту мерзавку возможности лезть в нашу жизнь раз и навсегда. Мне было известно, где она живет. Где она работает. Может, я и не знала ее секреты так хорошо, как она мои, зато была уверена, что смогу подстроить несчастный случай со смертельным исходом.

Но все было не так просто. Я никак не могла придумать способ расправы, при мысли о котором меня не начинало бы подташнивать. Мне нравилась идея толкнуть ее под машину. Получилась бы забавная симметрия. Я планировала стащить ее таблетки – у себя в блоге она как-то писала о том, что принимает таблетки от аллергии, – и подменить их чем-нибудь смертоносным. Но стоило мне перейти от фантазий к практическим соображениям, как внутри меня все немедленно восставало. Что в каком-то смысле доказывало неправоту Валери: все-таки по натуре я не была убийцей.

Так что нужен был другой план.

В тот день я по привычке просматривала ее свежие публикации в Интернете: фотографии, заметки и записи в «Твиттере» – и наткнулась на новый снимок, который она выложила только утром. На нем были выстроенные рядком туфли для чечетки, а подпись гласила: «Последняя репетиция – и поехали!» Я перешла на сайт танцевальной студии и обнаружила, что выступление должно было состояться всего несколькими часами позднее в бывшем здании церкви в центре города. Предварительной продажи билетов не было – кто раньше пришел, тот и занял лучшие места, – а в качестве входной платы предлагалось сделать пожертвование в благотворительный фонд, помогающий людям с психическими заболеваниями.

Я решила пойти. Мне хотелось на нее посмотреть.

Ровно в семь вечера я была там. Женщина, стоявшая с ведерком для пожертвований у входа, спросила меня, бывала ли я уже когда-нибудь на таких выступлениях, а когда я ответила, что нет, поинтересовалась, не знакома ли я с кем-нибудь из танцоров.

– С Валери, – ответила я, не задумываясь.

– Сэндз? – уточнила она. – С Валери Сэндз?

Я кивнула.

– Она – отличное приобретение для нашего коллектива, – сказала женщина. – Мы так рады, что она к нам присоединилась. Она не танцевала с подросткового возраста, но очень быстро вернула себе прежнюю форму. Уверена, сегодня она будет блистать. Вы будете ею гордиться.

Я с улыбкой кивнула и с благодарностью взяла ярко-розовую программку. Валери значилась в числе шести танцоров, чье выступление открывало концерт.

Я вошла в зал и была поражена его величиной, невероятно высокими и богато украшенными сводами, рядами крепких деревянных скамей, сценой, скрытой за тяжелым зеленым занавесом. Скамьи были заполнены: дети сидели на коленях у родителей, а подростки – сбившись в тесные кучки, так что я прошла вперед и встала у сцены рядом с другими опоздавшими.

Потом погас свет, занавес раздвинулся, и я увидела, как Валери выходит на сцену вместе с двумя женщинами и тремя мужчинами. Все они были в свободных черных брюках и облегающих черных футболках и выглядели скучно и обыденно – пока не заиграла музыка. Динамик у меня за спиной завибрировал, и эти шестеро мгновенно преобразились: четко и слаженно двигались они в такт все ускоряющейся музыке, с завораживающей быстротой мелькали их ноги, выбивая дерзкий, агрессивный ритм. Это было так зажигательно, что я против воли завелась, полностью поглощенная происходящим на сцене действом. Но вот Валери бросила взгляд на пространство перед сценой – видимо, кого-то искала глазами. А наткнулась на меня.