Олег Рой - Оправдание невиновных

И весь день в затылке сидел «шуруп». Он, собственно, не слишком мешал: стоило заняться очередным делом, ощущение давление исчезало. А потом, по дороге на очередную беседу, в очередном автобусе, трамвае, маршрутке опять возвращалось.

Вот и сейчас: она еще и на улицу из больничного холла не вышла, а в затылке опять засел «шуруп». И на щеке что-то… Она провела ладонью — ничего. Но ощущение было такое, как будто, пробираясь по лесу, зацепила паутину. Прикосновение. Легчайшее, но неприятное.

Как будто смотрит на нее кто-то. Пристально так смотрит. Не зря же китайцы считают, что взгляд имеет вес.

Стоя у стеклянной стены широкого больничного холла, она оглядела улицу. Туда-сюда сновали по своим делам прохожие, возле бордового внедорожника страстно ругалась молодая, но явно супружеская пара, у павильончика через дорогу несколько расхлябанного вида парней с удовольствием облизывали лезущую через верх пластиковых стаканов пену. Как им не холодно! Арина поежилась. Все вокруг были явно заняты своими собственными заботами, до Арины им дела не было.

Но затылок определенно что-то давило. И щеку царапали невидимые «паучьи» лапки.

Ты не следователь, ты параноик, мысленно выругалась она и полезла за телефоном.

— Денис, прости, что беспокою… По-моему, за мной кто-то следит.

— Ты его видишь? — ничего типа «прости, я занят», сразу к делу, мечта, а не мужчина!

Ей стало слегка неловко — а что если Денис сейчас висит на какой-нибудь верхотуре, орудуя губками и тряпками или чем там они еще приводят стекла в хрустально сияющее состояние. Может, зря она его дергает?

— Да нет, просто ощущение какое-то. Может, вообще чудится, бегала сегодня весь день, устала.

Сказать «извини, что отвлекла, забудь» Арина не успела.

— Ты где? — деловито спросил Денис.

— Возле семнадцатой больницы, — автоматически объяснила она. — У входа.

— Понял. Кафе там есть какое-нибудь поблизости? А, помню, есть. Справа от больницы, если ты к ней спиной встанешь. Название какое-то кофейное. То ли «Жемчужная пенка», то ли «Стеклянная чашка», как-то так. Сядь там и жди, пока я не перезвоню.

Кафе именовалось не «Пенкой» и не «Чашкой» — «Ложечкой». Точнее, «Серебряной ложечкой». Над серебристо-черным полуготическим названием вычурным курсивом вился слоган: «Купи себе немного смерти!»

Что?! Арина даже глаза потерла, вглядываясь. И усмехнулась: вот до чего профдеформация доводит. «Купи себе немного счастья!» — зазывала надпись. В самом деле, вместо русской приметы, обещающей счастливую судьбу — «родился в рубашке», у половины европейских народов популярна поговорка «родился с серебряной ложечкой во рту».

Ложечки тут, правда, были отнюдь не серебряные. Но кофе оказался вполне неплохой. Допивая третью чашку, Арина начала сомневаться, в том ли кафе сидит — впрочем, безымянная пивнушка и итальянский ресторан с предсказуемым названием «Дольче вита» на роль «Пенки» или «Чашки» годились еще меньше.

И тут в дверях появился Денис, тащивший за собой щуплого парнишку в кургузом зеленом пуховичке поверх черной толстовки. Складки торчащего снизу толстовочного подола делали и без того тощие мальчишеские чресла еще бесплотнее. И голова, плотно облепленная вытянутым из-под курточного воротника черным капюшоном, тоже казалась странно маленькой.

Лет парнишке на вид было не больше двадцати. Идти он не хотел, упирался, локоть, безнадежно зажатый в лапище «конвоира», выворачивался вперед.

— На! — Денис одним движением усадил мальчишку на стул перед Ариной, сдернув попутно капюшон, под которым обнаружились трогательно оттопыренные уши, розовые не то от возмущения, не то от мороза. — Не померещилось тебе. Торчал как приклеенный на углу и пялился на окна кафе. Не-не-не, — он замотал головой, отметая возможные сомнения, — отнюдь не случайно. Я за этим… господинчиком минут двадцать наблюдал.

При виде следовательского удостоверения господинчик как-то сразу сник, даже рдеющие уши несколько поблекли:

— Я ничего такого… Чего пристали? Я просто…

— Звать-то тебя как? Просто… — усмехнулась Арина.

— Бронислав… Зайченко, — неохотно выдавил тот.

— И зачем же ты за мной следил, Бронислав… Зайченко?

— Не следил я, — буркнул парнишка. — Просто… просто вы, просто Кристина…

— Кристина? — от изумления Арина едва не потеряла дар речи. А впрочем, чего-то в этом роде и следовало ожидать. Откуда бы еще мог взяться эдакий… персонаж, кроме как из поклонников будущей «звезды».

Персонаж вдруг воспрял, заговорил громче, почти обвиняюще:

— Она мне сама все рассказала! Зачем вы ее мучаете?! Ей нельзя!

— Что — нельзя? — не поняла Арина.

— Нервничать нельзя! А вы…

— Что, собственно, я? — перебила Арина. — Ну побеседовали, у нас, у следователей, это, знаешь ли, бывает. И почему это вдруг Кристине нервничать нельзя? Она что, беременна?

— Вы с ума сошли? — он подпрыгнул на стуле. — Что вы такое… При чем тут… Она должна думать о музыке, ей репетировать нужно, а вы… Знаете, что от стресса голос может вовсе пропасть? Оставьте ее в покое!

— Вот оно как… — задумчиво, чтобы не засмеяться, очень уж забавен был этот ушастик, протянула Арина. — А ты, значит, о ней заботишься.

— А вы думали, о ней и позаботиться некому? — он гордо выпрямился, только что глазами не засверкал. — Что можно просто так над беззащитной девушкой издеваться?

Назвать Кристину беззащитной — это было сильно.

— Ладно, не кипятись. Защитник… Следил-то за мной зачем?

«Защитник» слегка растерялся:

— Да я не следить… поговорить хотел. Надо же было объяснить…

— Ну… говори, — хмыкнула Арина. — Раз хотел… объяснить.

Объяснял он все так же нервно и не очень понятно:

— Мы вчера в клуб должны были идти, а она позвонила, говорит — все отменяется, я не могу, ко мне следователь приходил, не могу и не могу, вообще ничего сейчас не могу. А я уже собрался…

Кристина? В клуб? Вот с… этим? Заранее предполагая, каким будет ответ, Арина все-таки спросила:

— И часто вы с ней ходите развлекаться?

Парнишка угрюмо помотал головой:

— Она в первый раз согласилась… и вот…

— Что, недавно знакомы? — Арина подпустила в голос участливости.

— Давно, — все так же угрюмо объяснил он. — Еще со школы. Но ей все время… ну занята она очень. Она же такая… За ней знаете какие ухаживают? Даже сын самого Демидова! А я…

Имелся ли в виду телепродюсер или еще какая-либо столь же «громкая» персона, Арина уточнять не стала.

— Это она тебе рассказала? Про сына самого Демидова и других… таких же?

— Ну… да, — он кивнул. — А чего? Все знают, она же и фотки у себя на странице выкладывает. Из таких мест… — парнишка возвел глаза к потолку, демонстрируя, сколь недоступны места, где привыкла бывать великолепная Кристина.