Олег Рой - Оправдание невиновных

— Ладно тебе, какой еще шпион? Обычная тетка. Ну интеллигентная, переводами зарабатывала, а в интересующий момент уже чисто домохозяйством занималась.

— Значит, вариант с обойти паспортный контроль или там проскочить по чужим документам не катит? — кажется, его это разочаровало. Хотя скорее всего все разглагольствования про шпионов были просто Левушкиным способом шутить. С другой стороны, кто его, компьютерного гения, знает.

— С какой стати ей лететь по чужим документам? — на всякий случай Арина ответила совершенно серьезно. — И откуда у нее чужие-то документы?

— Ну если не катит, значит, не каталась твоя дамочка в Хургаду, — скаламбурил Левушка, изобразив лицом «вот тебе, бабушка, и Юрьев день». — А тебе надо, чтоб каталась? Или как?

— Да черт его знает, чего мне надо, — Арина пожала плечами. — Но дамочка утверждает, что в интересующий меня период купалась и загорала на египетских пляжах.

— Брешет, — равнодушно резюмировал Оберсдорф. — Если бы, к примеру, в какую-нибудь Италию или в Испанию, можно было бы и как-то по-другому попасть, автобусами, к примеру. А в Египет — только самолетом. Знаешь песенку «только самолетом можно долететь»? Только там про тайгу, а не про Египет, но смысл тот же.

— Понятно… — Арина сунула блокнот в рюкзачок и поднялась.

Итак. Вопреки собственным показаниям Анна Гавриловна в день убийства вовсе не блаженствовала на египетских пляжах. И все-таки, все-таки, все-таки убить своего кузена — или кем там ей приходился Федяйкин — она вряд ли могла. Вход в подъезд один, камеры ее не зафиксировали, значит, где бы она ни была, но точно не на месте преступления.

Или все не так просто?

Э-эх, что б им тогда хотя бы за пару дней записи с камер изъять!

Арина прикрыла глаза, представляя, как запись прокручивается назад. Яркое субботнее утро сменяется бледным рассветом, потом монитор затопляет ночная тьма, в которой загадочно мерцают ореолы фонарей. Потом изображение опять светлеет. Вечер пятницы. К подъезду, помахивая элегантной сумочкой, приближается Анна Гавриловна, не улетевшая ни в какую Хургаду!

Могло так быть? Да запросто! Почему бы госпоже Шуваловой не навестить на уикенд родственников? И почему бы ей у них не заночевать даже? Наверняка в федяйкинских апартаментах имеется гостевая комната.

Явилась ли она, заранее замыслив убийство?

Пожалуй, скорее да, чем нет. Денис прав: фигура у Шуваловой стройная, роста она того же, что и Алиса. Если нацепить блондинистый парик и Алисин халат, издали одна за другую вполне сойдет.

И вот она является на балкон — замаскированная под Алису — и злосчастный Федяйкин успевает лишь изумиться. И летит вниз. Дамочка Шувалова, судя по всему, вполне спортивная, сил бы хватило.

Так. А Кристина? Стала бы молчать, покрывая тетку? Ну… вполне возможно. Мачеху она терпеть не могла, а с Шуваловой сколько лет бок о бок прожила? Но ведь и к тетке Кристина теплых чувств не питала, с чего бы ее покрывать? Избавиться одним махом сразу от обеих «воспитательниц» и жить в свое удовольствие.

Или, скажем, Шувалова не с ночевкой явилась, а более-менее ранним утром, так что Кристина, может, и знать не знала о ее визите, ибо спала допоздна. А когда проснулась… думается, в апартаментах пентхауса вполне достаточно места, чтобы при необходимости спрятаться. И ушла Анна Гавриловна, не показываясь племяннице на глаза…

Стоп.

Все это очень логично. Остается лишь один вопрос: когда, собственно, Анна Гавриловна ушла? Не сразу после убийства — на камерах ее нет. Позже сбежала? Но поквартирный обход почти сразу начали делать. Затаилась где-то? Где? На крышу вылезла? Под кроватью спряталась?

М-да. Смешно. Хотя теоретически — ничего невозможного.

Красиво придумано. Единственное, что в эту версию не вписывается — парень в бейсболке. Он, кстати, и в «алисину» версию не вписывается, и вообще ни в какую. Может, он вообще не имеет отношения к делу, но все-таки странно.

Арина еще раз пролистала список жильцов. Никого, хоть отдаленно похожего на непонятного парня, там, разумеется, не обнаружилось. И в результатах поквартирного обхода он не упоминался. В смысле, никто из жильцов про такого гостя не сказал. А опера не спрашивали, что и понятно: обход делали еще до изъятия записей.

Вздохнув, Арина придвинула к себе телефон, надеясь, что не придется выслушивать два десятка «да я не помню уже». С памятью у жильцов, к счастью, все обстояло вполне прилично. Все-таки убийство в собственном доме случаются не так чтоб каждый день, а следующие за оными беседы с представителями правоохранительных органов весьма способствуют запоминанию всех сопутствующих событий. В общем, тот день помнили все. А вот парня в бейсболке — никто. Арина-то рассчитывала, что кто-то воскликнет: «Ой, это Вадик ко мне как раз в тот день приходил!» Ну или не Вадик. Пусть хоть Навуходоносор! Или хотя бы доставщик пиццы!

Кстати… А не могла ли этим парнем в бейсболке быть Анна Гавриловна? Худощавая, рост подходящий, лица на записи не разглядишь. Правда, кроме камер, в доме еще и консьержка имеется, и она-то Шувалову в любом обличье узнала бы, но ведь, наверное, можно как-нибудь незаметно и мимо прошмыгнуть. Или нельзя?

— Да это ж когда было-то! Я там уж сто лет не работаю, а вы здрасьте, явились прошлогодний снег искать!

Отыскать прежнюю консьержку федяйкинского дома оказалось немногим легче, чем найти прошлогодний снег. За время, прошедшее с момента убийства, Светлана Кондратьевна Пеночкина успела сменить не только работу, но и место жительства. Переехав на другой конец города, поближе к дочери, она трудилась теперь дворничихой в садике, который посещал сын этой самой дочери — соответственно, внук самой бывшей консьержки. Сейчас она остервенело колотила по дорожке странным инструментом, похожим на лопату с крошечным лезвием — скалывала бугристую наледь.

— Светлана Кондратьевна, — упрямо повторила Арина, подумав некстати, что странный инструмент, кажется, называется скребком. — Все-таки не каждый день у вас жильцов убивали, вряд ли вы тот день могли забыть.

— Да помню я, помню, — неожиданно мирно проворчала та, когда неподдающийся кусок льда оторвался наконец от асфальта и улетел в сторону газона, едва не зацепив Арину. — Спрашивай, коли надо, чего уж там.

— Мне надо, чтобы вы утро вспомнили. Кто входил и выходил, начиная с… ну, скажем, часа за два до того как тело обнаружили. Причем меня интересуют не жильцы, а посторонние посетители. Были такие?

— Посторонние, говоришь? Да вроде не было… посторонних-то. Все свои… Да вы бы записи с камер наблюдения посмотрели, там все приходящие и уходящие в лучшем виде.

— В записях, к сожалению, на приходящих и уходящих не написано, кто они такие. Поэтому приходится с людей беспокоить. В том числе и вас, — когда нужно, Арина умела разговаривать совершенно металлическим голосом. — Вот вы говорите, никого посторонних в то утро не было. А почтальонша?