Юсси Адлер-Ольсен - Селфи

– О, фру Циммерманн, вы, видимо, ошиблись. Не знаю, за кого вы меня принимаете, но в данный момент вы говорите с начальником отдела Вальдемаром Улендорфом из суда по делам наследства. Мы занимаемся распределением наследства вашей умершей матери, Ригмор Циммерманн, в связи с чем хотелось бы задать вам пару вопросов. Могу ли я попросить вас о помощи?

По воцарившейся в трубке тишине было очевидно, насколько женщина растерялась и как она изо всех сил пыталась избавиться от последствий алкогольного опьянения.

– Конечно, я… попробую, – несколько неестественно согласилась Биргит.

– Благодарю. Нам известно, что незадолго до трагедии ваша мать сняла со счета десять тысяч крон. По вашим же собственным словам, эти деньги все еще находились у нее, когда она посещала вас перед роковым нападением. Итак, Биргит Циммерманн, имеется ли у вас какое-либо предположение о предназначении этой суммы? Мы всегда чрезвычайно щепетильно относимся к невыполненным обязательствам, а они у вашей матери явно имелись. Мы совершенно ничего про них не знаем, но нам необходимо разобраться в этом. Как вы считаете, она должна была кому-то отдать эти деньги? Возможно, она намеревалась передать их некоему частному лицу? Или планировала, но не успела что-то приобрести? Известно ли вам что-либо в связи с этим обстоятельством?

На этот раз тишина в трубке значительно затянулась. Неужели собеседница заснула или она просто так долго копалась в своих куриных мозгах?

– Наверное, хотела что-то купить, – наконец-то ответила Биргит. – Может быть, меха, о которых упоминала…

Это прозвучало совсем не убедительно, ибо кто же покупает меха так поздно вечером?

– Нам известно также, что она часто пользовалась картой «Виза», и нам представляется странным, что такая большая сумма имелась у нее при себе наличными. А может, ей нравилось иметь в руках наличные деньги?

– Да, – поспешила согласиться Биргит.

– Но десять тысяч… Это ведь приличная сумма!

– Да. Судя по всему, я, к сожалению, ничем не могу вам помочь. – Голос женщины задрожал; кажется, она заплакала.

Затем что-то тихонько щелкнуло, и связь прервалась.

Карл с Харди переглянулись.

– Прекрасно сработано, Харди.

– Ну что ж, говорят, только от детей и от пьяных услышишь правду… Она врет, и ты это понял, верно?

Мёрк кивнул.

– Покупать меха на наличные? А дочурка-то большая выдумщица, этого у нее не отнять. – Карл улыбнулся. Он пережил блаженную двухминутную ностальгию по тем временам, когда его коллега выкладывался на рабочем месте по полной. – Ты представился Улендорфом – откуда ты выкопал эту фамилию?

– Один знакомый парень прикупил себе дачку, которая прежде принадлежала какому-то Улендорфу… Так что же, ты согласен, что вам следует хорошенько проследить движение средств на счетах как Ригмор, так и Биргит Циммерманн? Запросто может оказаться, что объем отзываемых средств на одном счету будет соответствовать объему денежных поступлений на другом.

Карл снова кивнул.

– Ну да, вполне могло случиться, что эти деньги предназначались для дочери. Да только почему же они так и остались при ней, когда она покинула квартиру Биргит? Что ты на это скажешь?

– Карл, скажи мне честно, кто из нас получает жалованье за исполнение функций полицейского? Я всего лишь спрашиваю.

Товарищи обернулись на Мортена, который, наполовину скрытый черными мусорными мешками, стоял на лестнице на второй этаж и хватал ртом воздух.

– Я нашел внизу кое-какую старую одежду для тренировок, принадлежащую Мике. Можно я ее тоже унесу наверх, Карл? – спросил он, красный, как медный таз, от постоянного хождения вверх-вниз.

– Конечно. Если найдешь там место.

– Да там полно места! Кроме Йесперова барахла да кучи пазлов, оставшихся от Вигги, там стоят только старые лыжи и запертый на ключ чемодан. Кстати, Карл, ты не знаешь, что в нем?

Мёрк сдвинул брови.

– А разве его не Вигга оставила? Надо будет как-нибудь посмотреть… Как-то не хотелось бы в полном неведении хранить у себя на чердаке расчлененный трупик, а? – Он рассмеялся над реакцией Мортена на эту свою фразу. Фантазия у него хлестала через край.

– Ассад, что ты сегодня предпочел бы? Побродить в компании Гордона по кварталам за Королевским садом и обследовать места, где Ригмор Циммерманн могла продемонстрировать окружающим заоблачную сумму наличными, или же отправиться на сталепрокатный завод и попытаться отыскать бывшего или настоящего сотрудника, знакомого с обстоятельствами трагедии, приключившейся с Розиным отцом?

Ассад обратил на него тяжелый взгляд.

– Думаешь, я не понимаю, что у тебя на уме, Карл? Разве я похож на верблюдицу, потерявшую верблюжонка?

– Уф-ф. Думаю, сейчас не самое…

– Когда верблюдица опечалена чем-то, у нее пропадает молоко. Она ложится на землю, и тогда никакими силами невозможно заставить ее подняться и идти дальше. Пока не треснешь ее как следует по заднице.

– Э-э-э…

– Конечно, я выберу второе, Карл.

Мёрк совсем растерялся.

– Я отправлюсь на поиски свидетеля на сталепрокатный завод, ладно? А про задание для Гордона забудь. Буквально вчера, после нашей беседы с Моной, он уже обошел все, что можно. Разве он не сказал тебе, что собирается это сделать?

Карл предпочел промолчать.

– Ну да, все верно, – спустя минуту Гордон в ситуационной комнате подтвердил слова Ассада. – Я прошелся по всем киоскам, барам, ресторанам, зашел к колбаснику, прочесал все без исключения между Сторе Конгенсгэде и Кронпринсессегэде с одной стороны и Готерсгэде и Фредерисиагэде с другой. Я показывал им фотографию Ригмор Циммерманн, и несколько человек с некоторыми оговорками узнали эту женщину, но добавили, что уже давно не видели ее в квартале. Так что у нас по-прежнему отсутствуют сведения о том, у кого перед носом она трясла своими купюрами.

Карл был озадачен. Парню, видимо, пришлось быстрее ветра носиться от одного места к другому, чтобы успеть обойти всех за столь короткий промежуток времени. На этот раз длинные ноги предоставляли ему неоспоримое преимущество.

– Тем временем я пытался разыскать школьную подругу Розы, – продолжал Гордон. – Мне удалось дозвониться до школы, и в секретариате подтвердили, что в девяносто четвертом году в класс, где училась Роза, пришла новая ученица. Звали ее Каролина, как и говорила Ирса на встрече у Моны. Школьные архивы того времени не сохранились, но один из учителей вспомнил и Розу, и Каролину. Он даже уточнил, что фамилия этой Каролины была Ставнсэгер.

Мёрк поднял большой палец в одобряющем жесте.

– Вообще-то я пока не нашел женщину с таким сочетанием имени и фамилии, но наверняка все еще получится, Карл. Мы просто обязаны это сделать ради Розы, правда?