Юсси Адлер-Ольсен - Селфи

Кроме того, их объединяло одно обстоятельство, вызвавшее изумление у Мишель: все трое жутко утомились от постоянного вызова со стороны системы и бесконечного предъявления требований. Но самым невероятным оказалось то, что всех их консультировала Анне-Лине Свенсен!

Рассмеявшись, Мишель перевела взгляд на окружающих людей. Напротив, чуть в стороне, села девушка – резкие черты лица, прическа в стиле панк, вокруг глаз обведены черные круги, настолько большие, что это граничило с уродством. Она смотрела на них с какой-то неприятной напряженностью во взгляде, словно завидовала им. Мишель порадовалась про себя, ибо у девушки имелись все основания для зависти – с таким-то жутким стилем и странными манерами… Девица отбивала ногами ритм, словно играла на бас-барабане. Казалось, она находится под действием наркотиков. Ее взгляд становился постепенно все жестче и жестче. Возможно, ей просто хотелось покурить, такое состояние было знакомо Мишель не понаслышке.

– Обалдеть как странно, что здесь еще кто-то желает общаться с такими расфуфыренными матрешками, – неожиданно прорвало панк-девицу; она явно обращалась к Мишель и двум ее новым знакомым. – В сравнении с такими, как вы, и дерьмо покажется золотом.

Девушка, сидевшая рядом с Мишель, встрепенулась, обернувшись на хамку. Эта новая подружка представилась как Ясмин; вообще-то она производила впечатление невероятно крутой, но только не в этой ситуации. А вторая девушка, Дениса, отреагировала на оскорбление хладнокровно, показав панкерше средний палец, несмотря на то, что Ясмин пыталась ее остановить.

– Просто там, откуда ты родом, никто, видимо, не замечает разницы! – прошипела она. – Но, как говорится, дерьмо к дерьму, и первая страна, пострадавшая от нацистов, была их собственной родиной. Слышала о таком, идиотка панкующая?

Мишель покачала головой. Странное высказывание. В мгновение ока атмосфера между вступившими в перепалку накалилась до предела. Панкерша сжала кулаки. Казалось, теперь она была способна на что угодно. И Мишель это совсем не нравилось.

Был объявлен очередной номер, и Ясмин с облегчением выдохнула, когда панкерша поднялась, вынужденная отказаться от дальнейшего участия в развернувшемся конфликте. И все же взгляд, который она послала девушкам, направляясь к кабинету, не предвещал ничего хорошего.

– Что это еще за тварь такая, будь она проклята? Кажется, ты ее знаешь, – обратилась Дениса к Ясмин.

– Таким, как она, не стоит показывать средний палец, это я тебе точно могу сказать. Она живет на соседней со мной улице, приехала из Исландии. Зовут Бирна. Она совершенно больная на голову. Действительно сумасшедшая.

Пятница, 13 мая 2016 года

– Да, это сделал я. Я стукнул ее по голове железной арматурой, она взревела, но мне было все равно, я продолжал наносить удары.

Карл Мёрк потыкал новой сигаретой в тыльную сторону ладони, затем пару раз поднес ее к губам, а затем опять отложил.

Прищурившись, он изучал удостоверение личности, которое добровольно протянул ему человек, сидевший напротив. Сорок два года. А выглядит как минимум на пятнадцать лет старше…

– Вы утверждаете, что ударили ее и она закричала. Но с какой силой вы нанесли удар, Могенс, вы можете мне показать? Встаньте и покажите, как вы это сделали.

Щуплый мужчина выпрямился.

– Вы имеете в виду, что я должен просто рассечь воздух рукой, представив себе, что держу железный прут?

Карл кивнул, подавив желание зевнуть. Мужчина встал.

– Давайте, Могенс, ударьте точно так же, как в тот раз.

Тот приоткрыл рот и напряг все лицевые мышцы, что представляло собой довольно печальное зрелище. Мертвенно-бледная кожа, криво застегнутая рубашка, штаны еле держатся на бедрах. Он сжал в руке воображаемое оружие и занес его для удара.

Когда накопленная энергия наконец выплеснулась в виде удара, глаза этого человека едва не вывалились из орбит, словно он с каким-то болезненным наслаждением представил себе поверженное тело. И весь трепетал еще какое-то время, словно только что навалил в штаны.

– Ну, вот примерно так все и случилось, – сказал мужичок с улыбкой облегчения.

– Благодарю, Могенс, – ответил Карл. – То есть именно таким образом вы убили юную учительницу из «Больманс Фрисколе» в парке Эстре Анлэг, правильно я понимаю? Так что она упала лицом в землю?

Могенс кивнул и посмотрел на Карла с раскаянием во взгляде, как набедокуривший ребенок.

– Ассад, не подойдешь на минутку? – крикнул Карл в коридор, откуда донеслись странные вздохи и стоны. – И, пожалуйста, прихвати с собой свой кофе по-мексикански, – добавил он. – Мне кажется, господин Могенс Иверсен хочет пить. – С этими словами Мёрк взглянул на посетителя, лицо которого попеременно выражало дружелюбие и благодарное подчинение. – Но сначала проверь, какие у нас имеются сведения относительно убийства Стефани Гундерсен, произошедшего в две тысячи четвертом году.

Он кивнул мужчине, который улыбался и доверчиво щурился. Его взгляд словно говорил: в данный момент мы с вами заодно, мы практически коллеги. Два соратника в процессе плодотворного сотрудничества, направленного на раскрытие давнего убийства. Иначе не скажешь.

– А потом, когда она уже лежала в траве, вы продолжали бить ее, верно, Могенс?

– Да. Она орала, но я ударил ее еще три или четыре раза, и тогда она замолчала. Вообще-то я уже не помню подробностей, ведь прошло уже двенадцать лет…

– Могенс, расскажите мне, пожалуйста, почему вы все-таки решили сознаться? И почему именно сейчас?

Могенс отвел взгляд. Нижняя губа его оттопырилась и дрожала, обнажая нижние зубы в жутком состоянии, отчего Карл с раздражением вспомнил, что его собственный стоматолог вот уже три раза тщетно пытался затащить его на ежегодное обследование.

Было очевидно, что мужичок храбро борется с самим собой. Его грудная клетка нервно вибрировала. Карл не удивился бы, если б посетитель вдруг расплакался.

– Я просто-напросто не в состоянии больше существовать с мыслями об этом, – с трясущейся челюстью признался Могенс.

Мёрк кивнул, пробивая по базе персональный регистрационный номер стоявшего перед ним человека.

– Я понял, Могенс. А потом, жутко, наверное, сознавать, что ты единственный, кто знает подробности этого убийства, правда?

Тот с благодарностью согласился.

– Я вижу, вы живете в Нэстведе. Вообще-то далековато от Копенгагена… Как и от места преступления в Эстре Анлэг, сочту не лишним добавить.

– Я не всегда проживал в Нэстведе, – чуть ли не защищаясь, ответил Могенс. – Раньше я жил в Копенгагене.

– А почему вообще вы решили приехать именно сюда? Вы могли бы с таким же успехом заявить об этом жутком нападении в вашу местную полицию.