Элизабет Хейнс - Будь со мной

— Ага, — говорит он. — Спасибо, Сара. Спасибо тебе большое, что остановилась, и все такое.

— Без проблем, — отвечает она. — Уверена, твой сад видывал годы и похуже.

Он медленно уходит, по подъездной дорожке поднимается обратно к дому, и Сара замечает, что Мойра отошла от своего наблюдательного поста перед окном, направившись к задней двери. Конечно, хочет убедиться, что Гарри не войдет в дом, пока не снимет с себя всю грязную одежду.

Сара опять забирается в «ленд-ровер» и проезжает оставшиеся сто ярдов вверх, сворачивая к воротам «Фермы четырех ветров». Она въезжает в сарай, а затем прямиком направляется в коттедж.

Снаружи стоит машина, и в коттедже горит свет, несмотря на то что время только обеденное. Небо затягивает тучами, с минуты на минуту дождь, похоже, усилится. Если припустит ливень, вряд ли один принесенный Гарри мешок с песком удержит все.

— Привет, — говорит Эйден, открывая дверь.

— Эйден, — начинает Сара, и ее слова заглушает ветер, — ты бы не мог мне кое с чем помочь? Тебе понадобятся резиновые сапоги. И дождевик. У тебя есть…

— А что случилось? — спрашивает он, при этом уже натягивая черную лыжную куртку.

— У тебя есть сапоги?

— Нет, — говорит он.

— Пойдем, у меня еще остались от Джима.

Не дожидаясь его, она направляется к задней двери своего дома. Когда открывает ее, на улицу выскакивают собаки, начиная гоняться друг за другом и лаять. Она пускает их, занятая лишь выуживанием сапог из кучи в шкафу. Наконец подходящая пара найдена. Эйден подходит сзади.

— Какой у тебя размер?

— Примерно девятый.

— Эти — десятка; должны подойти.

Он сбрасывает собственные ботинки из коричневой кожи и подворачивает джинсы до икры, прежде чем поочередно вставить ноги в резиновые сапоги. Сара надеется, с тех пор, как эту обувь последний раз надевали, в ней не успели поселиться какие-нибудь пауки или мыши, но думать об этом в любом случае теперь поздно.

— У моего соседа кое-какие проблемы с ручьем, — говорит Сара, подзывая собак. Тесс прибегает довольно быстро, но Бэйзил медлит, не обращая на нее никакого внимания, бегая по двору и притворяясь глухим. — Ручей прорвал стену в сад.

— Ясно.

Запустив обеих собак назад — ей не хочется, чтобы они бегали около дороги, — Сара вместе с Эйденом вновь отправляется вниз.

— Обоим уже за восемьдесят, — говорит она. — Прожили здесь всю жизнь.

— Это твои ближайшие соседи?

— Единственные в окру´ге до самой деревни, — говорит она.

Они сворачивают на подъездную дорожку Баттонов. Пожилой пары не видно и не слышно, что скорее хорошо.

Водруженный у основания каменной стены мешок с песком еще держится, но вода вытачивает глубокую канаву в верхней части ручья. Она в любой момент может дойти до края каменной стены, а оттуда разлиться вниз по подъездной дорожке Баттонов к самому дому.

— Нам нужно расчистить затор, — говорит Эйден, подходя ближе.

Волосы Сары выбились из-под обруча, и теперь она пытается заправить их обратно, чтобы не мешали смотреть. Когда она догоняет Эйдена на повороте дороги, он уже голыми руками отодвигает большую ветку и ворох колючей ежевики.

— Господи, — кричит Сара, — нужно было захватить тебе пару перчаток!

Он выпутывается из ежевики, отбрасывая ее на дорогу. Ветви начинают катиться вниз по склону, и Сара, поймав их, бросает на другую сторону.

Начинается дождь, при этом ветер усиливается, воет и рвется вокруг них, сбивая им в лица тяжелые капли ледяной воды. Эйден работает быстро, не обращая внимания на безопасность, разбирая яму, вытаскивая охапки старых листьев, мусора и веток. Вода разливается вокруг него.

Он окидывает Сару быстрым взглядом, вручая ей очередную охапку мусора.

— Ты ведь понимаешь, — выкрикивает он с улыбкой, — что я могу в любую минуту поскользнуться и упасть?

— Лучше бы тебе не делать этого, — отвечает Сара. — Потому что тогда, скорее всего, придется доехать на заднице до самой деревни.

— Подожди, — говорит он, опуская руку в черную бурлящую воду. — Тут что-то застряло.

Сара хватает его за локоть, пытаясь удержать, когда он сгибается чуть ли не вдвое, почти по плечо засовывает руку в воду. Она чувствует невероятное напряжение его мышц, когда он тянет и хватает, а потом с триумфальным «ага!» и всхлипом бурлящей воды вытаскивает черное пластиковое ведро, большое и без ручки.

— Застряло там, — говорит он, тяжело дыша и восстанавливая дыхание после приложенных усилий. — Неудивительно, что собиралась вода.

Ее уровень в канаве уже начинает заметно снижаться, а затем поток быстро исчезает за поворотом дороги. Сара помогает Эйдену выбраться из рытвины обратно на асфальт. Начинает темнеть. Сара смотрит на мешок с песком, который Гарри Баттон подложил под стену. Теперь он на два фута выступает над водой, и уровень воды продолжает снижаться.

Они быстро, насколько могут, возвращаются назад на холм. Эйден вымок до костей и дрожит. «Вот тебе и резиновые сапоги, — думает Сара. — С таким же успехом он мог пойти в них купаться».

Ты катался на лыжах в Финляндии и Альпах, но в жизни так не замерзал, как сейчас. Ты чувствуешь, что теряешь контроль над собой, хотя дрожь, по меньшей мере, удерживает от впадения в беспамятство.

Всю дорогу на обратном пути Сара говорит тебе что-то, приноравливаясь к твоему шагу. Ты ее не слышишь. Ветер дует так, будто тебе в лицо плашмя бьется ледяная простыня, поэтому становится тяжело держать глаза открытыми и дышать.

Наконец вы сворачиваете к воротам, и в укрытии сарая ураган немного стихает.

— Мне нужно переодеться, — тупо произносишь ты.

— Заходи и прими ванну, — говорит она. — Согреешься по-настоящему.

— Нет-нет, — отвечаешь ты, заставляя себя не стучать зубами, — мне вполне хватит душа, честно.

Она смеется, и ты понимаешь, что, наверное, выглядишь чудовищно, грязный и мокрый.

— Ну ладно, если ты уверен. Я приготовлю суп. Заходи на огонек, когда будешь готов, хорошо?

Ты, кивнув, открываешь дверь коттеджа, входишь и захлопываешь ее за спиной. Шум ветра почти полностью стихает, ты стоишь в прихожей с онемевшим лицом и капаешь водой на ковер. Стягиваешь с себя все сразу на том же месте, достаешь все из карманов и складываешь на кухонном столе. Кожа приобрела смешанный оттенок белого с ярко-розовым, а отдельные участки отливают синим. Оставляешь одежду валяться там, где разделся, — штаны свисают из сапог Джима — и сразу направляешься в ванную.

Из душа льется кипяток, от которого иголки по коже, но проблема таким образом решается, и ты чувствуешь, как в тело приливает жизнь. Прогревшись и смыв всю грязь с рук и лица, надеваешь чистые джинсы. Вернувшись в гостиную, начинаешь подумывать о том, чтобы зажечь камин, но тут раздается стук в дверь.