Лилия Тимофеева - Наказание [Publisher: SelfPub]

– Будешь рыпаться, надену наручники!

– Это… это какая-то ошибка, недоразумение.

– Разберемся, гражданочка…

Полицейский автомобиль двинулся. Я почувствовала резкую боль в голове. Перед глазами все плыло. Несколько минут назад думала, что хуже и быть не может. Ан нет! Может! Тешила себя надеждой: в пакете не наркотики, а.. соль, порошок, мел… И в то же время понимала: там действительно героин. И его подбросил человек, который сегодня стал моим мужем. За что ты так со мной, Клим?! За что!!!! А ведь еще минуту назад я была готова многое понять и все простить! Как же права ты, Танька! Эх, надо было тебя раньше слушать. А сейчас уже поздно. От ощущения полной безысходности навалилась такая тоска, что сказать страшно. И равнодушие. Мне было все равно, что со мной будет дальше. Слез не было. Я молча смотрела в одну точку. Даже суровый гаишник не выдержал, выдавил капельку жалости:

– Ты.. того раньше времени не трясись, авось все обойдется.

Но его голос звучал настолько лживо и неуверенно, что становилось ясно: не обойдется! Не для того подложили этот пакет, чтобы обошлось.

Я не помнила пути, не помнила, как оказалась в отделении полиции. Очнулась только, когда злой седой следователь требовательно и раздраженно прикрикнул:

– Отвечать будете, гражданка? В третий раз вопрос задаю!

– А?! Какой вопрос, повторите, пожалуйста.

– Как давно занимаетесь сбытом наркотиков?

– Я… не занимаюсь.

– Ага, расскажи сказку, что везла столько для личного потребления.

– Не употребляю.

– А чего тогда герыч в твоей тачке делал?! Держи, красавица, лист бумаги, и пиши чистуху…

Откуда во мне взялись моральные силы и решимость, сама не знаю. Резко отшвырнула листок:

– Я ничего писать не стану. И ничего не скажу без адвоката. Понятых и свидетелей при изъятии этого пакета не было. Может, ваш гаишник сам его подбросил. Пакетик попрошу на экспертизу отдать. Там моих отпечатков пальцев точно не будет.

Мои познания о подобных ситуациях были минимальны, да и черпаны из детективных сериальчиков. Но вот уверенность в голосе и гнев в глазах, видно, сделали свое дело. Полицейский вызвал конвоира и приказал тому:

– Веди нашу красотулю в камеру. Ночь там проведет, утром сговорчивее станет.

В этот момент за дверью послышался шум, возмущенные крики.

– Что там еще такое? – рявкнул полицейский.

– Так это, Степаныч, Раду доставили, – ответил конвойный.

– Опять?!

– Ага. У дочки владелицы аптек Савченко золотишко отжала. Савченки эти, мать и дочь, заявить рвутся. Позвать Раду-то?

– Зови, Вадик. Ее первую.

Дверь в кабинет отворилась, и на пороге появилась высокая цыганка средних лет. На красивом лице – ни тени испуга или беспокойства. Приветливо сказала:

– Здравствуй, Степаныч!

– Здравствуй, Рада! Ну что же творишь, а?! Не могу я тебя отпустить. Савченко эта зараза та еще. В прошлом году их дачу обворовали, так она всему отделу плешь проела. Что делать прикажешь?

– Ты – начальник, тебе и думать, – усмехнулась цыганка. – Только малец на днях пропал. Жив мальчонка, где находится, подсказать могу.

Степаныч задумался, вздохнул:

– Заманчиво, Рада. Да только заявление принять обязан. Посиди пока, погости у нас, авось чего придумаем.

Он махнул рукой в сторону цыганки. Конвоир все понял. Повел нас уже двоих – меня и Раду. Остановились мы возле решетки. Сквозь прутья я увидела небольшое помещение и нескольких женщин. В голове мелькнула мысль:"Наверное, здесь временно задержанные". Засов лязгнул за спиной резко и неприятно. Создавалось впечатление, что захлопнулась не клетка в полицейском участке, а дверь в нормальную человеческую жизнь…

– У любой двери есть вход и есть выход, завтра уже на свободе будешь, –вдруг услышала я за спиной.

Вздрогнула, повернулась и встретилась взглядом с огромными черными глазами. Слова принадлежали цыганке Раде. Она… читает мысли? Хотя.... эти самые мысли у всех, попавших сюда, одинаковые. И обещание завтрашней свободы, скорее всего – пустые слова, просто поддержка! Но на душе стало как-то спокойнее…

Глава 6

Лида

Обитательницы камеры посмотрели на нас с интересом. Их было трое – две совсем молоденькие девчушки, с ярким макияжем, в коротеньких юбочках. Они сразу назвали свои имена. Блондинка Юля и рыженькая Тоня. Третьей даме было под сорок. Полноватая, без косметики, с тусклыми нечесанными волосами.

– Галя! – представилась она и по-клоунски, с хрипловатым смешком добавила: – Милости просим, гости дорогие!

– Мы-то гости! – отрезала Рада. – А для кого тюрьма и домом родным стать может.

Сказанное Галю разозлило. Ее простое, одутловатое лицо на миг озарила гримаса гнева, но выступить против цыганки открыто она не осмеливалась. Зато попыталась "укусить" меня:

– Ой, а это кто у нас такой молоденький да хорошенький? И наряд странный, будто из душа сбежала.

– Так и есть, – ответила я. – Из душа. Зовут Лида.

– Облава была, Лидусь? – улыбнулась Юля. – А клиента обслужить успела, коллега?

Несложно было догадаться, что за профессия у девчонок. Я оскорбилась:

– Вы ошибаетесь! Я.. не из.. Впрочем, неважно. Мой случай – это совсем другое.

– Так расскажи нам про свой случай, – велела Галина.

– Да, расскажи, – дружно поддакнули девицы.

В голых стенах приход новеньких, их откровения были настоящим развлечением. Все жаждали подробности моего заключения. А мне… хотелось выговориться, хоть с кем-то поделиться бедой. Сама не заметила, как размазывая слезы по щекам, выложила все.

После моего рассказа в камере на пару минут повисла тишина:

– Не поверила бы я тебе, – сказала Галя, – решила бы, что брехня все. Но такое не выдумаешь. Я вот понять не могу, зачем твоем мужу все это надо.

– Да что тут непонятного! Как раз все ясно! – вздохнула блондиночка. – Садист ее Клим. Нет, не из тех, кто по роже лупит или печень с почками отбивает. И даже не тот, что свяжет, а потом плеткой стегает. Ему твою душу мучить хочется.

– Ты.. думаешь, мой муж – моральный садист и женился на мне исключительно для того, чтобы издеваться, получая наслаждения от моих страданий?

–Ясен пень, что все так. А чтобы замуж вышла, хорошим сначала прикидывался. Как паук поймал тебя в свои сети, в свою паутину…

Я задумалась. В словах ночной бабочки, несомненно, был смысл. А с другой стороны все не так просто. Что-то более глубокое, пока непонятное скрывалось за поступками Клима. Словно он меня за что-то наказывал. Но за что? Чем могла провиниться за несколько месяцев знакомства?

– Не переживай, Лидка, – хлопнула меня по плечу Галина. – Пришел конец твоей несчастливой однодневной замужней жизни.

– Как это? – подняла я на собеседницу заплаканные глаза.