Андреас Грубер - Смертельный хоровод [litres]

– Нет, а вот без них есть.

«Какая пошлость! Отлично! И этот мужчина тебя обучал».

Снейдер взглянул на могилу.

– Почему вы пришли именно сюда?

– Меня привела интуиция.

Он улыбнулся.

– Ваша интуиция? – Это прозвучало почти как издевка.

– Франк Айзнер упомянул о смерти своей жены. Я хотела узнать об этом больше.

Он указал на мраморную доску.

– Дату смерти?

– Именно. – Сабина кивнула. Кроме того, она хотела проверить, в каком состоянии могила, потому что это многое сказало бы об Айзнере. Можно проникнуть в психику убийцы на месте преступления, но то же самое касается и других мест, и людей. А эта могила говорила Сабине, что Айзнер любил свою жену и все еще любит. – У них были дети?

Снейдер кивнул:

– Неродившийся сын. Во время вскрытия выяснилось, что на момент смерти она была на четвертом месяце.

Сабина сглотнула.

– Как она умерла? Самоубийство?

Снейдер помотал головой.

– Передозировка наркотиков?

– Не совсем, – ответил Снейдер. – Ее убили. Я расследовал тогда ее смерть. Жуткое дело. Некий Кржистоф – бывший польский солдат – отсидел за это в тюрьме Бютцов.

– Он знал о беременности Ирены?

– Нет.

– Он отсидел в тюрьме? – повторила она. – А теперь снова на свободе?

Снейдер кивнул.

– Его, случайно, выпустили не одновременно с Томасом Хардковски?

– Нет, Кржистоф получил лишь пятнадцать лет.

– Значит, он вышел пять лет назад. – Это не вписывалось в актуальную временную схему. – Харди и Кржистоф знали друг друга?

Снейдер затянулся и поморщился.

– Думаю, да.

– Смерть жены Айзнера как-то связана с деятельностью «Группы-6»?

Снейдер пожал плечами:

– Я не знаю.

Сабина внимательно посмотрела на него.

– Я знаю, когда вы лжете. – Снейдер молчал. – Я успела взглянуть на небольшую часть актов с пометкой «конфиденциально», прежде чем они сгорели в камине Хесса, – сказала она затем. – Что в них было?

Снейдер удивленно приподнял бровь.

– Хесс сжег эти документы? Я бы сам хотел знать, что в них было.

– И я должна вам поверить? Я думала, мы обменяемся информацией, которую знаем.

– Я сказал вам все, что знаю, – возразил Снейдер.

– Что вы обсуждали вчера вечером в баре с Дирком ван Нистельроем?

– Он хотел получить мой личный номер телефона. Так, а сейчас моя очередь. – Он наклонил голову и устремил на Сабину свой орлиный взгляд, от которого ничто не могло укрыться. – Вы были вчера вечером у Дитриха Хесса. Что вы знаете о попытке самоубийства и что видели в документах?

Сабина уставилась на него.

– Да пошли вы! Пока не будете играть честно и не расскажете мне все, что знаете, от меня не услышите ни слова.

– Официально вы больше не расследуете это дело.

– Это так. В противном случае я бы отправила вас в следственный изолятор до тех пор, пока у вас не начнется ломка и кластерные боли не разорвут вам череп.

– Вы уже не прежняя маленькая Белочка. Вы превратились в дикую кошку, которая показывает когти.

– Я всегда была такой. Итак – последний шанс! – Сабина требовательно взглянула на него.

– Я не знаю, что содержалось в документах.

– Как хотите. – Она подняла позаимствованный букет с мраморной плиты и, не прощаясь со Снейдером, направилась в сторону выхода, где хотела вернуть цветы на прежнее место. Она была уверена, что Снейдер провожает ее вопросительным взглядом. Однако Сабина надеялась, что он крикнет ей что-нибудь в спину и наконец-то заговорит. Но он молчал. Просто стоял и смотрел ей вслед.

«Вот упертый осел!»

Снейдер ни за кем не будет бегать.

Или он и правда ничего не знает? Маловероятно.

Во всяком случае, с блефом у нее ничего не вышло. Тогда план Б! Она должна еще раз поговорить с Айзнером.

Снейдер проводил взглядом Сабину, которая исчезла с букетом в руке.

Тут завибрировал его сотовый. Он вытащил его из кармана и посмотрел на дисплей. Эсэмэс. Этого сообщения он ждал со вчерашнего дня. Оно состояло всего из трех слов: «О’кей. Можешь начинать!»

Несмотря на жару, его бросило в холод.

Первым делом он позвонит в университет.

Заходящее солнце окрасило местность в пятнадцати километрах к югу от Франкфурта в темно-оранжевые тона. Навигатор привел Сабину к Лангенскому лесному озеру, на берегу которого жил Франк Айзнер.

На интернет-странице его охранного агентства был указан только адрес офиса, и Сабина не хотела спрашивать кого-то из своих коллег о его домашнем адресе. Поэтому еще раз нанесла визит управляющей кладбищем. Однако та отнеслась к просьбе недоверчиво. Сабина показала ей свое служебное удостоверение и таким образом выяснила, на чью фамилию и какой адрес зарегистрирована могила Айзнер: Лангенское лесное озеро, восточный берег, Форстштрассе, 5.

«Лесное озеро» звучало так идиллически и уединенно, на самом деле это был водоем почти в шестьдесят гектаров, с белыми песчаными пляжами и причалами для лодок. Также имелась площадка для кемпинга, зона нудистов и мостики для рыбаков. В это время в ослепительно-голубой воде было еще полно катамаранов и парусных яхт.

Поверхность озера сверкала в лучах солнца, и Сабине пришлось надеть солнцезащитные очки. Она подъехала к восточному берегу, где густой лес доходил почти до самой воды. И здесь живет Айзнер?

Навигатор действительно повел ее по узкой лесной тропе, которая спускалась к берегу. Там, окруженная деревьями, оказалась небольшая площадка для парковки машин. Рядом находился участок Айзнера. Можно было догадаться, что это единственный дом в окрестностях, потому что разрешение на строительство должно было стоить немало. Высокая цена за спокойствие и уединенность.

Сабина подошла к садовым воротам. Вечернее солнце отражалось в современном одноэтажном доме с односкатной крышей, широкими окнами и большим зимним садом, в котором стояли комнатные растения до самого потолка. Нужно было лишь перегнуться через садовые ворота, чтобы в конце участка увидеть берег с деревянным причалом и маленькой парусной яхтой. Рядом находился вытянутый садовый домик из дерева, дверь была открыта, и Сабина разглядела внутри гидроцикл. Если она не ошиблась, там висели еще баллоны с кислородом и черный костюм для дайвинга.

Ветер шелестел камышом на берегу, утки, крякая, бегали по лужайке. Айзнера и его автомобиля нигде не было видно.

Хотя Сабина несколько раз позвонила в садовые ворота, никто не вышел. От секретарши Айзнера она знала, что его переговоры в банке окончились в шестнадцать часов и Айзнер больше не собирался в офис. Значит, он должен когда-то появиться здесь.

Сабина снова села в машину, откуда почти битый час терпеливо наблюдала за подъездной дорожкой в нескольких метрах, участком, гаражом и домом.