Андреас Грубер - Смертельный хоровод [litres]

– Готов поспорить, что в раздевалке над радио тоже висит лампа, – пробормотал Снейдер.

– С чего ты решил?

– Простой закон шаблона и тождественности.

– Так проверь, – предложил ему Отто.

Снейдер вошел в раздевалку. Отто следовал за ним бесшумно, словно парил над полом.

– У тебя паранойя? – спросил Снейдер. – Боишься, что кто-то прослушивает тебя через электропроводку?

– То, что у меня паранойя, еще не означает, что меня никто не прослушивает.

– Как ты думаешь, кто это делает?

– А у кого может быть интерес? – спросил Отто.

– Да, у кого? – пробормотал Снейдер. – Это должен быть тот, кого ты не можешь сдать БКА.

– Хорошее предположение.

– Само БКА, – пробормотал Снейдер. Он вошел в раздевалку, встал на скамейку, зажал сигарету в уголке рта, вытянул руку и схватил лампу, которая действительно висела над радиоприемником. Повертел ее, разглядывая. – Здесь ничего нет, – сказал наконец он.

– Значит, ты невнимательно смотрел.

– Возможно. – Осторожно Снейдер выкрутил лампочку из цоколя, но так ничего и не заметил. Никакого жучка! – Отто, ты сошел с ума! – заявил он.

– Пусть так.

Снейдер зажал цоколь в руке и резко дернул. Рядом с ним, на опасном расстоянии, заболтались два оголенных электрических провода. Он быстро слез со скамейки и разобрал цоколь.

– Вот он, – удивленно пробормотал Снейдер. В руке он держал маленькую черную пластинку, которая напоминала миниатюрную костяшку домино.

– Значит, я не ошибался.

– Похоже на то. – В задумчивости Снейдер вышел из раздевалки.

– Ты разговариваешь сам с собой?

– Что? – Снейдер поднял глаза и посмотрел в лицо Кржистофа. Тот стоял рядом с воротами и держал в руках бинты, упаковку таблеток и пузырек йода.

Снейдер сжимал пальцами жучок.

– Я разговаривал с Отто.

– С Отто? – Кржистоф удивленно посмотрел через открытую противопожарную дверь в зал, где Отто все еще сидел на ринге, прислонившись к канатам, и прикладывал лед к глазу. – Тебе лучше перестать курить эту дрянь.

Снейдер кивнул на перевязочный материал.

– А с этим что?

– Отнесу Отто. В качестве компенсации за причиненный ущерб.

– И ты утверждаешь, что я ненормальный? – Качая головой, Снейдер вышел наружу, чтобы рассмотреть жучок при солнечном свете.

Он повидал уже много подслушивающих устройств, но такого еще не встречал. Жучок состоял из чувствительного беспроводного микрофона с усилителем и мини-батарейкой и работал на какой-то определенной частоте. Прямоугольная пластинка была меньше ногтя – и значительно меньше обычных жучков, которые использовались БКА. К тому же не было указано ни типа, ни серийного номера, только по краю стояла надпись «3BYK», напоминающая кириллический шрифт.

Снейдер раздавил ногтями микрофон и сунул жучок в отделение для мелочи своего кошелька.

Тут зазвонил его сотовый. Номер был скрыт. Снейдер все равно ответил: интуиция подсказывала ему, что это могло быть важно.

– Алло?

– Привет, Мартен, – произнес знакомый голос с легким голландским акцентом. – Насколько ты продвинулся?

Краем глаза Снейдер увидел, как Кржистоф покинул здание фабрики с пустыми руками, подошел к своей машине и забрался внутрь.

– Продвигаюсь, но медленно, – ответил он. – Я думал, мы не будем звонить друг другу по телефону.

– Только один раз, – ответил мужчина на другом конце провода. – Началось. Двадцать минут назад Дитрих Хесс скончался в больнице от ранений.

Снейдер ненадолго закрыл глаза и помассировал переносицу. Хесс всегда был надежным врагом, который был ему милее всех ненадежных друзей. И тем не менее Снейдер не мог предположить, что эта новость так больно его заденет.

– О’кей, спасибо, – прокряхтел он.

Больше сказать было нечего.

Снейдер разорвал связь с Дирком ван Нистельроем. Затем сел в машину к Кржистофу.

Мотель Car-Rest в стиле бунгало находился на севере Франкфурта между торговым центром, выездом на автобан и большой парковкой, на которой стояло несколько грузовиков.

Харди вошел в фойе, но направился сначала не к стойке регистрации, а к вращающемуся стенду с книгами, который он заметил рядом с автоматом с колой. «Для наших гостей бесплатно» – значилось на табличке. Во время поездки на автобусе он дочитал последние страницы «Над пропастью во ржи». Колфилд превратился из подростка в мужчину и больше не носил свою кепку задом наперед.

– Я пойду на ресепшен и забронирую для тебя номер? – спросила Нора.

– Да, спасибо, я сейчас приду.

Нора исчезла, а Харди последний раз бросил взгляд на дарственную надпись Лиззи на первой странице. «В глубине души ты по-прежнему ребенок. Таким и оставайся». Пришло время попрощаться. Он сунул роман к другим книгам на стенде; теперь ему нужен новый. Он сильно крутанул стенд, вытянул указательный палец и смотрел, как мимо него скользили книги. Наконец стенд остановился, и палец Харди указал на «По ком звонит колокол» Хемингуэя. Отлично!

Он взял пухлый том и направился к стойке регистрации. Это была первая книга за последние двадцать лет, которую ему не доставили в тюрьму, а которую он сам выбрал на свободе. Харди подумал, что это знаменательный момент.

«По ком звонит колокол!»

Хемингуэю это наверняка бы понравилось.

Спустя десять минут Нора вошла в его номер. Окна были звуконепроницаемыми и выходили на развязку Бад-Хомбурга. За домиками бунгало находилась лужайка с маленьким круглым бассейном, узким деревянным помостом и тремя лежаками.

Нора посмотрела на часы.

– В восемнадцать часов начинается моя смена в «Панде», это значит, у меня есть почти час, затем мне нужно будет идти.

Харди вытащил из-под куртки пистолет, достал деньги из спортивной сумки и спрятал все в сейфе. Папка с документами туда не поместилась, поэтому он сунул ее между реечным дном кровати и матрасом.

– У тебя есть пистолет? – вырвалось у Норы.

Он не ответил, а отнес туалетные принадлежности в ванную комнату, положил обе свои толстовки в ящик комода и поставил пустую сумку в шкаф.

– Ты меня слышал? – спросила она.

– Да. – Харди снова посмотрел в окно, затем взглянул на Нору. – Снаружи никого нет. Давай выйдем к бассейну, – предложил он. Достал из шкафа два полотенца, открыл мини-бар, взял две бутылка Ice-Breezer, открывалку и пошел к двери.

Нора последовала за ним, и по ее взгляду Харди заметил, что она была сильно рассержена.

Через черный выход мотеля они вышли в огороженный забором сад. Харди постелил полотенца на два лежака, открыл бутылки, протянул одну Норе и лег на лежак. Нора села рядом с ним.

– За мной следят четыре следователя БКА. Бывшие коллеги, – добавил он, вытянул ноги и посмотрел на гладкую голубую поверхность бассейна, в которой отражалось предвечернее солнце. – Ты видела их фотографии в личных делах. Рорбек, Хагена, Тимбольдт и Ломан. И еще кто-то в черной «Ладе-Тайге», которая преследует меня со дня освобождения. Я уверен, что здесь они меня не найдут.