Уильям Байер - Фотография из Люцерна [litres]

Не знаю, дошли ли до вас печальные новости. В случае, если нет, мне жаль, что вы узнаете об этом от незнакомого человека. Несколько недель назад Шанталь умерла, сразу после своего спешного переезда. До сих пор неизвестно, что с ней произошло и почему.

После того как я заняла ее прежнее жилье, я много узнала про нее от Рыси и от художника Джоша Гарски, который написал ее портрет. Он живет в том же доме. Я также приобрела множество принадлежащих ей книг; в некоторых были ваши письма. Я бы хотела вернуть вам эти письма, а также узнать о Шанталь больше, если вы согласны поделиться воспоминаниями.

Возможно, такое желание покажется вам странным, ведь я почти не знала Шанталь при жизни. Однако ее биография, работа, ее интерес к некоторым вопросам – все это отражено в замечаниях на полях книг. Я поддерживаю контакт с полицейским инспектором из Окленда, который расследует обстоятельства ее смерти. Если есть что-либо, что поможет расследованию, и вы готовы этим поделиться, я буду рада передать ему эту информацию или связать вас напрямую.

Пожалуйста, дайте знать, если согласны. Если же нет – я вполне вас понимаю. Надеюсь, мы сможем поговорить по телефону или хотя бы обменяться сообщениями. И, пожалуйста, примите мои соболезнования.

Искренне ваша,

С волнением отправляю письмо. Если бы на ее месте оказалась я, такое сообщение привело бы меня в замешательство. Ответит ли Графиня? Не знаю.

– Не оборачивайся. Тот, в зеленом, – в квартале за тобой! – бросает Джейк, когда я пробегаю мимо.

Я бегу вниз по Элис-стрит, потом неожиданно меняю маршрут и срезаю дорогу через парковку, потом по Тринадцатой, по Джексон-стрит, потом сворачиваю направо и в Чайнатаун. На Девятой улице ныряю в Мэдисон-парк. Здесь я в безопасности. Кругом люди, мамы гуляют с детишками, беседуют по-китайски старики. Я замираю под деревом, разворачиваюсь в сторону, откуда прибежала, и жду.

Через полминуты ожидание подходит к концу. Он несется вниз по Джексон-стрит, вертя головой во все стороны. Я испытываю большое искушение выпрыгнуть и заорать «Ю-ху!». Потом, правда, решаю, что лучше подпустить его ближе.

Сбив дыхание, он тормозит и сгибается, опустив руки. Я несусь навстречу, направив камеру телефона прямо ему в лицо.

– Эй! Ты зачем за мной следишь?

– А? – Он пытается изобразить растерянность.

– Сними капюшон и покажи лицо, – требую я, не отводя объектив камеры. Внимательно присматриваюсь. Вот так сюрприз! – О, да я тебя знаю! Ты же этот, как его… Дик?

– Майк, – поправляет он.

– Ну да, Майк из «Головокружения». – Сердито его рассматриваю. – Следил за мной? Я этого не люблю.

– Прости… пожалуйста, прости, – бормочет он, пытаясь отвернуться от камеры.

Погоди, дружок, сейчас ты у меня получишь.

– Как ты меня нашел?

Он опускает глаза и признается:

– Нанял частного детектива.

– До тебя так и не дошло, что та история была просто оплаченной ролью?

– Я просто подумал… если бы ты узнала меня получше, то, возможно…

– Согласилась бы на встречу? Нет, Майк! Рекс же все тебе рассказал.

– Я знаю… знаю… Я просто не мог выбросить тебя из головы.

– Хорошо, будем считать это подтверждением моих актерских способностей. Однако, по правде говоря, я слегка злюсь. Ты нанимаешь частного детектива, узнаешь имя и адрес, а потом меня преследуешь. Я думала, компьютерному гению есть чем заняться.

– Прошу тебя… Я не хотел…

– Не ври, хотел. Давай так: если я увижу тебя еще раз, будешь иметь дело с настоящим полицейским детективом. Поверь, тебе не понравится. Я также подам судебный иск о преследовании. Ты меня слышишь, Майк?

– Слышу, – шепчет он.

– Отлично! Потому что разговаривать с тобой я больше не буду.

Дожидаюсь, пока он уходит, и иду домой. Как это мне хватило храбрости так себя вести?

Звонит Скарпачи.

– Адрес на визитке выдуман. Скорее всего, и имя поддельное. Но телефонный номер в Сан-Франциско настоящий. Ты не согласилась бы…

Отвечаю, даже не дослушав:

– Конечно. Я позвоню. Поинтересуюсь, когда он будет в наших краях.

Мы вместе планируем разговор. Я позвоню по номеру с визитки и скажу Карлу, что хотела бы с ним увидеться. Объясню, что работаю над пьесой о Шанталь (чистая правда) и что мне нужно знать его мнение (вот уж нет!). Если он засомневается, сделаю вид, что готова пригласить его в лофт «по старой памяти» (пусть даже не надеется). Я назначу встречу в том же кафе. А когда выясню все, что собиралась, скажу, что с ним также хочет побеседовать полицейский, который ведет дело об убийстве Шанталь.

– Здесь он, вероятно, психанет, – предостерегает Скарпачи, – поэтому сразу после моего появления уходи. Я вежливо попрошу его помощи в работе над делом. А будет упираться – скажу что кто бы он ни был, вряд ли его обрадует огласка того факта, что был клиентом убитой госпожи.

– Жестко.

– Только если не останется выбора, – говорит он.

Графиня мне ответила. Письмо написано на прекрасном английском:

Дорогая Тесс Беренсон!

Спасибо за письмо. Брат Шанталь уже известил меня о том, что случилось, но детали непонятны, и я надеюсь, вы расскажете мне, что произошло.

Я все еще не могу прийти в себя и не в состоянии обсуждать случившееся по телефону. Однако через пару недель мне надо быть в Нью-Йорке по делам. Если желаете, мы можем встретиться и поговорить.

Спасибо за предложение вернуть письма. Пожалуйста, уничтожьте их. Я предпочитаю не замыкаться на прошлом, а все осмыслить и жить дальше. То же относится к утрате моей дорогой Шанталь – хотя это ужасно трудно.

С наилучшими пожеланиями,

Я взбудоражена. Встретиться лицом к лицу!.. Что до просьбы уничтожить письма, я не в силах этого сделать.

В вестибюле налетаю на Джоша. Мы вместе садимся в лифт.

– Ваш этаж, мэм? – он изображает лифтера.

– Уничижаешься? Может, тебе еще и на чай оставить?

– Уничижение. Какое интересное слово. Третьего дня даже было актуально.

– С чего вдруг?

– Обед с бывшей супругой.

Он хохочет. Лифт останавливается на шестом. Джош поворачивается ко мне.

– Я закончил «Королеву кубков». Хочешь посмотреть?

Я вижу ее сразу, едва мы заходим в мастерскую. Мольберт повернут к свету. Картина великолепна. Она так же хороша, как «Королева мечей», – но совсем в другом роде. С холста на меня смотрит мое собственное отражение с открытым, уязвимым взглядом. У Шанталь в руках меч, она воплощает власть и тайну. Моя королева же держит кофейную чашку и выглядит приветливо и дружелюбно.

Джош идет за чаем.

– Снова беседовала с твоим дружком-детективом. Тот еще персонаж.

– Мой дружок?

– А разве нет? – Джош ставит на огонь чайник и поворачивается ко мне. – У меня сложилось впечатление… впрочем, неважно. Увиваться рядом с ним совсем неглупо.