Тэсс Даймонд - Опасные игры

И ему это нравилось.

Она села на него сверху, ее груди закачались от движения. Ему захотелось положить их в свои ладони, провести большими пальцами по соскам так, чтобы заставить ее извиваться от его движений. Но когда она провела ногтями по его груди, затем по животу, он сдался.

Здесь она командовала им, как хотела.

– Ты в моей власти, – сказала она с сияющей улыбкой.

– Что угодно, только не это, – сказал он невозмутимо, только чтобы еще раз услышать ее смех. И он был награжден, этот прекрасный звук заполнил его сердце и душу.

Она наклонилась вниз. Ее губы повторили тот же путь – грудь, живот, ниже… Его живот заныл, когда ее пальцы натянули резинку его боксеров, замерли на секунду и погрузились внутрь, стягивая ткань.

Еще один дразнящий взгляд, голубые глаза сияют, ее выражение лица говорит, что она точно знает, что делает. И затем ее озорной ротик обхватил его член.

Джейк застонал, тепло ее губ заполнило его.

Бип. Бип. Бип.

Его глаза распахнулись. Лучи утреннего солнца освещали пустую кровать. Он тяжело дышал, будто только что пробежал шесть миль. Он наклонился, выключил будильник и упал обратно на матрас, пытаясь собраться с мыслями. Все его тело ныло от прикосновений Мэгги. Они были такими реальными.

И ему хотелось, чтобы они стали реальными.

Неожиданно для самого себя он вдруг все понял. Она была привлекательной, и он хотел ее, и если бы они оказались в постели, это было бы потрясающе, но это чувство у него в груди…

Это было чем-то большим. Чем-то другим.

Чем-то особенным.

И он был намерен дать выход этому чувству – как только уляжется весь этот бардак с сенатором.

На следующее утро Мэгги явилась в спортзал ни свет ни заря. «Пристанище Адониса» было метким названием для этого места. По дороге внутрь старого кирпичного здания Мэгги встретила троих высоких темноволосых качков модельного вида. У деревянной стойки в лобби ее ждал еще один высокий темноволосый качок, эксперт по безопасности, который слишком часто посещал ее мысли.

Каким-то образом О’Коннор умудрялся выделяться в этом море маскулинности. Может быть, виной тому была глубина его зеленых глаз или легкая горбинка на носу – сломанном на войне или, возможно, просто в пьяной драке, размышляла она.

Он не был мужчиной, который проводил время, высчитывая приседания и граммы протеина. Он занимался более серьезными делами. Мышцы он накачал, занимаясь делом, живя в постоянном движении, бросаясь на помощь. Он понимал свои инстинкты. Он прислушивался к ним. И доверял им – возможно, даже больше, чем Мэгги доверяла собственным инстинктам после «Шервудских Холмов».

Ей не хотелось это признавать, но она отчаянно нуждалась в этой уверенности прямо сейчас. Все в этом деле было поставлено с ног на голову, и это беспокоило ее больше, чем ей хотелось бы. Сильнее всего выбило ее из колеи решение сенатора провести пресс-конференцию.

Какой отец выберет политику вместо дочери? Она вспоминала своих родителей, то, как они выглядели, когда она вернулась обратно. На их лицах читалось облегчение после того ужаса, что они пережили, и боль, когда они поняли, что с ней не было Эрики. Сжимая Мэгги в объятиях так сильно, что у той перехватывало дыхание, ее мать издавала нечеловеческие звуки, полный страдания стон срывался в крик. Ее отец как подкошенный упал на землю и закрыл лицо руками. Это был первый раз, когда Мэгги увидела его плачущим, – но не последний. Вот как сенатор должен был реагировать – и из-за того, что этого не происходило, все ее нутро било тревогу.

– Решила подкачаться? – спросил Джейк, поднимая бровь.

Мэгги отразила взглядом глупую шутку.

– Очень смешно.

Она кивнула на мужчину за деревянной стойкой.

– Мне нужно, чтобы ты заставил его дать мне взглянуть на записи с камер. Ты разговариваешь на их языке. Весь из себя мачо.

– Я поддерживаю себя в форме. – Джейк расправил плечи. – Когда я был в пустыне, оставаться в форме значило оставаться живым.

Мэгги почувствовала, что ее щеки покраснели. Она не хотела его обидеть. Или хотела… Самую малость – иногда он так ее бесил!

– Если я буду с ними говорить, они не дадут мне запись, – сказала она. – Но тебе могли бы дать. Сделай, что там обычно парни делают, это ваше «хэй, братан», все такое.

– Похоже, ты не имеешь ни малейшего представления о том, как устроены парни, – удивился Джейк.

– А ты представляешь, как устроены женщины? – отразила Мэгги.

Джейк изобразил на лице крайнее удивление.

– Ты хочешь сказать, вы живете не только ради дизайнерских туфель и драк подушками со своими девчонками?

Она не смогла сдержать улыбку.

– Постой тут. Я попробую поговорить с этим парнем, используя свои особенные мужские силы, – сказал Джейк.

Другая бы, наверное, игриво шлепнула его за дерзость. Но Мэгги не была такой дерзкой. Вместо этого она смотрела, как он подошел к стойке, облокотился на нее и с добродушной улыбкой сказал:

– Привет.

– Хотите зарегистрироваться? – Дежурный с небольшой сединой на висках встал, с планшетом в руке. – В этом месяце у нас есть пара отличных предложений, приятель.

– Возможно, – сказал Джейк. – Эй, да ты рейнджер? – кивнул он на татуировку на плече дежурного.

– Почти двадцать лет, – с гордостью ответил мужчина. – Покалечил колено в последнем деле, так что меня отослали домой от греха подальше. Преподавал навыки обращения с огнестрельным оружием несколько лет до отставки. Это место моего сына, – он указал на спортзал. – Помогаю тут от скуки. Жена рада от меня избавиться ненадолго.

– А я – пятнадцать лет, – сказал Джейк. – Я О’Коннор. Джейк О’Коннор.

– Марк. Марк Рэдли.

Они обменялись рукопожатием.

– Итак, теперь гражданская жизнь, верно? – Джейк понимающе улыбнулся.

Мужчина рассмеялся.

– Надоела эта адаптация. Чертовски медленная. Иногда я скучаю по пустыне.

– Я знаю это чувство, – сказал Джейк. – А ты знаешь Пита Комплина?

Лицо Марка расплылось в улыбке.

– О, брат, Пит лучший. Он до сих пор готовит барбекю в какой-то глухомани?

– Насколько я знаю, – Джейк улыбнулся. – Слушай, друг, сейчас я работаю секьюрити для сенатора. Его чистильщик бассейна ходит к вам заниматься, и у меня есть причины подозревать, что он кое-что украл. Ничего особо крупного, так что сенатор хочет уладить это тихо, без копов, понимаешь?

– Понимаю, – сказал Марк. – Большие шишки ценят свою частную жизнь.

– Ты прав, – согласился Джейк. – Я пытаюсь установить, где находился паренек, когда вещи пропали. Мы знаем, где он был в тот день. Ты не мог бы дать мне и моему ассистенту, – он кивнул на Мэгги, которая изо всех сил старалась не подать виду, что ей не по вкусу пришлась ее новая должность, – посмотреть на записи с ваших камер видеонаблюдения за вторник, где-то около полудня?