Тэсс Даймонд - Опасные игры

– Вообще-то это имеет большое значение, – сказала Мэгги. – Если ваша работа заключается в защите кучки высокопоставленных преступников-миллиардеров, наши цели не совпадают. Так что, если вы имеете в виду это, когда говорите о «проблемах национальной безопасности»… – она использовала воздушные кавычки и была вознаграждена тем, что его спокойная маска слегка дрогнула, – возможно, вам стоит держаться подальше. Единственное, что имеет значение, это заложники. Меня не интересует сокрытие или защита коррумпированных людей.

– Не нужно так волноваться, мисс Кинкейд, – сказал мистер Блэк, на его губах по-прежнему играла мягкая улыбка.

Мэгги прищурилась.

– Я не волнуюсь, мистер Блэк, – гневно выдала она. – Я делаю свою работу.

– Я знаю, что заложники в приоритете. А еще я знаю, что у вас есть личная связь с Полом Харрисоном, – продолжил он, видимо, ожидая от Мэгги какой-то реакции на последние слова, но она сохраняла бесстрастное выражение лица.

– Я здесь только для того, чтобы помочь.

Его улыбка, невыносимо спокойная, высокомерная улыбка становилась все шире, когда он продолжал:

– На самом деле довольно много высокопоставленных людей хотели бы, чтобы вас отстранили от дела. Я уверен, после неудачного развития событий, которыми обернулись ваши последние действия, вы и сами понимаете это. Они не верят в ваши способности и думают, что вы выдохлись. Но я заступился за вас. Защитил вас. Сказал им дать вам шанс. Думаю, у вас есть потенциал, мисс Кинкейд.

Не нужно было спрашивать Грейс, чтобы понять, что не стоит доверять этому человеку.

Манкузо говорил правду. Убийство его брата было лишь верхушкой айсберга. Здесь были замешаны очень влиятельные люди. Те, кто думал, что убийство – удобное решение проблем. Что, если они решат, что было бы удобнее позволить Манкузо убить заложников, если так они избавятся и от него?

Манкузо был явно не единственной проблемой.

– Я не нуждаюсь в лести, мистер Блэк, – сказала она. – И мне не нужна от вас помощь, на кого бы вы ни работали.

– Я не враг, мисс Кинкейд, – возразил мужчина. – Я здесь, чтобы помочь. Считайте меня своим другом.

Мэгги подняла бровь.

– Я доверяю своим друзьям, – сказала она. – А вам, я вижу, доверять нельзя.

Она повернулась на каблуках и зашагала прочь, оставив его позади, надеясь, что это не было ошибкой.

Надеясь, что мистер Блэк окажется не таким опасным, как она опасалась.

На верхней губе Пола выступила капля пота. Он напрягся от ощущения щекотки. Он ощущал каждую часть своего тела, каждое движение, каждый вздох, отчаянно пытаясь не шевелиться. Вес взрывчатки, прикрепленной к его груди, давил на него, как тонна кирпичей, а веревки до боли сковывали запястья.

В комнате было темно, но глаза уже привыкли. Лучи света от вертолетов пробивались сквозь окна, отбрасывая тени по комнате. Он слышал, как Кайла тихо стонет в углу на диване. Манкузо привел ее туда до него. В этот раз Полу удалось на нее внимательно взглянуть. Она была бледная, как призрак, вся взмокшая от пота, светлые волосы спутались вокруг лица.

Время Кайлы было на исходе.

– Ты в порядке, Кайла? – спросил Пол в темноту.

– Больно, – прошептала она надломленным голосом.

– Держись, – сказал он ей.

– Моя мама, – произнесла она. – Не знаешь… с ней все в порядке?

– Да, – заверил ее Пол. – Она в порядке, милая. И будет очень рада, когда увидит тебя. Думай об этом, хорошо?

Пот все сильнее стекал по его лицу. Больше всего на свете ему хотелось наклонить голову и попытаться стереть пот рукавом, но он знал, что ему лучше не двигаться. У него были приятели-саперы, так что он знал, что такой любитель, как Манкузо, мог совершить миллион ошибок при начинении бомбы взрывчаткой. От этой мысли он еще сильнее напрягся.

Черт возьми, не двигайся, Пол!

– Все будет хорошо, Кайла, – сказал он. Он ненавидел себя за ложную надежду, которую он давал ребенку, хотя это было лучше, чем говорить, насколько в действительности все плохо. Она и так достаточно настрадалась. Он краем глаза посмотрел на нее, стараясь не поворачивать голову слишком сильно. Пол нахмурился, увидев, что она не двигается. Она потеряла сознание?

– Поговори со мной, – мягко сказал он, слегка наклонив голову, чтобы лучше рассмотреть комочек на кушетке. Она крепко свернулась калачиком. И каждые несколько секунд дергалась, как будто ее мышцы пронзал спазм.

Она должна оставаться в сознании. Полу мало было известно о диабете, но он знал, что если она отключится, то может больше и не проснуться.

– Ты катаешься на лошадях, верно?

– Ага… – раздался дрожащий голос Кайлы. – У меня есть лошадь. Звездочка.

– Классная кличка, – ответил Пол. – Я катался, когда был ребенком. У меня был великолепный жеребец. Чертовски упрямый. Знал, как открывать дверцу стойла. Ты катаешься по-западному или по-английски?

– И так, и так, – сказала Кайла. – Моя мама хотела, чтобы я занималась на английский манер, но папа сказал, что это недостаточно по-американски.

Пол издал короткий смешок, он еще не утратил иронию. Сенатор беспокоился, чтобы его дочь была патриотична в выборе седел, но сам он не проявлял особого патриотизма, обманывая собственное государство.

– Я тоже думала, что это глупо, – сказала Кайла.

– А что в школе? – спросил Пол. – Расскажи мне о школе. О твоем любимом предмете. Кто у вас лучший учитель?

Когда девочка нерешительно заговорила о своем уроке по истории, Пол попытался уменьшить давление на плечи, немного вытянув голову вперед, при этом стараясь не сильно сдвигаться.

Ему не верилось, что он здесь. Он так надеялся, что другие агенты, на которых также напал Манкузо, были в порядке. Или он убил их, а тела где-то спрятал? К тому времени, когда он пришел в себя, их уже не было, а он оказался связанным с бомбой на груди.

Он молился, чтобы остальные были в безопасности. Он не ладил с Майком Саттоном и, вероятно, никогда бы не поладил, но у парня были дочери-близняшки. Они не заслуживали того, чтобы остаться сиротами.

Хижина маленькая, рассуждал он сам с собой, попросив Кайлу рассказать ему о лакроссе. Крови вокруг не было. Вероятно, Манкузо бросил агентов, которые были не нужны, снаружи. И в конце концов, у него был только один жилет со взрывчаткой, поэтому ему был нужен только один заложник.

Если он выйдет отсюда живым, ребята будут дразнить его до конца жизни. Попасться в лапы преступнику – это одно дело. Но очнуться обмотанным взрывчаткой – это совершенно новый уровень невезения. Он будет жить с этим до самой пенсии.

Если, конечно, доживет до пенсии.

Он попытался подавить страх, но все было слишком реально. Только дурак не боялся бы.