Сюзанна Джонс - Предвестник землетрясения

Они неуверенно последовали за мной.

— Куда мы идем?

— Не знаю. В любом направлении что-нибудь да есть, вот и поглядим, что найдем. Мы ведь не можем зайти куда-то не туда, правда? Разве что земля окажется плоская и мы свалимся с края. Ха-ха-ха.

— Люси, что ты городишь?

Я просунула руку под локоть Тэйдзи.

— Не знаю. А вы что хотите делать? Что уже делали?

— Я ходила в Кокубундзи, — отозвалась Лили. — Большой храм. Очаровательный. Вам двоим должен понравиться.

— Ты его не видел? — удивленно уставилась я на Тэйдзи.

— Я пошел поглядеть на море, немного поснимал. Потом мы наткнулись друг на друга и съели мороженого.

— А.

Крепко уцепившись за руку Тэйдзи и за эту новую порцию сведений, я почувствовала себя лучше. Да что я такого видела, в самом-то деле? Ни поцелуев, ни прикосновений, ни общих секретов. Никакого обмена взглядами или игривыми улыбками. Тэйдзи не фотографировал Лили. Я до сих пор верила первоначальному наитию, но была готова оказаться неправой. Остаток дня мы провели в храмах и музеях. Ранним вечером мы собрали сумки и направились к парому. С палубы корабля я смотрела на исчезающие вдали зубчатые горы. Образы нахлынули в мою голову столь стремительно и столь ярко, что заслонили море от глаз: деревянные храмы, чайки, мостовая, исчезающая под колесами мопеда, белые простыни и подушки на футонах, подвижные куклы, добывающие золото. Я была рада вернуться домой.

На станции Токио мы с Лили распрощались с Тэйдзи. Ему предстояло работать в тот вечер допоздна, так что мне не было смысла возвращаться вместе с ним. Мы спустились в белый лабиринт подземных переходов, чтобы найти свои платформы. Лили тоже ехала по линии Яманотэ, но в противоположную сторону. Я ехала по часовой стрелке, она против. Платформы располагались друг напротив друга. Простившись, мы разошлись по разным лестницам. Выйдя на свою платформу, я подняла глаза к табло над головой, чтобы посмотреть, сколько еще до следующего поезда. Одна минута. Посмотрела вдоль путей. Поезд уже подъезжал от станции Канда. На платформе была толпа, так что я прошла к хвосту поезда, где обычно народу поменьше. И уже перед самым приходом поезда бросила взгляд на платформу Лили. Уж и не знаю зачем. Наверное, если знаешь, что кто-то знакомый должен стоять на соседней платформе, то невозможно удержаться. Там стояла вереница ожидающих. Поезд еще не прибыл. Она должна находиться с того же краю, что и я. Голова поезда ближе к выходу на ее станции. Да и народу в этой части ее поезда меньше. Так почему я ее не вижу?

Я протиснулась обратно, бегом устремившись против движения толпы и вверх, в здание станции. Прошла по переходу, вниз по лестнице на платформу Лили. Пробежала из конца в конец, попутно ломая голову, что скажу, если застану ее преспокойно покупающей в автомате коку. Не потребовалось. Лили не было.

Я заковыляла обратно к лестнице. Рюкзак лупил по спине, цепляясь за плечи и сумки встречных. Портфели били меня по коленкам, отталкивая в сторону. Я толком не знала, где найду ее, но проверки заслуживало только одно направление. Я отыскала путь к платформе Тэйдзи. Она была пуста. Поезд только что ушел.

Я могла бы поехать на следующем и спрятаться неподалеку от квартиры Тэйдзи, чтобы проверить, не там ли они. Но не стала. Если они поехали к нему, то пробудут там всю ночь. Этот вариант оставлю напоследок. А тем временем я направилась обратно к турникетам выхода к путям синкансэна, где мы с Лили попрощались с Тэйдзи.

Осторожно двинулась вперед. Со своими всклокоченными жесткими волосами и телосложением тумбочки я заметна издалека. Встав рядом с газетным киоском, я выглянула из-за него. Передо мной тут же встал покупатель, заслонивший обзор. Женщина в киоске с интересом поглядывала на меня. Купив экземпляр «Асахи Симбун», я быстро отошла к колонне.

Удовлетворена и шокирована одновременно. Я была права. Тэйдзи и Лили стояли вместе, как влюбленные. Лицом к лицу, левая нога Лили между ногами Тэйдзи, их бедра почти соприкасаются. Тэйдзи прошептал что-то Лили в уста, и они поцеловались. Я хотела быстро и бесшумно ретироваться, но другая, бесконтрольная моя часть хотела чего-то совершенно иного. Я испустила громкий вопль, вой одинокого волка на луну, и ужаснулась, увидев, что Лили и Тэйдзи оборачиваются лицом ко мне, вытаращив глаза.

Выронив газету, я бежала.

Камеяма и Огучи забыли обо мне. Я поднимаюсь на ноги, хожу по комнате. Суставы ноют. Несколько раз откашливаюсь в уповании, что кто-нибудь снаружи услышит и вспомнит, что я еще заперта здесь. Я на взводе из-за ощущения, что моя история о Лили и Тэйдзи, вероятно, подошла к концу. Конечно же, нет. Цепляясь за эту мысль, я только вожу себя за нос. Худшее еще впереди.

Назавтра утром я позвонила Нацуко и сказала, что несколько дней на работе не появлюсь. Я работала над переводом для сталелитейной корпорации — инструкция по техобслуживанию доменной печи, — и крайний срок уже на носу. Хоть это и вопреки моей профессиональной гордости, пусть его доделает кто-нибудь другой. Нацуко удивилась.

— Люси, что случилось? Заболела? Ты еще ни разу ни дня работы не пропустила. — Она на миг задумалась. — Держу пари, даже уроки ни разу не прогуливала.

Это правда. Не прогуляла в школе ни дня, даже ради похорон Ноа.

— Не могу прийти на этой неделе на работу. Это невозможно.

Последовала пауза. Она знала меня достаточно хорошо, чтобы не задавать вопросы, сыплющие соль на рану.

— Ладно. Тебе нужно что-нибудь?

Да, мне нужно было многое, но я не знала, как это назвать, как попросить.

— Нет, не нужно. Спасибо.

Я задернула шторы и заперла дверь. Легла спиной на деревянные половицы, прикрыла глаза.

День-деньской машины приезжали на заправочную станцию и уезжали. Заправщики кричали, жестами направляя автомобили посетителей к колонкам. Я слушала нескончаемое урчание двигателей, перемежаемое людскими голосами.

И оставалась более или менее в том же положении три дня. Порой выбиралась в ванную или кухню, но в основном лежала на полу, слушая заправку. Порой мой холодильник казался шумнее легковушек и фургонов, порой я не слышала его вовсе.

Не ведаю, спала я вообще в те дни и ночи или лежала без сна. На полу меня удерживало вовсе не отчаяние или горе. Я не чувствовала ровным счетом ничего. Полная и безупречная пустота. У меня были возлюбленный и подруга. Теперь ни того ни другой. Они похитили у меня каждый себя и другого. Тут уж ничего не поделаешь, вот я ничего и не делала. Не могу поверить, бросая взгляд задним числом из полицейского участка в свою квартиру на протяжении этих трех суток, что намеревалась лежать там вечно, до беспамятства или смерти. Наверное, я чего-то ждала, но не знаю, чего именно. Я больше не собиралась говорить ни с Лили, ни с Тэйдзи.