Ларс Кеплер - Песочный человек

— Вы оставили мне чуток шампанского? — спросил он и уселся.

— Нет. — Вероника отдала ему свой бокал, наполовину полный.

— Мне звонил твой муж. Он считает, что тебе пора домой.

— Не хочу. Я собираюсь развестись, и…

— Разводиться тебе нельзя, — перебил Рейдар.

— Это почему?

— Чтобы ты не думала, будто ты небезразлична мне.

— Я и не думаю.

Рейдар допил все, что оставалось в бокале, лег на диван, закрыл глаза. От выпитого кружилась голова.

— У тебя был грустный вид, и я немного забеспокоилась.

— Я себя чувствую — кум королю…

Послышался смех. От клубной музыки пол гудел под ногами.

— Гости уже скучают по тебе.

— Ну пойдем, перевернем там все вверх дном. — Рейдар улыбнулся.

Семь лет назад Рейдар устроил так, чтобы люди были рядом с ним почти круглые сутки. Его компания немыслимо разрослась. Иногда он устраивал грандиозные вечеринки в усадьбе, иногда — обеды для избранных. В определенные дни — в дни рождения детей — жизнь становилась невыносимой. Рейдар понимал: если рядом с ним не будет людей, одиночество и тишина пожрут его окончательно.

Когда Рейдар с Вероникой распахнули двери столовой, в грудь им ударила волна бухающей музыки. Гости, сталкиваясь, танцевали в темноте вокруг большого стола. Кто-то доедал седло косули с жареной картошкой.

Актер Вилле Страндберг расстегнул рубашку. Расслышать, что он кричит, выплясывая перед Рейдаром и Вероникой, было невозможно.

— Take it off ! [2] Сними ее! (англ.) — крикнула Вероника.

Вилле рассмеялся, швырнул рубашку Веронике и заплясал перед ней, заложив руки за шею. Пивной животик подпрыгивал от резких движений.

Рейдар осушил еще один бокал и затанцевал перед Вилле, крутя бедрами.

Музыка стала тише, теперь она шелестела. Пожилой издатель Давид Сюльван схватил Рейдара за локоть и просипел что-то с потным счастливым лицом.

— Что?

— Сегодня еще состязаний не было, — повторил Давид.

— Стреляем, боремся?..

— Стреляем! — завопили сразу несколько гостей.

— Тащите пушку и пару бутылок шампанского, — улыбаясь, велел Рейдар.

Вернулся ритмичный гул, и остаток разговора потонул в грохоте музыки. Рейдар снял со стены картину и понес в прихожую. Его собственный портрет, написанный Петером Далем.

— Мне нравится эта картина. — Вероника хотела остановить его.

Рейдар стряхнул ее руку с плеча. Почти все гости повалили следом за ним в холодный парк. Свежий снежок, легко кружась, ровным слоем ложился на землю. Снежинки плясали на фоне черного неба.

Рейдар, по колено в снегу, подобрался к яблоне и повесил портрет на заснеженную ветку. Следом за ним пробирался Вилле Страндберг с сигнальным факелом, прихваченным из коробки в чулане. Вилле снял пластиковый чехол и потянул за шнур. Грохнуло, полетели искры, и факел разгорелся. Вилле со смехом махнул рукой и воткнул его в снег под деревом. Белый огонь осветил ствол и голые ветки.

Теперь всем стал виден портрет Рейдара с серебряным пером в руках.

Переводчик Берселиус, как оказалось, захватил с собой три бутылки шампанского, а Давид Сюльван с улыбкой показал всем старый «кольт» Рейдара.

— Не смешно, — еле слышно сказала Вероника.

Давид с «кольтом» в руках встал рядом с Рейдаром.

Сунул шесть пуль в барабан, крутнул.

Вилле Страндберг так и не надел рубашку, но он был пьян и потому не мерз.

— Попадешь — можешь выбрать любую лошадь из конюшни, — буркнул Рейдар и взял у Давида револьвер.

— Пожалуйста, будь осторожен, — попросила Вероника.

Рейдар сделал шаг в сторону, прицелился, выпрямив руку, но не попал. Эхо выстрела загрохотало между строениями.

Гости вежливо захлопали, словно Рейдар играл в гольф.

— Моя очередь, — рассмеялся Давид.

Вероника, дрожа, стояла в снегу. Ее ноги горели от холода — она вышла в тонких туфельках.

— Я очень люблю этот портрет, — снова сказала она.

— Я тоже, — ответил Рейдар и выстрелил еще раз.

Пуля ударила в верхний угол полотна. Поднялось облачко пыли, позолоченная рама слегка треснула и покосилась.

Давид, фыркнув, взял у Рейдара револьвер, взмахнул рукой, упал, пальнул в небо и еще раз — когда пытался вылезти из снега.

Кто-то захлопал, остальные закричали «ура!» и захохотали.

Рейдар забрал у друга револьвер и счистил с него снег, проговорив:

— Последний выстрел решит все.

Вероника подошла к нему, поцеловала в губы.

— Как ты?

— Отлично. Лучше не бывает.

Вероника отвела ему волосы со лба. Горстка гостей на каменных ступеньках свистела и смеялась.

— Я нашла картину получше! — крикнула рыжеволосая женщина, имени которой Рейдар не помнил.

Женщина проволокла по снегу огромную куклу. Неожиданно выпустила ее из рук, упала на колени, снова встала. На платье с леопардовым узором остались мокрые пятна.

— Увидела ее вчера, она лежала под грязными жалюзи в гараже! — торжествующе выкрикнула женщина.

Берселиус кинулся помогать. Кукла из раскрашенной пластмассы представляла собой Человека-паука и ростом была с Берселиуса.

— Браво, Мари! — завопил Давид.

— Убить Человека-паука, — невнятно проговорила какая-то женщина у них за спиной.

Рейдар поднял глаза, увидел огромную куклу, и револьвер упал в снег.

— Я хочу спать, — неожиданно объявил Рейдар.

Он оттолкнул руку Вилле с бокалом шампанского и, пошатываясь, направился к усадьбе.

Вероника шла следом за Мари. Обе искали Рейдара. Бродили по комнатам, залам. Пиджак Рейдара валялся на лестнице, ведущей на верхний этаж, и они поднялись туда. Было темно, но в дальней комнате горел в камине огонь, отсветы играли на стене. У камина сидел Рейдар. Запонки он снял, и рукава висели свободно. На низенькой книжкой полке рядом с ним стояли четыре бутылки «Шато-Шеваль Блан».

— Я только хотела извиниться. — Мари оперлась о дверь.

— Наплевать на меня, — пробормотал Рейдар, не оборачиваясь.

— Глупо вышло. Надо было сначала спросить, а потом вытаскивать эту куклу, — покаялась Мари.

— Да по мне, хоть все старое дерьмо сожгите.

Вероника подошла к нему, опустилась на колени и с улыбкой взглянула ему в лицо.

— Ты вообще знаком с Мари? — спросила она. — Мари — подруга Давида… по-моему.

Рейдар поднял бокал, показав рыжей, что пьет за ее здоровье, и сделал большой глоток. Вероника забрала у него бокал, попробовала вино и села.

Сбросила туфли, откинулась назад и положила босые ноги Рейдару на колени.

Он осторожно погладил икру с синяком от новых стременных ремней, потом провел пальцами вверх по бедру, до самой промежности. Просто гладил, ему было наплевать, что здесь Мари.

Языки пламени высоко поднимались в огромном камине. Жар пульсировал, согревал его лицо — щеки уже почти горели.