Джон Гришэм - Серая гора

— Как доехала, Саманта? — спросила она.

— Отлично, Мэтти. Я уже в Вашингтоне.

— Хорошо. Послушай, мы только что провели совещание, и все члены совета единодушно проголосовали за тебя. Сегодня днем провела собеседование еще с одним претендентом, довольно нервным молодым человеком. Да, он тоже из твоей фирмы, но, думаю, нам не подходит. У меня сложилось впечатление, что он просто уселся в машину и поехал куда глаза глядят, лишь бы убраться подальше от Нью-Йорка. И я не уверена в его стабильности. Ни я, ни Донован не увидели в нем потенциала, и ему отказали почти сразу. Когда сможешь приступить к работе?

— А с Роуми он не сталкивался?

Мэтти усмехнулась и ответила:

— Нет, не думаю.

— Мне еще нужно съездить в Нью-Йорк, уладить там кое-какие дела. Так что смогу быть в понедельник.

— Вот и отлично. Только предупреди меня накануне. Позвони.

— Ладно, спасибо, Мэтти. Ну, до встречи.

Саманта увидела отца и отошла от стойки бара. Официантка подвела их к столику в углу, подала меню. Народу в ресторане было полно, отовсюду доносились нервные, возбужденные голоса. Минуту спустя к ним подошел управляющий во фраке и мрачно заявил:

— Прошу прощения. Но этот столик занят.

Маршал грубо рявкнул в ответ:

— Извини, приятель, не понял?

— Прошу вас, сэр, пожалуйста, не могли бы вы пересесть за другой столик?

В этот момент на улице, рядом с рестораном, остановился караван черных внедорожников. Дверцы распахнулись, из машин высыпала целая армия агентов. Саманта с Маршалом отошли от столика и вместе с другими посетителями наблюдали за этим цирком через витрины. Такое шоу — явление в Вашингтоне довольно обычное, и в тот момент все лишь гадали, кто же приехал. Может, сам президент? Или Дик Чейни? Что за шишка, о которой потом можно будет рассказать, что они удостоились отобедать с ней в одном ресторане? Наконец VIP-персона вышла из машины и ее провели внутрь, а остальные так и застыли, разинули рты и ждали.

— Кто это, черт возьми? — спросил кто-то.

— Никогда прежде не видел.

— Вроде бы тот парень из Израиля, ну, посол.

По ресторану пронесся вздох разочарования — посетители поняли, что весь этот сыр-бор поднялся из-за какой-то второсортной знаменитости. Но несмотря на то, что ее никто не узнал, по всему было видно, что человек это не простой. Его столик — то есть прежний столик Коферов — отодвинули в самый дальний угол и прикрыли взявшейся неведомо откуда ширмой. Но ведь в любом солидном ресторане округа Колумбия непременно должны храниться раздвижные ширмы, разве нет? VIP прошел со своей спутницей к столику, по мере сил стараясь выглядеть естественно — обычным парнем, заскочившим перекусить. Тем временем его телохранители патрулировали тротуар и осматривали улицу в поисках террористов-смертников.

Маршал послал управляющего куда подальше и обернулся к Саманте:

— Пошли отсюда. Знаешь, временами я просто ненавижу этот город.

Они прошли три квартала по Висконсин-авеню и нашли паб, судя по всему, не пользующийся популярностью у джихадистов. Саманта заказала себе еще одну диетическую колу, Маршал попросил принести двойную водку.

— Ну, как там все прошло? — спросил он у дочери. Он уже допытывался по телефону, что да как, но ей хотелось приберечь самое интересное до встречи.

Саманта улыбнулась и начала с Роуми. И вдруг где-то на середине неожиданно для себя поняла, что это приключение ей даже понравилось. Маршал пришел в бешенство, грозился подать в суд неизвестно на кого, но затем, выпив еще немного водки, успокоился. Они заказали пиццу, и Саманта принялась описывать ужин с Мэтти и Честером.

— Но ведь не всерьез же ты собралась там работать? — осторожно спросил отец.

— Меня взяли на работу. Попробую продержаться несколько месяцев. Если надоест, вернусь в Нью-Йорк и попробую устроиться на должность продавщицы обуви в «Барнис». [10] «Барнис» — магазин высококлассной мужской обуви от производителей США.

— Тебе вовсе не обязательно торговать ботинками или работать по специальности в какой-то дыре. Сколько у тебя денег в банке?

— Достаточно, чтобы выжить. А сколько в банке у тебя?

Он нахмурился, отпил еще глоток. Саманта продолжила:

— Наверняка много, я права? Мама убеждена, что ты припрятал в офшоре целую тонну золота да еще кинул ее при разводе. Это правда?

— Нет, неправда. Но в любом случае — неужели думаешь, я бы тебе признался?

— Да никогда. Отрицать, отрицать, отрицать все подряд — вот главное правило адвоката по криминальным делам, верно?

— Откуда мне знать? И кстати, я честно сознался в своих преступлениях. Да и что ты вообще понимаешь в уголовном праве?

— Ничего, но учусь. И уже сдвинулась в мертвой точки. Была арестована.

— И я тоже был, и не советую продолжать в том же духе. Еще повезло, что тебе не надели наручники. Ну, что еще говорит обо мне твоя мамочка?

— Ничего хорошего. Где-то в самой глубине моего утомленного сознания часто возникает такая картина: мы все трое сидим за обедом в шикарном ресторане. Но не как семья, боже упаси! А как трое взрослых, у которых есть хоть что-то общее.

— Лично я только «за».

— А вот она — нет. Слишком много накопилось претензий.

— И как все это изменить?

— Прости, не знаю. Скажи, а ты когда-нибудь выдвигал иск против угледобывающей компании?

Маршал поболтал кубики льда в бокале — он подавал иски против слишком многих корпораций — и грустно ответил дочери:

— Нет, не припоминаю. Я специализировался по авиационным катастрофам, но Фрэнку, одному из моих партнеров, как-то довелось судиться с угольщиками. Речь шла о какой-то экологической катастрофе, связанной с вредными отходами, которые прорвались из хранилища. Фрэнк предпочитал не распространяться на эту тему, из чего можно сделать вывод, что дело он проиграл.

— Это называется шламом, или шлаком, возьми себе на заметку. Токсичные отходы, образующиеся после промывки угля. Компании хранят их за насыпными земляными дамбами, вся эта гадость гниет там годами, проникает в почву и загрязняет питьевую воду.

— Боже, смотрите, какие мы стали умные!

— О да, я действительно многое узнала за один день. А тебе известно, что в округах, где развита угледобыча, самая высокая смертность от рака в стране?

— Звучит как фраза из искового заявления.

— Эти иски очень трудно выиграть в суде, потому что уголь — это король, а многие судьи симпатизируют угольным компаниям.

— Знаешь, это просто замечательно, Саманта. Наконец-то мы говорим о реальном праве, а не строительстве каких-то там небоскребов. Я тобой горжусь. Давай вместе подадим судебный иск против кого-нибудь.

Принесли пиццу, и какое-то время они ели ее в молчании. Мимо прошла фигуристая брюнетка в короткой юбочке, и Маршал, перестав жевать, таращился на нее секунду-другую. Потом взял себя в руки и сделал вид, что дамочка эта ему совсем неинтересна.