Джон Харт - Безмолвие

Сознавая, что смерть Айны приведет к восстанию всех, кто ее любил, Дарен к утру спрятал ее, а следующей ночью доставил на побережье, в маленькое королевство, которым правил один злодей. Здесь с нее сорвали одежду и продали и посадили на корабль, чтобы еще раз продать за океаном, в северном округе, само название которого означает «черный, как ночь»…

– В округе Рейвен. – Старуха перебила Кри, глядя на нее со слабой любящей улыбкой. – Это наш дом, – добавила она. – Вот это самое место.

Бабушка тоже плакала, поэтому Кри забралась в постель и прижалась щекой к слабеющему сердцу. Девочка слышала, что оно бьется все медленней в иссохшей груди. Ладонь бабушки легла на головку Кри.

– Прости, – сказала старушка. – Я надеялась научить тебя большему, хотела сделать сильной…

Сидя на кухне, Кри качала головой.

– Я не хочу ее рассказывать.

– Но ты помнишь?

– Помню, – ответила Кри и, окинув старуху свежим взглядом, увидела, что она ничем не похожа на любимую бабушку. Взгляд слишком цепкий, губы сжаты в жесткую линию. – Зачем вы пришли на самом деле?

– Затем, что ты последняя в своем роду, и потому, что ты не понимаешь, какое значение имеют сны.

– Так расскажите.

Старуха прищурилась и кивнула.

– Бабушка говорила тебе, что ты особенная…

– Хватит о моей бабушке. Говорите, чего вы хотите.

Вердина снова кивнула, но не успела открыть рот, как в другой комнате поднялся переполох. Хлопнула дверь.

– Какого черта тут делается? – кричала мать.

Кри выходила из-за угла, когда сумки ударились о пол и покупки рассыпались.

– Что вы делаете в моем доме? Убирайтесь! – Леон развел ручищи, но Луана Фримантл не испугалась. Увидев старуху, она указала на нее пальцем. – Я говорила держаться подальше от моей дочери?

– Мы просто беседуем, Луана.

– С тобой никогда ничего не бывает «просто». Убирайтесь из моего дома! Оба! Кри, ступай в свою комнату.

– Я еще не закончила с твоей дочерью, – возразила Вердина. – Мне нужно еще несколько минут.

– Нет. Ни в коем случае.

– Леон, будь добр, задержи Луану в этой комнате. Кри, вернемся на кухню…

– Ты никуда с ней не пойдешь, Кри!

– Идем, детка. У тебя есть вопросы. У меня есть ответы.

Голос ее звучал мягко, улыбка звала за собой. Кри посмотрела на мать и увидела искаженное паникой лицо. Одними губами мать произнесла «нет», но Кри уже поворачивалась к кухне.

– Проклятие, она моя дочь! Ты не можешь ее уводить!

Вердина небрежно подняла руку, и Кри пошла за ней, как на привязи. Она была истощена, больна, двигалась словно в тумане или во сне: ее вела худенькая женщина, маленькая и согбенная, которая скорее плыла, чем шла, и ее поднятая рука. В каком-то закоулке сознания Кри зазвучали слова истощение, голод, галлюцинации, но навалившееся оцепенение было прекрасно, потому что ей так хотелось, чтобы это оказалось сном. Оглянувшись у кухонной двери, она увидела мать в том же странном мареве, но в руках та держала револьвер, и это тоже не могло быть явью. Однако пистолет плюнул дымом и огнем. Пуля впилась в стену, и все замерли.

– Это предупредительный.

Револьвер казался маленьким, но все уставились на него. Вердина стояла, не шевелясь.

– Это всего лишь двадцать второй, – сказал Леон.

– Двадцать второй «магнум». И я промахнулась нарочно.

– Зачем тебе револьвер? – спросила Вердина.

– Затем, что я не дура. А теперь я хочу, чтобы ты ушла и никогда не возвращалась. Кри, иди в свою комнату и оставайся там. – Кри не двигалась. Не шевелилась и Вердина. – Я убью тебя, – предупредила Луана. – Убью на месте, не задумываясь. И не надейся, что я этого не сделаю.

– Девочка имеет право выбирать, знать ей правду или нет. Это право у нее с рождения, как и у тебя.

– Только с моего согласия.

– Значит, ты все еще слаба? Все бегаешь… Все боишься…

– Я рада, что уехала.

– В самом деле? Даже теперь?

Возможно, она имела в виду квартиру, нищету, отсутствие цели. Кри так и не узнала это, потому что здоровяк рванулся к револьверу, а ее мать снова выстрелила и сделала дырку у него в груди. Она получилась совсем маленькая, и крови вытекло немного. Луана держала палец на спусковом крючке.

– В девяти кварталах к востоку есть больница.

Леон посмотрел на Вердину. Кровь потекла обильнее, его лицо дрогнуло от боли. Он покачнулся, но Вердина не сводила взгляда с Луаны.

– Собралась наконец с духом, да?

– Убирайтесь.

– Это важнее тебя, важнее любого из нас.

– Тебе не отнять мою дочь.

– Сто семьдесят лет. Ты это почувствовала.

– Я почувствовала, как это разрушило мою жизнь. – Она навела револьвер на Вердину, но старуха схватила Кри за запястье и с неожиданной силой притянула к себе. Кри ощутила запах дыма от ее одежд, и сама она пахла, как бабушка, – старой кожей и сухой листвой.

– Твоя мать боится, – сказала Вердина.

– Вы делаете мне больно.

– Когда ты снова заснешь – а ты заснешь, – я хочу, чтобы тебе приснилась Айна.

– Отпусти ее, Вердина!

Но старуха не слушала.

– Думай о ее имени, когда будешь засыпать…

– Черт побери, Вердина!..

– Вспоминай ее историю, и это запомни тоже. – Она придвинулась так близко, что тонкие сухие губы коснулись уха Кри. – Она хочет, чтобы ты поняла, детка. Она хочет, чтобы ее нашли.

Потом они ушли, и для Кри мир утратил всякий смысл. Она всегда ненавидела эту квартиру. Теперь здесь пахло кровью, дымом и жжеными спичками. И мать стала совсем другой.

– Как ты могла? – спросила Кри.

– Я тебя уже однажды отпустила. – Луана заперла дверь в коридор, положила револьвер на стол. – Больше этого не сделаю.

– Она хотела поговорить про бабушку.

– И про сны, и про Хаш Арбор, и про то, что только она может помочь тебе. Вердина не делает ничего, что плохо для Вердины. Вытворяет такое, что ты и представить себе не можешь.

Кри бросилась на диван. Она устала и запуталась, а тут еще мать открылась с неожиданной стороны.

– Она пойдет в полицию?

– К чужакам? Нет.

– А как же выстрелы?

– В этом здании стреляют не в первый раз и не в последний.

– Она хочет, чтобы мне приснилась Айна.

– Ты не станешь этого делать.

– Рано или поздно мне придется уснуть.

– Значит, мы уедем раньше, чем это случится. Далеко. В другую страну, если будет нужно.

– На какие деньги?

Неожиданно лицо Луаны смягчилось. Она опустилась на колени, взяла Кри за руку.

– Не соблазняйся снами Вердины, не поддавайся на уговоры о своем праве рождения. Хаш Арбор – это опухоль. Пустошь питается жизнями. – Мать стиснула ладони Кри. – Просто поверь мне, пожалуйста. Эта женщина тебе не друг.

– Она была подругой бабушки?

– Твоя бабушка никогда не любила Вердину. Она прогнала ее, наказала за ложь и жадность, за ее черное сердце. Тебе лучше запомнить это. Вердина Фримантл – это зло. Ты слышишь меня? Проклятое чистое зло. Она пойдет на все, лишь бы заполучить желаемое. Наговорит чего угодно, любую ложь.